1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11

– Ну гады... – шипит невесть откуда взявшаяся бабулька с дворняжкой на поводке.

– Да работа у нас такая, собак бродячих отлавливаем... – пытается объяснить О. Кармаза, понимая, что в этой ситуации выглядит полным и абсолютным идиотом.

– Что, работа – собак убивать, да?! – орет еще громче мужик.

– Дайте им по морде! – возмущенно говорит какая-то мадам с ребенком и невероятно брезгливо добавляет: – Изверги![21]

Читая эти вроде бы «грязные сцены», невольно проникаешься симпатией к «толпе», к «злобной бабульке», к «какой-то мадам», к «орущему мужику», к «худосочному охраннику» – героям репортажа, ставшим грудью за уличных Жучек, готовых на «удавление собственными руками» ради спасения чьей-то крошечной, вроде бы никчемной жизни, жалкой и грязной, но жизни... И автор подмечает это строками: «У нас очень Добрые люди. Столько сострадания, как в этот гнусный день, я не встречал никогда. И столько ненависти к себе – тоже».

А какой он мастер подтекста. Во время рейда какой-то человек, завидя бригаду, кричит: «Вы за угол заверните, вот за тот дом, – семенит к нам мужичок. – Их там штук десять, не меньше! Молодец, видать, старой закалки гражданин!»

Автор, свой среди чужих, видит людей толпы, общественность, но и они, живодеры, на первый взгляд злые, черствые, жестокие. Но, углубляясь в чтение текста, понимаешь, что это не совсем так. Они люди, просто люди из низших слоев общества. Дамир и Ренат, коллеги О. Кармазы по живодерке, просто делают свою работу, как и все мы, они осознают ужас ее, но понимают, что должны это делать, больше некому. Неожиданный поворот событий ждет читателя дальше, когда бригада возвращается в питомник. Обращаясь к кому-то из сотрудников питомника, Дамир спрашивает: «Косточкой не побалуете?» Ему передают пакет.

– Это для приманки, что ли? – интересуюсь.

– Да нет, для Артиста... – отвечает Дамир.

– Какого Артиста?

– Ну, для собаки моей...[22]

Этими словами заканчивается материал, и, по-моему, здесь все сказано. Когда О. Кармаза что-то испытывает на себе, то основной фактор для него – человеческий. Люди – вот главный итог расследования. Все обстоятельства на втором плане. Исследование проблемы взаимоотношений «личность и общество» занимает ведущее место в творчестве О. Кармазы. Кроме того, он прекрасный психолог, улавливающий разные душевные нюансы состояния тех людей, с которыми ему приходится трудиться, чтобы узнать тайны чужой профессии.

Но есть у О. Кармазы материалы, в которых метод «испытано на себе» используется как бы частично, в каких-то его вариантах. В этих репортажах уже не взаимоотношения «личность-общество» – основа журналистского расследования, а скорее «коллектив – общество». Речь пойдет о публикации «Как Олег Кармаза нажимал на тормоза»[23].

В первом репортаже корреспонденты «Комсомольской правды» под руководством и во главе с О. Кармазой угнали автомобиль с противоугонной системой, и ушли от погони.

И вот испытать на «собственной шкуре» надежность этой системы берется О. Кармаза с коллегами. Они угнали редакционную машину, оборудованную «Лоджеком»[24]. Поболтавшись по московским улицам, журналисты ушли из-под самого носа милицейского жигуленка, обманули поисковую группу ГАИ и попались лишь потому, что подвела техника – заглохла машина.

Надо было видеть наши лица, когда к нам, одиноко стоявшим аккурат посередине шоссе, не спеша, подрулил «голландец», из него вылезли гаишники со словами: «Накатались, мальчики?» От обиды и злости «мальчикам» хотелось провалиться сквозь землю на глазах у многих злорадствующих водителей. Однако злились не одни лишь посрамленные «мальчики», но и молодой старлей: «Набрали писунов! Час искать! Я с другого конца успел доехать! Короче, сработали хреново»[25].

На этом журналист не успокоился, и со второй попытки редакционная группа вообще уходит от погони. Оставить в дураках ГАИ, да еще самое элитное подразделение – ради этого стоило целый день трепать себе нервы.

– Это второй случай за все время существования нашего батальона, – траурно вздыхает Володя (офицер спецбатальона). – Прыткие вы, журналюги. – Мы скромно улыбаемся, и тут наша машина снова глохнет[26].

От «Лоджека» можно убегать, но невозможно скрыться, – процитировали Олегу Кармазе присказку американских полицейских. «Однако в жизни всегда есть место подвигу!» – добавляет журналист и доказывает это делом.

Другой материал, где Олег Кармаза испытывает на себе работу государственных спецслужб, – это «Как наш корреспондент вытащил с того света пятнадцатилетнего паренька»[27]. На этот раз Олег Кармаза – член оперативной группы «Московской службы спасения» и оказывается там не лишним.

В день по нескольку десятков вызовов: то кто-то тонет в Яузе, то «Скорая» вызывает – бомжа из подвала вытащить не могут, то ребенка облили... – все это их работа, а «Скорые», ГАИ и прочие службы потом подъезжают, когда основная работа уже сделана.

В оперативной группе спасения – пять человек. Михаил – старший группы; Максим, Макс – верхолаз высочайшей квалификации; Олег – бывший спецназовец и мастер на все руки; Леонид – врач, весельчак и балагур; и, наконец, очень красивая девушка Марина, тоже врач и одновременно оператор видеосъемки. От этих людей зависит многое, их назначение – спасать, и не имеет значения – рисковать своей жизнью лишь для того, чтобы открыть захлопнувшуюся дверь или чтобы спасти другую жизнь. Они всегда спешат на помощь и всегда вовремя, иначе...

...Обычная история. Мамаша вышла, забыла ключи, в квартире остался ребенок.

Или дом, подъезд. Мать уже три часа стучит. В квартире сын пятнадцати лет. Ярко и эмоционально репортер рисует четкую и слаженную работу группы.

Группа срабатывает четко. Через секунду-другую распахивается дверь, но подростка нет. И тут все замечают полоску света под дверью ванной. Вспарываю дверь. Эту картину я не забуду никогда: в ванной лежит паренек, вода – густо-бордового цвета. А на стиральной машинке – кухонный ножик с тонким лезвием. «Вниз! Чемодан! Лекарства!» – это мне[28].

Благодаря умелым действиям команды спасения мальчик выходит из комы. Спустя час приезжает «Скорая», следом за ней с интервалом в полчаса – другая.

– А что долго так ехали? – чувствую, что не могу скрыть раздражения.

– Э, лапуля, знаешь, сколько вызовов! – врачиха, мило улыбнувшись, проводит пухленькой ручкой на уровне своей головы. Похоже, что она не осознает, что могло бы произойти[29].

Уже сев в «Скорую» мать паренька вдруг что-то вспомнила, выскочила и прямиком к Михаилу: «Сколько, сколько я вам должна, вы же спасли, Господи...»

– Да вы что, – округлил глаза Михаил. – Вы что?!

Умело подмечает Олег Кармаза все моменты разыгравшейся трагедии, умело оперирует фактами, он лицедействует. Для группы спасения вся эта история – эпизод. А читатель вдруг начинает безраздельно уважать ребят. За спасенную ими жизнь. За их работу сегодня. За то, что завтра они снова примут на себя все экстремальные проблемы города.

– Поехали, – хлопает меня по плечу Михаил. – Ты у нас вроде как свой. Коллега. – И мне, черт возьми, никогда не было так приятно за это слово[30].

Новые времена привнесли на страницы газет новое мышление, новый тип героя, новые методы расследования ситуации, новые явления.

... «В гроб меня положить не захотели, хотя я настаивал...» – такими интригующими строками начинается репортаж О. Кармазы «Я труп, приятель!»[31]. На этот раз по редакционной легенде журналист – «новый русский», у которого застрелили близкого друга («семь пуль, вы представляете, семь пуль!..») и который намерен организовать похороны по высшему разряду.

В Москве есть несколько магазинов, где торгуют похоронными принадлежностями не для бедных людей. Автор является к крутому двухэтажному особняку с маленькой табличкой «АО "Ритуал"» на фасаде. Темные, непроницаемые окна, «джипы» и «линкольны» на автостоянке... Именно здесь предстоит репортеру приобрести гроб за 30 миллионов рублей.

Снова та же цель: проникнуть в глубь явления, изучить, посмотреть, «пощупать руками», понять производственную жизнь этого заведения. Метод «маски» – не самоцель, а средство глубже познать явление, обеспечить высокую достоверность информации.

Гроб, который хочет приобрести «крутизна» для «убитого друга», тянет на 6 тысяч долларов. «Все заботы о похоронах мы можем взять на себя», – профессионально убалтывает Олега агент по продаже и добавляет, что, если хоронить по полной программе, с ореховым гробом, лифтом в мир потусторонний, с венками по полтора лимона, «лимонов шестьдесят выйдет». Занимается контора и другими милыми «мелочами»: могут собрать лицо после контрольного выстрела в голову, могут со склада музыкальный ящик притащить, из Штатов. В нем магнитофон под землей играет любимые мелодии покойного. Гарантия – чуть ли не четверть века. «И что? Купят! У братвы душа широкая», – поясняет агент Сергей.

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11