1 | 2 | 3 | 4 | 5

Узнав, что я собираюсь сделать репортаж с погранзаставы, пограничное начальство предоставило специальный вертолет, который «бросил» меня сначала в бухту Провидения, потом в Уэлен. Ну а затем, в «световой день», который длился в этих широтах всего 45 минут, мы успели долететь и до самого закованного в лед и снег острова.

Взвихрив белую пыль, вертолет сел на площадку возле погранвышки и локационной антенны. По вырубленному в снегу лазу попадаю в неожиданно комфортный салон – красный уголок. На празднично накрытом столе – шампанское и редкие по тем временам фрукты – апельсины, бананы, виноград.

Командир заставы прекрасно владеет английским языком, как, впрочем, и другие пограничники. Контактировать им приходится лишь с такими же пограничниками-американцами – их застава в десяти километрах, на другом берегу острова.

Ребята истосковались по новостям, жадно расспрашивают о том, что нового в столице. Постепенно разговор сводится к анекдотам, и меня просят рассказать свежие, московские. Неожиданно заработала рация, и радист заговорил с кем-то по-английски.

– Американцы спрашивают, кто прилетел, – доложил он командиру.

– Скажи, что прилетел корреспондент радиостанции «Маяк».

– Спрашивают, когда улетит?

– Ответь, что сделает новогодний репортаж и утром улетит.

– Говорят, какая досада, а то завтра мы пришли бы к вам на лыжах.

Так давно не видели нового человека. Спрашивают, что мы сейчас делаем?

– Скажи, слушаем анекдоты.

– Американцы просят меня ретранслировать эти анекдоты им, – растерялся радист.

Командир разрешил, несмотря на то, что в те времена это было чревато последствиями.

И в эфире над холодными льдами Берингова пролива зазвучали прерываемые взрывами смеха наши анекдоты на английском. А в 24 часа местного времени, когда в Москве было 14, я начал репортаж: «Я нахожусь там, где начинается новый день планеты». Потом говорил командир, пели сочиненную здесь же песню ребята. А те, кто был в это время свободен, слушали этот репортаж из «Спидолы» в соседней комнате.

Вот так, в эфире «Маяка», я встретил тот далекий, тот незабываемый Новый год.

Станислав Чекалин

Калининград

в начало

Сорокин Эдуард Алексеевич

В системе телевидения и радио работает с 1961 года. Был редактором, корреспондентом, обозревателем. Занимал различные административные должности. Был главным редактором «Маяка» с 1983 года по 1986 год, главным редактором Главной редакции международной жизни Центрального телевидения. Работал зам. заведующего Бюро АПН в Индонезии, корреспондентом телевидения и радио в Индии, Великобритании, Швеции, Финляндии. В настоящее время политический обозреватель радиостанции «Голос России». Заслуженный работник культуры.

Под «мудрым» руководством...

Редакция «Маяка» в годы моей работы в ней имела довольно четкую структуру передач. По первой программе Всесоюзного радио в строго определенное время шли краткие информационные выпуски, продолжительность которых к вечеру увеличивалась. Новости, начинавшиеся, к примеру, в 19 часов, шли 45 минут, в 22 часа – 30 минут. Кроме того, в случае необходимости готовились специальные передачи, связанные с тем или иным конкретным событием, а также передавались прямые трансляции, посвященные различным торжественным или траурным мероприятиям, коих в ту пору было много. Я имею в виду как партийные съезды, предвыборные кампании в Верховный Совет СССР, так и похоронные церемонии по случаю длинной череды кончин высокопоставленных партийных и государственных деятелей. По второй же программе Всесоюзного радио в начале каждого получаса давались 5-минутные новости, а затем звучала музыка.

Почему я так подробно об этом говорю? Столь простая и постоянная схема вещания позволяла слушателям довольно легко ориентироваться в эфире, без труда находить для себя что-то интересное или важное. Сейчас, думается, сделать это значительно сложнее. К тому же «Маяк» потерял свое прежнее монопольное положение. Появилось множество других радиостанций, которые с разным успехом работают на ниве информации. А такие, как «Эхо Москвы» или «Радио России», составляют серьезную конкуренцию «Маяку».

Но вернемся к дням минувшим. Надо сказать, что коллектив редакции «Маяка» складывался годами и потому профессионально был очень сильным. Достаточно в этой связи вспомнить Нину Скалову, Александра Жетвина, Сергея Железняка, Якова Смирнова, Киру Соколову, Николая Нейча. Петра Пелехова, Владимира Михайленко, Олега Омельничука, Вадима Смирягина, Людмилу Вдовиченко, Светлану Мелкумян, Ольгу Василенко, Людмилу Семину, Светлану Розен и многих других.

Да и международный отдел представлен был многими известными в свое время обозревателями и корреспондентами – Владимиром Цветовым, Александром Дружининым, Александром Жолквером, Николаем Агаянцем, Виктором Левиным, Борисом Андриановым, Станиславом Блаженковым, Кимом Герасимовым, Виталием Соболевым, Игорем Чариковым, Владимиром Пасько и другими весьма талантливыми людьми.

Объективности ради отмечу, что тогда, в отличие от нынешнего времени, зарубежным событиям уделялось большое внимание. В выпуски новостей часто включались короткие комментарии. А каждое воскресение шла часовая передача «Международные обозреватели за круглым столом». Ее участниками, помимо штатных сотрудников, были Валентин Фалин, Александр Бовин, Николай Шишлин, Геннадий Герасимов. Молодым людям эти имена вряд ли многое скажут. Но тогда это был цвет советской журналистики. И передачи на международные темы вызывали большой интерес слушателей. О чем свидетельствовало огромное число приходивших в редакцию писем.

Вспоминаются, разумеется, ежегодные трансляции с Красной площади во время первомайских и ноябрьских торжеств. Они, безусловно, помогали создавать праздничную атмосферу, приподнятое настроение людям. Готовились к таким передачам заранее. И весьма тщательно. Исходили из формулы: всякий удачный экспромт, как правило, должен быть хорошо подготовлен. Писался общий сценарий, делались предварительные записи отдельных выступлений. Но, конечно, были и прямые включения с трибун. Сами же трансляции велись из студий, находившихся в здании ГУМа. В ходе их порой возникали непредвиденные обстоятельства. Так, во время военного парада по случаю 40-летия Победы над фашисткой Германией плохо стало Ольге Высоцкой, старейшему и известнейшему диктору страны. Ей удалось закончить фразу, после чего она полностью отключилась. Позже врачи установили диагноз: тяжелый гипертонический криз. А слушатели ничего не заметили. Трансляция продолжалась, звучали песни, стихи...

Оглядываясь назад, понимаешь, что далеко не все стоит рисовать радужными красками. Много было рутинного, даже нелепого. Запомнились, например, выборы в Верховный Совет в начале 1985 года. Тогда советские вожди имели обыкновение выступать на митингах и собраниях трудящихся. Говорили обычно банальные вещи, но с подъемом, с пафосом. А нам предписывалось передавать фрагменты их выступлений. Причем установка была такая: секретарь ЦК КПСС должен был звучать не более 7 минут, кандидат в члены Политбюро – 8–9 минут, член Политбюро – до 10 минут. В.В. Гришину и М.С. Горбачеву где-то наверху было решено выделить по 15 минут. Именно они рассматривались тогда наиболее вероятными преемниками умиравшего К.У. Черненко. К сожалению, с выступлением Гришина вышла досадная накладка. Дело было в марте. Однако Виктор Васильевич оговорился, сказав, что весь советский народ, вдохновленный решениями исторического апрельского Пленума ЦК КПСС и речью на нем К.У. Черненко, еще теснее сплачивает свои ряды для выполнения грандиозных задач. Имел же он в виду февральский Пленум, только что состоявшийся до этого.

Ошибку заметили. По «вертушке» мне позвонил один из секретарей МГК КПСС и грозно потребовал наказать виновных. Я согласился, что с пропустившими в эфир эту ужасную ошибку действительно нужно разобраться. Но как быть с Виктором Васильевичем? Ведь оговорился-то он. Секретарь МГК бросил трубку. А через пять минут меня срочно вызвал заместитель Председателя Гостелерадио Ю.В. Орлов. «Зачем Вы с ними связываетесь? – укоризненно спросил он. – Теперь вот меры придется принимать. Старшему редактору, готовившему выступление, я уже объявил строгий выговор. Вашему заместителю – выговор. Вам же ставлю на вид». Кстати, это было первое и последнее взыскание за всю мою многолетнюю работу на радио.

Слова «под руководством партии и правительства» сейчас, конечно, звучат несколько странно. Но в те годы они наполнялись определенным содержанием. Раз в неделю приходилось бывать в Первом отделе, чтобы познакомиться с многочисленными «указиловками», поступавшими из аппарата ЦК КПСС. А в них предписывалось, например, уделять особое внимание вопросам сельского хозяйства или труду нефтяников. А то вдруг решалось, что основными должны стать проблемы семьи и подрастающего поколения. Принимая к исполнению все эти «мудрые» советы и требования, вскоре я забывал о них. Полагаю, что так поступали и другие.

И что удивительно! В аппарате ЦК работало немало знающих и толковых людей. Особенно, как мне казалось, выделялся сектор телевидения и радио. Запомнились талантливый В.И. Суханов, честный, принципиальный фронтовик И.М. Чупрынин, блестящий оратор Г.С. Оганов. Впрочем, то же можно сказать и о тогдашних руководителях Гостелерадио, а именно о председателе С.Г. Лапине, его заместителях Э.Н. Мамедове, Г.З. Юшкявичусе, В.И. Попове и некоторых других. Это были «государственные люди» в самом хорошем смысле. Потом, правда, все пошло по нисходящей. И кончилось Брагиным, запомнившимся лишь предложением построить высокий бетонный забор с колючей проволокой вокруг «Останкино» после октябрьских событий 1993 года.

Завершая свои заметки, хочу сказать, что не знаю, как воспринял бы сегодня информационные выпуски «Маяка» 80-х годов. Со временем происходит переоценка ценностей. Но думаю, что определенные достоинства у них все же были. Новости хорошо поставленными голосами, и что очень важно, грамотно читали дикторы. Убежден, что от их услуг напрасно поспешили отказаться. Ведь ныне голосовые данные и культура речи ряда ведущих передач, мягко говоря, приводят в изумление. Да и жанровое разнообразие было в новостных выпусках довольно большое – репортажи, интервью, комментарии, заметки. Впрочем, это мнение пожилого и, возможно, не очень объективного человека.

1 | 2 | 3 | 4 | 5