1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11

Всё это будут те формы отражения действительности, в которых проявится один из трех методов осуществления публицистикой ее функций: «сообщение отдельных, целенаправленно отобранных... оцененных фактов. Утверждение, разъяснение общих положений, принципов на основе осмысления отдельных жизненных ситуаций»[6].

Журналист, выбирая метод «маски», сознает, что именно этот метод дает необходимый эффект, верно сориентирует читателей относительно исследуемого им события.

Современные требования к информационному новостному продукту сформировали следующие специфические условия в использовании метода «маски»:

§         стремление сделать читателя соучастником события;

§         необходимость иллюзии физических ощущений как основы для воспроизведения зримой картины события;

§         потребность в новых знаниях об этом событии.

Эти все условия полностью реализуются в использовании метода «маски». Именно он дает возможность увидеть форму, цвет, предмет, способ передвижения в пространстве, осязать фактуру (мягкость, грубоватость, шершавость, твердость, гладкость и т.д.), услышать звон, скрип, грохот, стук, пение и т. д., обонять запахи, чувствовать цвет... В 90-е годы не было ни одной газеты, которая не помещала бы репортажи под рубрикой «Испытано на себе». Лидерами метода были журналисты «Комсомольской правды» – Сергей Благодаров, Олег Кармаза[7], Анна Амелькина, Дарья Асламова и др. Автор также неоднократно испытывала ситуацию на себе. Итоги, репортажи опубликованы на страницах газеты «Комсомольская правда на Дальнем Востоке»[8].

Испытав на себе тяготы жизни «челнока», делающего ходки в Китай, поработав продавцом в ларьке на Торговой улице, санитаркой в тысячекоечной больнице, массовиком-затейником в летнем лагере отдыха, медсестрой в наркологическом диспансере, продавцом в секс-шопе, дезинфектором, а также нарушая границу и др., могу сказать, что именно этот метод сбора материалов позволяет почувствовать «аромат», увидеть неповторимость жизни.

Вот, к примеру, две ситуации из репортажа «Коробейники»:

«В вагоне звонкий голос проводницы известил: "Постелей – нет!", "Воды – нет!", "Нужду справлять под колеса!"

Надюха стала вытаскивать из сумки ношеное драповое пальто, шерстяные брюки, мужские рубашки. Кому это надо? – подумала я. Но Яша – китаец – был доволен, откуда-то из-под прилавка достал пару кроссовок, несколько детских маек и еще какую-то мелочь. Сделка состоялась!»[9]

Вот именно в таких деталях – чувственность и непосредственность, которая достигается только при личном участии журналиста.

Методы «маски» и перемены профессии требуют очень тщательной предварительной подготовки. И организационной, и психологический. Поехать «челноком», устроиться в киоск – это было не так уж и сложно. В киоске у меня никто и не спрашивал: кто я и зачем? А в «челноках» ситуация вообще свободная, там кого только нет. Свои кодексы чести и свои традиции. По возвращении произошла заминка в таможенном зале, наша группа не сумела пробиться в первые ряды проходящих таможенный досмотр. «Ну что же, – сказала я, – отрицательный результат в науке тоже результат! В следующий раз будем шустрее».

На мою реплику хорошо отреагировали несколько «челночниц». Выяснилось, что это полубезработные женщины из Академии наук. Это был тот случай, когда фактура сыпалась на меня, как перезревшие яблоки.

Сложнее ситуация была в больнице и детском лагере отдыха. Меня надо было как-то внедрить и самое главное – загрузить работой. Заместитель главного врача, зав. отделением и старшая медсестра знали о том, что я журналист, то есть я приподняла «маску». А дальше уже все шло от моей инициативы и наблюдательности. Первое, что я поняла: не надо отказываться ни от каких поручений, сказано мыть баки и готовить дезраствор, значит, надо готовить! Ну где, в какой ситуации в таких пренебрежительных тонах, с чувством превосходства разговаривает с журналистом врач?

Потом была дружба и работа на пару с практикантками-медичками. И снова – факты, факты, которые я бы никогда не собрала, не узнала, если бы пришла просто брать интервью. Предположим, заведующий отделением мне бы сказал, что его подчиненные, врачи, медсестры, работают в режиме полного перегруза, к концу смены буквально падают с ног. Ни меня, ни читателя эти подробности не очень бы затронули. Но когда на моих глазах упала в обморок дежурная медсестра, то я поняла, что такое перегруз. И читатели моего репортажа это тоже поняли. Таким образом, метод «маски» дает журналисту факты уже в степени. Чувства, переживания репортера не просто констатируются, перечисляются, они дышат, они живые. Они – не самоцель, а необходимая и неизбежная подготовительная функция для обеспечения выполнения общепублицистической функции – формирования верного общественного мнения, а через него – общественного сознания.

...Непросто было делать материал о летнем оздоровительном лагере. Непросто потому, что в журналистике «материалы на тему летнего отдыха» обычно отдаются на откуп практикантам-журналистам. Юные журналисты приезжают к детям, добросовестно все смотрят, говорят с детьми, вожатыми и... рождается очередной «проходняк», без событийного повода, с массой штампов. А жизнь детей в лагере – это страсти, проблемы, любовь! Дети должны быть постоянно чем-то заняты, иначе это будет уже неуправляемая стихия! Когда, какому журналисту кто из руководства расскажет про тайник ребят из старших отрядов под крылечком, в который они прятали запасы спиртного. Да ни за что! Но я, журналист, я – внутри этой ситуации, через меня эти факты проходят. Ситуация порой складывалась так, что требовалось мое вмешательство, мое человеческое участие.

Известно, что с началом каждого сезона летнего отдыха равнодушные хозяева подбрасывают своих собак. Лето собаки проводят с детьми, а затем они остаются в заколоченных домиках и погибают. Такая собака – роскошный королевский пудель – была и в нашем лагере. Ее тоже бросали. Пришлось написать объявление: «Ищу друга!» И друг для пуделя нашелся. Факт целиком вошел в материал. И появился он благодаря внедрению в профессию. В отличие от информационно-познавательных фактов, такие факты зависят от очень многого и имеют конкретную сферу действия. В ситуации сбора материалов под «маской» факты имеют прямое и непосредственное влияние на журналиста, на его поступки, его проявления.

Стремление к основательности, неспешное наблюдение – все это дает журналисту метод «маски». Он помогает сочетать в газете отражение многогранности будничной жизни и аналитичность в ее показе, требует от журналиста не только высокой мобильности и умения в интересах читателя и газеты искать и находить нужные связи, но одновременно и качества социального аналитика. Это позволяет осмысливать истоки недостатков, которые затрагивают интересы многих людей.

Желание найти эти болевые точки, испытать на себе все, что рождает соприкосновение с ними, – важнейшие черты реальной демократичности нашей прессы, гражданской зрелости ее представителей. Именно такая позиция журналистов обеспечивает использование ими активных методов сбора достоверной информации. Использует метод «маски» не как игру в оригинальность, а в качестве гаранта объективного глубокого познания действительности.

Вот, к примеру, ситуация, к которой «Комсомолка» обращалась дважды, – рыночная мафия.

Из истории свинства в «КП»

Восемь лет назад «Комсомолка» уже торговала парным мясом на Рижском рынке, пытаясь бороться с рыночной мафией. В 1990 году рынки были изобильны, дороги и сплошь замонополизированы – в передних мясных рядах маячили одни и те же лица перекупщиков. Крестьянину к прилавку было не пробиться.

Участники операции «Свинья-1» объехали тогда половину из 33 московских рынков и везде получали от ворот поворот. Наконец, дав солидную взятку, удалось вклиниться на один день в мясные ряды Рижского. Репортера Сергея Благодарова измутузили и выкинули вон, лишь только он попытался торговать свининой по заниженным ценам. Но хрюшку он все-таки продал.

Мяса, кстати сказать, тогда было море. Каждый двор в подмосковной Малаховке держал поросят, коров, гусей... Проблема была одна – пробиться к прилавку. Журналистами Сергеем Благодаровым и Андреем Павловым была поставлена цель: узнать, что же происходит с отечественным мясом в дни жестокого кризиса? Плохо с отечественным. У знакомого фермера Славки Малахова – пустое подворье, нечем скотину кормить. С огромным трудом купленного поросенка приспосабливают на тихом Ярославском рынке.

...Там нашу свинью заклеймили, и она стала похожа на старого зека – кругом чернильные наколки, не хватает только «Не забуду хлев родной»[10].

А утром шла торговля, разная, бойкая и не очень. Все зависело от цены... Но нас интересует журналистский подход к теме, ее раскрытию. Это было сделано мастерски! Метод «перемены профессии» позволил вызвать иллюзию физических ощущений, она делала читателя «свидетелем» происходящего, формировала отношение к наблюдаемому, вызывала побуждение к действию, используя опыт, полученный из «личного наблюдения» события, процесса деятельности.

И вот выводы:

1. Место на рынке, в отличие от кризиса 1990 года, найти можно, было бы желание;

2. Торговать можно тоже, было бы умение;

3. Вот только свиней в России не осталось...[11]

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11