1 | 2 | 3 | 4

Существенным указанием Петра I переводчикам было: «Не надлежит речь от речи хранить в переводе, но точию сии выразумев, на свой язык уж так писать, как внятнее»[19].

Гораздо менее требовательным к изложению был Петр, когда переводились книги, не имевшие непосредственного отношения к «художествам». Он не внес никаких поправок в книгу «Приклады, како пишутся комплементы разные», выдержавшую при нем три издания. Полное ее название «Приклады, како пишутся комплементы разные на немецком языке. То есть писания от потентатов к потентатам, поздравительные и сожалетельные и иные; такожде между сродников и приятелей». Это первый русский письмовник, содержащий образцы писем, резко отличавшихся по манере от того, как было прежде принято писать. Например: «Женишка твоя Дунька много челом бьет до лица земного». Этот образец «хорошего тона» взят из переписки родственников с князем Голицыным. Переводчиком «Прикладов» предположительно называют Шафирова. Ему же, видимо, принадлежит составление некоторых дополнительно включенных туда писем. Всего в книге 101 образец. В «Прикладах» впервые введена форма вежливости «Вы», хотя при ней глагол до конца XVIII в. продолжал употребляться в единственном числе. В «Прикладах» нет больше самоуничижения, но зато много напыщенности даже тогда, когда сообщается о самых простых вещах, как было принято в немецких образцовых письмах: «Мой господине! Еликое желание, еже я от вас радостное уведомление вашего счастливого состояния получить имею, есть причиной, что я вас письменным уважением утруждаю». Редакторской руки здесь не чувствуется.

Рис. 16. Образец «Поздравительного послания» из книги «Приклады, како пишутся комплементы разные...»

Типичной для своего времени была книга Блонделя «Новая манера укреплению городов»[20], которую по поручению Петра I перевел с французского Иван Никитич Зотов. 12 сентября 1708 г. Зотов писал Петру: «По указу вашему книгу о новой манере укрепления с французского на славенский язык перевел и, исправя по возможности моей, посылаю и покорно молю милостиво ее принять».

В ответе Петра содержатся указания, характерные для его требований к переводам: «Г. Зотов! Книгу о фортификации манеры Блонделевой, которую вы переводили, мы оною прочли; и разговоры зело хорошо и внятно переведены, но как учить оной фортификацию делать? Такоже в табеле не именовано, футы ли, или тоуазы? То зело темно и непонятно переведено, которой лист переправя, вклеили в книгу, а старый вырезан...»

Редактируя эту техническую книгу, предельно конкретную по содержанию, Петр проявил себя как политик. Рассматривая «манеры звычайныя наших фортификаций», автор рассказывал об укреплениях, которые видел в различных странах. Описывает он и укрепления русские: «А по Днепру, крепости, кои я сам видел, таковы ж, и для того зело удивляются мужеству народа сего, как они в таких некрепких городах, Киеве, Могилеве, Смоленске, могли выдержать долговременные осады и погубить много тысяч неприятелей, обороняя себя». Перевод с французского здесь дословный, но слова «мужеству народа сего» вписаны Петром I.

Книга составлена в форме разговоров. Этим достигалась популярность изложения. В первую часть входит два разговора: «Новая манера укрепления мест» и «Новые обычаи укреплению городов».

Назначение книги – сообщить практические знания, служить, по сути дела, учебником фортификации – подчеркнуто всеми способами организации и оформления материала и, прежде всего, четкостью его группировки. В первом разговоре содержатся сведения о новой манере укрепления городов, во втором – сформулированы три правила фортификации: все части города должны быть «взаимно одна от другой обороняемы», линия оборонительная «да не превосходит выстрела мушкетного», все укрепления должны быть довольно крепки, «чтобы устоять против пушек неприятельских». Значение, которое придается этим правилам, подчеркнуто шрифтом.

Второй части – «Како поступать в строении фортификации по новой манере» – в соответствии с указаниями Петра придан практический характер. Здесь переводчик значительно отошел от текста оригинала. «Учить фортификации делать» надлежало с самых азов. Именно для этого понадобились новые рисунки, которых не было в оригинале. На фигуре первой показано, как строить простейшие углы, стороны которых равны между собой: «Когда приучитца укреплять на примере угол абв... тогда сочиняй сам последующим образом...» Идущие за этим указания столь же конкретны: «Пункт угла а возми в центр, и напиши круг, сколь великим изволишь...».

При подготовке книги строго выдержан принцип «от простого к сложному». Начатая рисунками, которые показывают, как построить простейшие геометрические фигуры, книга постепенно готовит читателя к пониманию сложных чертежей, изображающих укрепления городов Дюнкерка и Мастрика [Маастрихта. – К.Н.], которые возведены по новой манере господина Блонделя. На рисунках – образцы крепостей с различным числом укреплений – углов. Число этих углов доходит до двадцати. Отдельно изображены детали укреплений.

Так как подготовка гравюр и текста были разобщены и гравюры заказывались разным художникам, единообразия в оформлении книги достигнуто не было. На чертеже города Мастрика есть масштаб, причем исчислен он в саженях. На чертеже города Дюнкерка масштаба нет вообще, а на таблице линий масштаб дан в туазах. Нет единообразия даже в написании фамилии автора (г-н Блондель и господин де-Блондель). Очень низок орфографический уровень гравированных надписей на рисунках, иногда граверы в надписях прибегали к кириллице с надстрочными знаками, хотя вся книга была напечатана гражданским шрифтом. Текст рисунков, видимо, не проходил через справщиков.

Конон Зотов был моряком. О себе он писал, что гнев Петра I ему не страшен, «ибо ни движимого, ни недвижимого у меня нет: нечего отнять и нет, как потеснить в усадьбах, ибо по государевой милости испомещен на морях».

Рис. 17. Начальный разворот книги «Разговор у адмирала с капитаном о команде или полное учение, как управлять кораблем во всякие разные случаи»

Выполняя приказ Петра, он написал книгу «Разговор у адмирала с капитаном о команде или полное учение, как управлять кораблем во всякие разные случаи», изданную Санкт-Петербургской академической типографией в 1724 г.[21]. Это книга форматом в лист. Предисловие от автора помещено на обороте титула. На развороте – гравюра, изображающая корабль. Здесь же под рисунком – исправление опечатки. Крупно набрано: «описка» и ниже текст: «Лист 4 в поле, 9 роспускаи грот зеель напечатан на левой стороне, а ему надлежит быть на правой стороне». Весь текст, представляющий, как это явствует из заголовка, разговор адмирала и капитана, графически оформлен в виде таблицы. Вверху первой графы указано: «в сем столпе отметы» (например, «Здесь хочу на бак борт увалить корабль»). В центральной графе – капитанский ответ (полная команда): «Матрозы не шуми слушай команды. Штюрман поставь руль прямо» и т.д. В последней, третьей, графе – краткая команда: «Штюрман стань у руля и правь».

Рис. 18. Страницу книги «Разговор у адмирала с капитаном...». Графическое оформление ее типично для книги практических знаний того времени

Книга была предназначена не для специалистов, а для дворянских детей, «которые ныне обретаются в морской службе». «Я не думаю ученого учить», – пишет Зотов в предисловии. Кроме команд, знание которых было необходимо, в книгу входили и другие практические сведения восьми главных случаев и правил управления кораблем, восьми примет, по которым можно узнать, «добрый или худой» корабль и т.д. Она иллюстрирована несколькими чертежами и рисунками чисто практического свойства.

Своеобразное издание Петровского времени – «Книга Марсова». До нас дошло всего одиннадцать ее экземпляров[22], и все они отличаются один от другого, так как представляют собой корректурные оттиски. На них сохранились различные рабочие пометы, в частности, сделанные рукой Петра I. Работа над текстом этой книги так и не была завершена.

В 1766 г. в Петербурге в типографии Морского шляхетского корпуса «Книга Марсова» была перепечатана с издания первой части в 1713 г.

Мысль издать книгу появилась у Петра после взятия Нотебурга (Шлиссельбурга) в 1702 г. Текст предполагался не оригинальный: книга должна была объединять известия о ходе военных действий и победах русского войска. Эти известия печатались ранее в виде реляций и специально издававшихся «юрналов». Уже в 1710 г., когда все Балтийское побережье, от Выборга до Риги, оказалось в руках русских, возникла необходимость переработать и дополнить изданные ранее материалы. Работа над книгой началась в 1711 г., ее поручили Аврамову, составлявшему в то время «Историю царствования Петра». «Книга Марсова» должна была быть частью «Истории». Самый полный текст ее включает в себя 19 сообщений о победах русского оружия и фейерверках в их честь. Тексты иллюстрированы 23 планами и рисунками на отдельных листах.

Создание книги, пополнение и изменение текста шло несколько лет, вслед за событиями, поэтому и отличаются друг от друга корректурные оттиски книги. Судя по замечаниям Петра на листах, его главной заботой была точность фактов и полнота сведений. Записи содержат указания разыскать дополнительные источники к планам, дополнить реляции о взятии Риги и Ревеля и т.д. Петр точно указывает, какой именно документ следует найти: «Сыскать письмо Боурово», «сыскать письмо Ностицово», «сыскать письмо Буково», «сыскать письмо маршала Шереметева...». Рукой Петра вписаны заголовки к гравюрам, изображающим фейерверки в честь побед. Эти гравюры были включены в книгу позже остального материала. Сохранилась запись о порядке расположения планов. Внесена Петром и некоторая лексическая правка, правда, очень незначительная. В основном это слова для читателя новые, не все из которых сохранились в русском языке, но правка наглядно отражает процессы, характерные для языка того времени (баталия вместо бой, реляция вместо ведомость).

«Книга Марсова» интересна для нас не только как источник исторических сведений и пример подготовки издания, типичного для первой четверти XVIII в. Реляции, из которых она составлена, сохранили для нас язык того времени. Вот как описано в ней основание Петербурга: «Между тем временем господин Капитан бомбардирской [так именовали в реляциях и юрналах Петра I. – К.Н.] изволил осматривать близ к морю удобного места для здания новой фортеции. И потом в скором времени изволил отыскать единый остров зело удобный положением места, на котором вскоре, а имянно Майя 16 день в неделю пятидесятницы Фортецию заложили, и нарекли имя оной Санктпетербург»[23].

Так же как в книге Блонделя, гравированные надписи в «Книге Марсовой», видимо, не подвергались редактированию. В них нарушен принцип единообразия, надписи на рисунках не соответствуют подрисуночным подписям.

Описания событий в первой русской печатной газете «Ведомости», начавшей регулярно выходить с января 1703 г., строились и редактировались по-иному. Уже первые сообщения «Ведомостей» («На Москве вновь ныне пушек медных гоубиц и мартиров вылито 400. Те пушки ядром по 24, по 18 и по 12 фунтов... А меди на Пушечном дворе, которая приготовлена к новому литью, больше 40000 пуд лежит...») – позволяют судить о требованиях к изложению информации – точности фактов, предельной лаконичности языка. «Не надобно писать реляции, но ведомости, – писал Фёдору Поликарпову, бывшему тогда директором типографии Печатного двора, статс-секретарь Петра I Макаров. – И ты исправя печатай и продавай в народ». Задачей «Ведомостей» было извещать о «заграничных и внутренних происшествиях всех русских людей. Эти известия, по приказу Петра, поставляли в газету должностные лица Военной Коллегии, Берг-коллегии, Адмиралтейства и других ведомств, иностранные известия подбирали переводчики Посольского приказа. Подготовкой их к печати занимался один Поликарпов. На оригиналах сохранились его пометки: «д» (делать) или крест, если сообщение подлежало тиснению, и «н» (не делать), а иногда – категорическое: «Сей статьи меж скобок в народ не печатать». Текст в этом случае заклеивался белой бумагой или заключался в скобки. В сомнительных случаях Поликарпов писал на полях: «быть ли сему?», «доложить о сем», «спросить». В 1719 г., когда «Ведомости» были переведены в Петербург, их изданием руководил директор типографии Федор Абрамов. Указом Петра был назначен первый постоянный сотрудник «Ведомостей» Борис Волков, обязанностью которого было получать у почтмейстера все иностранные газеты и, «переводя, приличное к печати отсылать». Вторым постоянным сотрудником газеты стал Яков Синявин, который должен был «ведомости публичные о всем давать здешнем», т.е. вести хронику придворной жизни, писать о деятельности коллегий. Петр требовал, чтобы содержание известий излагалось кратко и было доступно пониманию читателей.

Рис. 19. Страница первой русской печатной газеты «Ведомости»

Менялся тираж «Ведомостей», их периодичность, не было постоянным название газеты, наблюдались лишь первые признаки формирования газетных жанров, изменялись условия редакторской работы, требования к изложению и обработке материалов. И, тем не менее, первая четверть XVIII в. стала временем становления газеты – нового типа издания, целью которого было оперативно сообщать читателям о событиях.

к содержанию << >> на следующую страницу

[1] Тредиаковский В. Разговор между чужестранным человеком и российским об орфографии старинной и новой и всем, что принадлежит к сей материи. СПб., 1748. С. 358.

[2] Цит. по: Пекарский П.П. Указ. соч. Т. 1. С. 12.

[3] См.: Римплерова манира о строении крепостей. М., 1708.

[4] См.: Боргсдорф Э.Ф. Побеждающая крепость к счастливому поздравлению славной победы над Азовым М., 1708.

[5] Цит. по: Пекарский П.П. Указ. соч. Т. 2. С. 648.

[6] Лихачев Д.С. Будущее литературы как предмет изучения // Новый мир. 1969. № 9. С. 179.

1 | 2 | 3 | 4