1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28

Поводом для данной публикации послужила загадочная эпидемия, охватившая внезапно один из населенных пунктов в Ростовской области. Однако предмет выступления несколько иной. А именно – это тайные сведения о разработке биологического оружия, которые велись и возможно ведутся (по мнению журналиста) в России, и связанная с этим потенциальная опасность поражения им мирного населения страны. Предмет, как видим, очень существенный. А тем более тщательно скрываемый во всех странах. Наличие подобного предмета – явный признак жанра журналистского расследования.

Чтобы получить какую-либо информацию о таком предмете (в силу его особенностей), нужны очень большие усилия, нужны средства и методы, которыми журналисты, как правило, не обладают. Поэтому автор вряд ли смог бы самостоятельно получить какие-то данные, т.е. добраться до секрета, до которого не смогли добраться разведки некоторых государств, противостоявших СССР, если бы не «посыпалась пелена секретности» в результате предательства, совершенного некоторыми перебежчиками на Запад (автор об этом пишет). Где и как журналист получил используемые им данные, он в публикации не сообщает. Читатель узнает лишь об одном из источников информации – докторе Льве Федорове (хотя не ясно, существует ли он на самом деле, так как не указаны ни место работы, ни должность его). Такая «таинственность» тоже указывает на особый характер публикаций, относимых к журналистским расследованиям.

Ценность данного расследования заключается в том, что оно впервые не столько раскрывает какую-то тайну (что присуще некоторым журналистским расследованиям и что сулило бы какими-то серьезными последствиями то ли для ее создателей, то ли для самого журналиста), сколько в том, что раскрывает ее для читателя «Собеседника». Вполне возможно, что публикации, подобные «Чуме рядом», уже появлялись в каких-то иных изданиях (возможно, в западных), так как тайна реально перестала быть тайной после предательства, совершенного Пасечником и Алибековым. Но аудитория «Собеседника» познакомилась с этой тайной, скорее всего именно прочитав текст «Чума рядом».

Непременной чертой ряда журналистских расследований часто является присутствие самого автора в ряду действующих героев тех историй, о которых они ведут речь в публикациях. Рассказывая о том, как шло расследование, какие препятствия стояли на пути, какими открытиями, действиями, эмоциями оно сопровождалось, автор тем самым делает процесс расследования наглядным, впечатляющим, что явно отличает данный жанр от других жанров, например статьи. В силу того что, как уже говорилось, журналистское расследование приближается по характеру к тому расследованию, которое ведут правоохранительные органы, журналисту, его осуществляющему, необходимо позаботиться о доказательности «улик», на которых он строит свое выступление. Известно, что наиболее ценными являются достоверные сведения, полученные из близких к предмету расследования кругов (от бывших жен, друзей, сотрудников).

Часть необходимых первоначальных сведений журналист может получить из открытых источников – газет, журналов, теле- и радиопередач, библиотек, баз компьютерных данных, Интернета. В любом случае первоначальная информация может быть полезной, например, она может подсказать, где следует искать правительственные и другие документы (в каком министерстве, ведомстве, учреждении). Но, конечно, основной объем конкретных сведений, непосредственно связанных с предметом исследования, может быть получен в результате сложной и кропотливой работы с действующими источниками информации, включенными в изучаемую ситуацию.

В ходе расследования журналист прибегает к самым разным методам получения данных – наблюдениям, интервью, анализу документов и т.д. Одним из наиболее продуктивных методов является «перемена профессии» (журналист на какое-то время может стать продавцом на рынке, чтобы узнать, как действуют рыночные рэкетиры, или выступить в роли больного, чтобы выяснить, что творится в больнице, о которой плохо отзываются пациенты). Естественно, что собрать наиболее серьезные, наиболее тщательно скрываемые сведения, улики могут в полной мере только правоохранительные органы. Расследование, таким образом, предполагает тесный контакт журналиста с этими органами или с отдельными их работниками. Каким он будет, формальным или личным, зависит от обстоятельств, в которых ведется расследование. Как правило, милиция, прокуратура не заинтересованы в разглашении полученных сведений, поскольку это может негативно сказаться на раскрытии преступления. Кроме того, могут быть и причины другого плана, например нежелание органов «делиться славой» с журналистами или заинтересованность должностных лиц в определенном исходе расследования, в ряде случаев — коррумпированность правоохранительных органов.

Поэтому большинство необходимых сведений журналист может получить только неформальным путем – через своих знакомых, друзей, работающих в правоохранительной системе. Это затрудняет расследование, поскольку не всегда оказываются ясными все звенья цепочки, которую разматывает журналист. Поэтому заключения, которые он делает, должны касаться только того круга обстоятельств, которые точно установлены, иначе публикация будет иметь внутренние изъяны, недостаточность действительных доказательств, необоснованность обобщающих заключений.

Журналисту, ведущему расследование, стоит принять для себя в качестве закона совет, который дает в своем «Кратком руководстве по проведению журналистского расследования» известный американский журналист Майкл Берлин, много лет занимавшийся этим видом журналистского творчества в газете «Нью-Йорк пост»: «Никаких краденых документов. Никакой платы за информацию. Никаких незаконных проникновении на частную территорию, за исключением случаев, когда журналист готов нести за это судебную ответственность. И самое главное. Ни при каких обстоятельствах... не раскрывать источник информации».

Последнее обстоятельство предполагает, что журналист будет хранить все полученные им документы (письма, магнитные записи, фотографии и др.) в очень надежных местах. Они ни при каких обстоятельствах не должны передаваться властям, за исключением случаев, когда на это получено разрешение людей, предоставивших эти документы в распоряжение журналиста.

Намечая расследование, журналист должен вспомнить, что «нельзя объять необъятное». Необъятное – это те самые кричащие факты общественной жизни, которых, к сожалению, очень много. Будет правильно, если журналист сумеет определить не только самые актуальные из них в качестве предмета своего исследования, но и реально оценить свои силы, рассчитать возможности, шансы на успешное осуществление замысла. Переоценка своих возможностей не только приведет к невыполнению задачи, не только в какой-то мере дискредитирует журналиста как профессионала, но и может повредить установлению справедливости в том деле, которое он расследует.

Проводя расследование, журналист может получить достаточное количество ярких негативных фактов, касающихся того человека, чья преступная деятельность его заинтересовала. Эти факты могут быть самыми разноплановыми, значительно отклоняющимися от того основного направления, которое лежало в основе расследования.

Расследуя коррупционные связи правительственного чиновника, журналист может узнать и то, что тот развратничает, пьянствует, бьет жену и детей или употребляет наркотики. Такие факты не должны повлиять на содержание расследования. Автор должен рассказать аудитории о главном – о коррупционных связях чиновника. Именно они – предмет его выступления, именно они должны быть всесторонне рассмотрены и доказаны. Что же касается остальных неприглядных фактов, то они могут стать предметом совершенно иного выступления журналиста (возможно, совсем другого автора).

Журналист-расследователь должен быть всегда готовым к тому, что лица, о которых он ведет речь в своей публикации, будут защищаться, в том числе и с помощью суда. Поэтому очень хорошо, если автор расследования имеет в запасе, кроме уже опубликованных, другие факты, документы, свидетельства, подтверждающие правильность его выводов и утверждений.

в начало

ОБОЗРЕНИЕ

Этот жанр изобретен не журналистами, обозрение использовалось задолго до возникновения периодической прессы. Присущие этому методу формы и способы отображения действительности можно, например, найти в текстах Плутарха (I–II вв.), позже – в дидактических обозрениях китайца Ван-Ан-Хи (XI в.), а также – в «Опытах» Монтеня (XVI в.) и в «Главах» из книги «Обозрения Парижа» Луиса Себастьяна Мерсье (XVIII в.). Именно последнего считают основоположником журналистского обозрения, поскольку первые несколько «Глав» из своего двенадцатитомного издания он первоначально опубликовал в газете.

Можно сказать, что современное обозрение не относится к ежедневно и интенсивно используемым журналистским жанрам. Однако оно важно для аналитической журналистики, как и другие жанры. Обозрения публикуются во многих газетах и журналах. Основные программы радио и телевидения России имеют соответствующие рубрики: «Медицинское обозрение» (МТК), «Международное обозрение» (СПб.), «Итоги», «Панорама» (НТВ), «Обозреватель» (ТВ-6), «Футбольное обозрение» (ОРТ), «Экономическое обозрение» (РР), «Зеркало», «Парламентская неделя» (РТР), «Параллели» (ТВЦ) и т. д.

Определяющий признак жанра обозрения – единство наглядного освещения общественных событий и мысли обозревателя, глубоко проникающей в суть процесса, ситуации. В чем отличие этого жанра от других жанров журналистики, в чем его своеобразие? Это становится ясным в ходе определения функции и предмета обозрения. Обозревать – значит наблюдать и обдумывать замеченное (но отнюдь не любоваться им). В обозрении ярко проявляется позиция журналиста. Обозреватель должен:

·             возбуждать интерес аудитории, рассказывать ей о событиях, процессах, происходящих в общественной жизни;

·             отстаивать передовые точки зрения и способствовать совершенствованию «личной стратегии» граждан;

·             обнаруживать в явлениях их сущность, показывать противоречия действительности;

·             через выяснение сущностных связей, определение линии развития явлений, прогноз осмысливать ход общественного развития;

·             способствовать практическому решению проблем общества.

Определение этих функций жанра помогает обрисовать в общих чертах предмет обозрения. Его составляют общие вопросы политики, экономики, характерные социальные явления и тенденции их развития, вопросы образа жизни и межчеловеческих отношений и многое другое. Предметом обозрения могут быть идеи, почерпнутые из философии, истории, литературы. Для предмета обозрения характерна пространственно-временная или тематическая связь обозреваемых явлений. Не случайно обозрения имеют строгую периодичность выхода в свет (ежедневные, еженедельные, ежемесячные). Они как бы подводят итог определенного периода жизни, деятельности в той или иной сфере общественного бытия. Именно указанная особенность связей предмета обозрения позволяет главным образом отличить обозрение от статьи (для предмета последней характерной чертой является причинно-следственная связь отображаемых феноменов).

В отличие от комментария, предметом которого выступают прежде всего разнообразные новые события и явления, для обозрения важны те процессы, события, которые симптоматичны для современных социальных отношений, взаимосвязей, независимо от того, насколько они важны (события, процессы) сами по себе; они служат примерами, демонстрирующими, иллюстрирующими конкретные авторские идеи, значимые для общества[7].

Основной метод обозрения заключается в том, чтобы с помощью глубокого рассмотрения определенной совокупности фактов, объединенных временем, пространством, познакомить аудиторию с происходящими в обществе процессами, сложившимися ситуациями, возникшими проблемами. Обозревая явление во внешних и сущностных его характеристиках, автор приводит аудиторию к необходимой идее.

Выразительные детали служат опорными точками аргументации или самими аргументами, предвосхищают саму идею (тезис, умозаключение). В отличие от статьи, где активно используются именно логические доводы, в обозрении применяются прежде всего выразительные примеры, детали, которые придают тексту наглядность, конкретный характер. Это происходит прежде всего потому, что обозреватель хочет остановить свое внимание на общезначимых проблемах. Для привлечения внимания аудитории он оперирует вполне конкретными фактами, использует воздействие наглядности, останавливается на подробностях, чтобы затем быстро отойти от них, устремившись к обобщению. Поэтому обозреватель должен обладать как талантом микрокопирования жизни, так и талантом широкого ее видения, как бы разглядывая мир через линзы как уменьшающие, так и увеличивающие его объекты.

Стремление объединить часто разнородные примеры в качестве иллюстрации общей мысли сказывается уже на формулировках заголовков обозрений. Например, они могут звучать так: «Что происходит в большом городе?», «Одно путешествие в Грозный», «Что радует?», «Победа над собственной трагедией», «Объяснение в любви», «О разрушении и сохранении», «Доверять ищущим», «Люди из одного мира» и т.д.

Поскольку обозрения публикуются с определенной периодичностью, то это сказывается и на выборе тем, характере, глубине анализа. Чем реже публикуются обозрения, тем больше у автора возможностей найти в потоке событий факты, наиболее интересные для аудитории, проанализировать их, обобщить. Вместе с тем длительные промежутки времени между выходами обозрений приводят к тому, что аудитория уже достаточно много знает о тех событиях, которые становятся предметом обозрения, из оперативных публикаций (репортажей, отчетов, корреспонденции и пр.). Это предполагает, что обозреватель, имеющий достаточно времени для размышления, анализа, может обнаружить в этих событиях взаимосвязи, еще неизвестные аудитории, что привлечет ее внимание к опубликованному обозрению.

Быть обозревателем вообще невозможно. Ибо нельзя объять необъятное. У каждого «работающего» в этом жанре должно быть свое «колесо обозрения», то бишь своя творческая ниша. В ней он обязан быть незаменимым или почти незаменимым знатоком. Чем уже поле обозрения, тем больше возможность подготовить глубокий материал. В XIX в. В.Г. Белинский в своих «обозрениях литературы» писал о всех значительных явлениях, происходивших в течение ряда лет. Эти обозрения публика ждала, как ждут сегодня последние новости. Жизнь все убыстряется, события следуют непрерывной чередой. Новости стареют, едва успев родиться. Нынешний обозреватель успевает обсуждать, как правило, лишь события последних дней. Да и в этом случае он способен глубоко проанализировать лишь немногие из них.

Это еще одна причина, побуждающая современных журналистов-аналитиков к глубокой специализации. Порой достаточно знать имя автора обозрения, чтобы понять, о чем он примерно будет писать. Раскрывая, скажем, «Известия», поклонники политических обозрений ищут имена А. Бовина, Г. Герасимова, А. Привалова, А. Плутника или М. Соколова. Любители театра – имя А. Филиппова, телезрители – имя И. Петровской, любители шоу – имя А. Мунипова, книгочеи – имя Ю. Буйды, спортивные болельщики – имя Д. Филипченко и т.д.

Огромное число событий, происходящих в мире, всегда делает актуальным вопрос: «Что достойно стать предметом обозрения?» Известный чеховский герой из рассказа «Два газетчика» не только без остановки «гнал строчки», но и все написанное считал исключительно важным, даже если речь шла о выеденном яйце. При этом он рассуждал так:

«Чем плохо выеденное яйцо? Масса вопросов! Во-первых, когда ты видишь перед собой выеденное яйцо, тебя охватывает негодование, ты возмущен!!! Яйцо, предназначенное для воспроизведения жизни индивидуума... понимаешь! жизни! жизни, которая в свою очередь дала бы жизнь целому поколению, а это поколение – тысячам будущих поколений, вдруг съедено, стало жертвой чревоугодия, прихоти! Это яйцо дало бы курицу, курица в течение всей своей жизни снесла бы тысячу яиц... – вот тебе, как на ладони, подрыв экономического строя, заедание будущего. Во-вторых, глядя на выеденное яйцо, ты радуешься: если яйцо съедено, то, значит, на Руси хорошо питаются... В-третьих...» и т.д.

Современная пресса тоже не обходится без обозрений «о выеденном яйце». Однако реальная трудность в другом – из числа тем, действительно достойных освещения в прессе, всегда приходится выбирать наиболее достойное. Это можно успешно делать, зная, что на явление первоочередной важности для обозрения указывает такое незаменимое его качество, как симптоматичность, или знаковость. Симптом, знак – сигнал действия какой-нибудь, иногда незаметной на первый взгляд, проснувшейся силы, закономерности. Симптоматичное, знаковое явление может быть ярким, эффективным. А может быть и незаметным, сереньким фактом для неопытного взгляда. Талантливый обозреватель в потоке рутинных фактов обязательно заметит золотую россыпь симптоматичных фактов.

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28