<<<     ΛΛΛ     >>>   

В национальных отношениях социально-экономические проблемы всегда переплетены с психологическими и имеют много трудноуловимых нюансов. Однако этнические предубеждения и стереотипы не вытекают из личного опыта отдельных людей, это не индивидуально-психологический, в социально-исторический факт. Шовинизм, в . форме смутных общественных настроений и тем более в виде разработанных идеологических систем, распространяется не сам по себе, не просто вследствие неразвитости массового сознания. Его умышленно и целенаправленно насаждают реакционные классы, используя для этого всю мощную систему средств массовой информации.

Тем более нельзя считать только психологическим феноменом расовую и национальную дискриминацию. В своем социальном поведении люди руководствуются не только и даже не столько своими собственными мнениями, сколько требованиями и ожиданиями окружающих. Человек, ведающий подбором кадров в капиталистической корпорации, может сам не иметь национальных и расовых предубеждений, он может даже сочувствовать угнетенным. Но если он знает, что его корпорация, т.е. ее руководство, относится к этой этнической группе враждебно, он никого из них на работу не возьмет. А для спасения своего душевного равновесия он найдет тысячу причин, объясняющих, почему подобная практика необходима и целесообразна. Дискриминация, продолжающаяся длительное время и в массовых масштабах, постепенно становится настолько привычной, что удивляет уже не то, что, скажем, в США пуэрториканцев мало на высоких постах, а то, что кто-то из них туда вообще попадет.

Охватывая самые различные стороны жизни, дискриминация не позволяет угнетаемым меньшинствам сколько-нибудь существенно улучшить свое положение. Сосредоточение «цветного» населения США в гетто порождает

331

там жилищную скученность, в результате черный американец за гораздо худшую квартиру платит значительно дороже, чем белый. Он лишен возможности отдать своих детей в хорошую школу, а это закрепляет ходячее представление о неспособности негров к образованию. Черных американцев последними нанимают на работу и первыми с нее увольняют. Один американский автор подсчитал, что только прямые убытки, связанные с жилищной сегрегацией, школьными трудностями и профессиональной дискриминацией, обходятся каждому черному американцу приблизительно в тысячу долларов ежегодно. А можно ли выразить в долларах общий социальный ущерб?

Кому выгодна эта система?

Непосредственную выгоду из существования негритянского гетто извлекает незначительное меньшинство белых американцев — домовладельцы, люди, монополизировавшие торговлю в гетто, владельцы земельных участков в этом районе и т.д. Но есть и другие обстоятельства. Комиссия Кернера, изучавшая по поручению президента Джонсона положение американских негров, констатировала, что для того, чтобы ликвидировать расовое неравенство в сфере труда, приблизительно 1300 тыс. «цветных» должны получить более высокооплачиваемую и «престижную» работу. А это значит, что соответствующее число белых рабочих должно лишиться своих нынешних привилегий, разделив с неграми выполнение «грязной» работы. А что будут делать многочисленные белые специалисты, опекающие и I изучающие негров? И ведь так обстоит дело не только в ?США и не только с неграми. В обществе, основанном на конкуренции, дискриминация любого меньшинства приносит кому-то прямую, а кому-то косвенную выгоду (отстранение потенциальных конкурентов, получение каких-то привилегий, наконец, просто сознание собственного превосходства над другими). Это создает своеобразную круговую поруку, делает фактическими соучастниками дискриминации даже те социальные слои, которые, казалось бы, не имеют к ней прямого отношения.

Ленин часто повторял слова Энгельса, что не может быть свободным народ, угнетающий другие народы. Каждый, пользующийся выгодами, этого положения, оказывается «... в положении хуже чем раба, в положении хама, помогающего держать в рабстве других»з. Дискриминация

332

национальных меньшинств по самой сути своей не может быть локальным, изолированным фактом. Создаваемая ею атмосфера шовинизма и враждебности перечеркивает все и всяческие конституционные «гарантии». Недаром фашистские партии всегда выступают под шовинистическими лозунгами. Дело не только в том, что разочарование и гнев трудящихся масс направляются против ни в чем не повинных меньшинств. Еще страшнее привычка, равнодушие к национальному гнету. Человек, которого не трогает угнетение национальных меньшинств, не поднимает голос протеста и против других видов социальной несправедливости, разве что они затрагивают его собственные интересы. Но тут он сталкивается с таким же равнодушием окружающих — неизбежная расплата за вольное или невольное соучастие. ¦ •*

Западные социологи, исследуя степень распространенности этнических предубеждений в разных слоях общества, нередко приходят к выводу, что «низы» заражены шовинизмом больше, чем «верхи», и что все дело в уровне образования. Однако нельзя смешивать два разных вопроса: где больше всего распространены те или иные стереотипы и кто заинтересован в их распространении. Известно, что германский фашизм пришел к власти, опираясь на массовую поддержку мелкой буржуазии, и что фашистская идеология специально приспособлена к способу мышления этого класса. Но объективно фашизм выражал и защищал интересы крупного монополистического капитала. Так и тут. Носителями шовинистических настроений могут быть, в зависимости от конкретных исторических условий, разные социальные слои, но дирижирует их распространением и извлекает из них выгоду господствующий класс, стремящийся, говоря словами Ленина, «... засорить глаза рабочего, чтобы отвлечь их взоры от настоящего врага трудящихся — от капитала»**.

В последние годы, говоря об угнетении национальных I меньшинств в развитых капиталистических странах, ъсеЩ чаще используют термин «внутренний колониализм». Это — больше, чем простая аналогия. Положение многих угнетенных меньшинств действительно мало чем отличается от положения жителей колоний (что такое семьдесят семь лет английского господства в Кении по сравнению с двухсотпя-тидесятилетним рабством и последующей столетней диск-

333

риминацией черных американцев?), и их протест идет в русле общей антиимпериалистической борьбы. Пока меньшинства были социально и экономически слабы, они волей-неволей должны были терпеть зависимый статус. Но в последние годы во многих (конечно, не во всех) интересующих нас районах происходит сравнительно быстрый экономический и культурный рост (Квебек, Шотландия, Фландрия). Однако темпы этого прогресса, столь умиляющие либералов господствующих наций, оказываются совершенно недостаточными по сравнению с запросами самих меньшинств. Раньше им и в голову не приходило сравнивать свое положение с положением господствующих наций, они довольствовались частными уступками. Теперь же любые, даже «незначительные» (сточки зрения господствующего национализма) формы дискриминации стали совершенно невыносимы. Отсюда — обострение борьбы за гражданские права и связанная с этим перегруппировка классовых сил. С одной стороны, растет натиск низов. С другой стороны, консолидируется напуганный этим великодержавный шовинизм.

Особую роль приобретает при этом центральная власть.

Демократические институты — необходимая, но далеко недостаточная предпосылка устранения национального гнета. В некоторых случаях демократические механизмы даже развязывают руки шовинистическим организациям, позволяя им использовать в качестве ширмы «волеизъявление» заранее обработанного «большинства». Именно расистски настроенное белое население южных штатов и его «свободно избранные» местные власти на протяжении многих лет саботировали (и продолжают это делать) законодательство об отмене сегрегации в школах, доводя черных американцев до полного отчаяния.

Выражая общие интересы господствующего класса, буржуазное государство, как правило, пытается лавировать между существующими крайностями и добиваться «умиротворения» посредством частичных реформ. Однако оно по самой сути своей великодержавно. «Национальные интересы», «национальная политика» для него тождественны интересам господствующего класса, а то и интересам самой администрации. Лавирование властей выражается в том, что они проводят кое-какие либеральные реформы и «одергивают»

334

великодержавных экстремистов. Но эта политика непоследовательна и в значительной мере лицемерна.

Национализм — сложная идеологическая система, имеющая множество оттенков и вариантов. Торгово-промышленная буржуазия озабочена прежде всего сохранением или приобретением экономических привилегий в своей конкурентной борьбе. Крестьянство благодаря устойчивости сравнительной консервативности своего жизненного уклада является главным носителем патриархальных обычаев и традиций. Интеллигенция же, особенно художественная, выступает, если можно так выразиться, как носитель национального самосознания. Но интеллигенция бывает разная.

И по роду своей деятельности, и в силу полученного образования интеллигенты меньше всего склонны к патриархальности, их образ жизни наиболее интернационален. Кроме того, повышая социальный престиж человека, образование освобождает его, если он принадлежит к угнетенному меньшинству, от многих тягот и трудностей, с которыми приходится сталкиваться его менее удачливому соплеменнику. Шире и свободнее общаясь с представителями других национальностей, многие интеллигенты склонны недооценивать остроту национального вопроса и преувеличивать достигнутую степень сближения культур. Интернационализация культуры, особенно заметная в сфере науки, и оторванность от жизни других слоев общества порождают у некоторых представителей буржуазной интеллигенции высокомерно-пренебрежительное отношение к национальным традициям, как к своего рода «местной ограниченности».

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Пока интеллигенция была сравнительно узким верхушечным слоем
Далее данные вциом используются с любезного разрешения профессора ю философии истории
Превратив вершинные достижения человеческой культуры в обязательные эталоны личности коллективе
Физическая сторона любви
У ребенка появляются новые