<<<     ΛΛΛ     >>>   

робно говорит Гедеонов, подтверждая это положение многими древними свидетельствами (Варяги и Русь. I, 306 и ел.). Лица некоторых из маленьких божков, найденных в землях балтийских славян и в Чехии (см. выше стр. 21 и 31, прим. 6), также почти все безбородые: из шести изображенных при вышеозначенной статье Гаммерштейна божков, только один, найденный в Чехии, имеет длинную бороду, а другой, найденный близ Варена, снабжен коротко подстриженной бородкой. Прочие четыре божка совсем безбородые.

5) Высокие шапки, напоминающие шапку рассматриваемого нами истукана, носились в древней Руси членами великокняжеской семьи (Карамзин. Ист. Гос. Рос. II, пр. 132). Изображения многолицых истуканов под общей шапкой известны были у балтийских славян (см. ниже об изображениях Триглава в ст.: «Олицетворения месяца»), след., и форма шапки збручского истукана, и прикрывание ею четырехлицей головы говорят в пользу древнеславянского его характера.

6) Взглядываясь ближе в смысл представленных на столбе фигур, мы узнаем в них аллегорическое выражение идеи разделения всего мира на три области, в данном случае: небо, землю и преисподнюю, — идеи, которая, как мы видели раньше, нашла себе выражение и олицетворение в образах «черной Деметры», «трехвидной Гекаты», «трехвидной Дианы», Суммуса — властителя над тремя царствами мира, Перкуна-Потримпа-Пиколлоса в Ромовском святилище (ср. Тримурти позднейших индусов), Триглава у балтийских славян (см. ниже ст.: «Олицетворения месяца»). Столб, на котором покоится четырехлицая голова нашего истукана, разделен на три поля или яруса; на каждой грани столба, в соответствующем ярусе, повторяется соответствующая барельефная фигура, почти каждый раз с некоторыми изменениями своего положения или атрибутов. Верхний, сравнительно значительнейший по величине, ярус занят изображением тела, примыкающего к четырехлицей голове, которой венчается столб. В среднем ярусе помещается фигура в одеянии, вроде рубашки, спускающемся до колен, — фигура, на двух гранях несомненно изображающая женщину, что доказывают сильно выдающияся из-под одеяния женские груди. В нижнем ярусе изображена мужская фигура — на двух гранях лицо ее снабжено усами — на одной из граней фигура эта совсем стерта. Руки нижней фигуры подняты вверх и как будто с большим усилием поддерживают разделяющий ее от второго яруса поперечный пояс.

В верхней, четырехлицей фигуре следует, кажется, видеть небесного бога, бога богов Святовита, четырехлицего, как небесные верховые боги: Варуна, Брама, Янус. На главной грани* Святовит является подателем плодородия: он держит в руках рог, эмблему изобилия и плодородия: греческий Геракл и древнеиталийский Геркулес, с которым Святовит Арконский представляет столь близкое родство, в качестве подателей благ, изображались нередко снабженными рогом изобилия (Preller. Gr. Myth. II, 275. Его же. Rom. Myth II, 282); по содержанию вина в роге Святовита, как мы видели выше, ежегодно гадали в Арконе о плодородии будущего года. На другой грани фигура бога снабжена мечом, и тут же, на поле его платья, изображен конь—главные атрибуты Святовита, воителя и вещего

Главной гранью следует, очевидно, считать ту, на которой фигура нижнего яруса стоит к зрителю всем телом своим совершенно en face; на других же гранях только лицо сохраняет прежнее положение, а ноги изображены уже в профиль.

142

Существование и у поляков — язычников представления о небесном верховном боге вселенной подтверждается преданием, (стр.

бога: по ходу коня жрец гадал и узнавал волю верховного владыки. На третьей грани фигура бога держит нечто вроде кольца или цветка; на четвертой — она стоит с пустыми руками. Может быть здесь художник хотел выразить идею небесного бога летом и зимою: в первом случае он держит в руках кольцо — эмблему солнца, солнечного колеса, или цветок — эмблему жизни природы; во втором — отсутствие солнца, возрождающегося лишь с наступлением летней половины года, а вследствие того, и отсутствие атрибута в руках бога.

В фигуре среднего яруса можно узнать представительницу плодородной матери-земли. Это подтверждается не только топографическим положением этого яруса в середине, между двумя другими, т. е. между небом и преисподней, не только женским полом помещенной в этом ярусе фигуры, но в особенности тем, что на главной грани столба (на которой верхняя фигура держит в руке рог), возле женской фигуры, повыше левого ее плеча, изображена еще другая, маленькая фигурка, в миниатюре повторяющая большую, — очевидно, дитя или плод женской фигуры, т. е. матери-земли. На прочих гранях женская фигура стоит в точно таком же положении, но одна, без маленькой фигурки, и не представляет никаких особенностей, кроме разве того, что на одной из этих трех граней сильно выдаются ее груди, которые на остальных двух не отмечены вовсе.

В фигуре нижнего яруса изображен, очевидно, властитель преисподней. На главной грани лицо его, снабженное усами, скалит зубы, —представляя тем резкий контраст к спокойному выражению лиц фигур высших ярусов. Вспомним, что одною из характерных черт в фигуре Шивы (Рудры), бога смерти, служили большие зубы (см. выше стр. 111, прим. 2). (В изображении этой фигуры на прочих гранях не находим никаких достойных внимания особенностей). Эта последняя черта, а также явное усилие, с которым нижняя фигура обеими руками и головой подпирает как бы давящее на нее основание 2-го яруса, кажется, говорят в пользу моего предположения, что нижний ярус соответствует лежащей под тяжестью земли преисподней, и замкнутая в ней, скалящая зубы фигура —изображает бога преисподней, мрачного Чернобога. Наблюдая сравнительный объем, занимаемый фигурами збручского столба, а также и степень разнообразия атрибутов, которыми фигуры эти снабжены на каждой из граней, мы убеждаемся, что главную роль играет несомненно занимающий верхнюю, большую часть столба бог, на каждой грани являющийся с другими атрибутами. Он — главное лицо. Божества нижних двух ярусов представляют очень мало разнообразия в атрибутах и, по сравнительно малой величине своей, совсем стушевываются перед царящей над прочими, главной фигурой верхнего яруса. Отсюда, если признать эту верхнюю фигуру за Святовита, можно и весь столб назвать истуканом Святовита, который, в качестве «бога богов», царит и властвует над помещающимися у подножья его божествами земли и преисподней.

Вспомним, что чудские народы сооружали себе идолы из камня. Разумеется, при трудности обработки камня, в большем числе случаев довольствовались какой-нибудь гранитной глыбой; так, напр., лапландцы избирали для этой цели камни, лежавшие в воде или в каком-нибудь водопаде и имеющие какую-нибудь своеобразную форму. Впрочем, иногда встречаются у них каменные идолы, свидетельствующие о том, что над ними трудилась рука человеческая. Кастрен видел каменную фигуру, составленную из нескольких камней, ясно обозначавших различные части человеческого тела; наверху лежал большой камень, изображавший голову идола. Надо заметить, что каменные истуканы у лапландцев почитались выше, чем дере-

143

23), по которому люди весною прислушивались к пению кукушки, полагая, «что высший владыка вселенной превращался в

вянные. — И эсты, уже гораздо ближе стоящие к месту нахождения збручского истукана, положительно имели свои идолы. Кроме идола «Тарапита», о котором свидетельствует летопись Генриха Латыша, воздвигнутого в честь верховного бога их Тара, эсты имели и другие изображения богов, сделанные рукой человеческой: «imagines el similitudines deonim», как называет их Генрих Латыш. О наружности этих изображений мы ничего не знаем, но можем судить о них, приняв во внимание известие о близкородственных эстам, ливах, по словам Генриха, почитавших дерево, на котором вырезано было изображение божества от груди до головы. Эсты положительно имели каменные истуканы, вероятно представлявшие, подобно идолу ливов, нечто вроде каменных столбов с высеченным на них рельефом изображением божества. По рассказам эстов, когда проникло в страну их христианство, каменные истуканы их, для того чтобы не осквернила их рука христиан, или зарывались глубоко в землю, или потоплялись в реках или озерах, причем лица, скрывавшие таким образом народную святыню, давали клятву не сообщать о местах сокрытия идолов даже ближайшим, кровным родственникам своим (С astre п. Vol. ub. d. Finn. Myth. 204—205, 210—211.— Kreutzwald. D. Esth. abergl. Gebr. 13—14).

Соображая все вышесказанное и принимая во внимание чрезвычайную склонность балтийских славян к аллегорическим изображениям своих богов, которые, как и в изображениях богов у пелазгов и древнейших греков, указывают на существование в среде балтийских славян древнейших азиатских традиций; принимая далее во внимание, что ни у кого из прочих новейших народов чудских и литовских, скандинавов и германцев, не встречается вовсе поликефализма истуканов, мы можем предположить в збручском истукане произведение, созданное под впечатлением балтийских идолов, влияние которых на концепцию художника в данном случае очевидно. Может быть, збручский истукан воздвигнут был какой-нибудь колонией варяго-русов из среды балтийских славян, поселившейся в России на берегах Збруча и принесшей с собою культ Святовита, который, по словам летописцев, имел свои святилища во многих местах. О сношениях с русским народом балтийских славян мы имеем положительные сведения (Гильфердинг. Ист. балт. слав. I, 82, 85. — Гедеонов. Варяги и Русь. I, 346 и ел.). Вопрос о том, почему истукан высечен из камня, а не сделан из дерева или металла, как прочие известные нам идолы славянских богов, разрешить трудно, хотя, впрочем, художник мог следовать в этом отношении примеру как ближайших соседей, чудского племени, сооружавших идолы свои из камня, так и иноземных художников, произведения которых, высеченные рельефом на камне, по рисунку и технике очень близко подходящие к рельефным фигурам збручского истукана, до сего времени сохранились в некоторых местах Германии, Голландии и Бельгии (см. выше стр. 141, пр.). При введении христианства збручский идол мог быть ввергнут в реку или местными жителями, как то делали эсты со своими истуканами, или же — христианскими просветителями народа. — Наконец, возможно было бы сделать еще одно предположение: не есть ли збручский истукан произведение Геродотовых будинов, признаваемых Шафариком за славян — народа, жившего в ближайшем соседстве Подольской губернии, — в нынешней Волыни и Белоруссии. Как мысль, выраженная в истукане, издревле присущая всем арийским народам, так и техническая отделка его, не противоречили бы и этому предположению. Гермообразная четырехгранная форма столба даже как будто указывает на какое-то соотношение его с греческим или греческо-римским искусством.

144

кукушку и предвещал им срок жизни». Это предание, может быть, навеено древнегреческой легендой о посещении Геры Зевсом, во время весенних бурь и ливней, в образе кукушки.1 — Верховный владыка у поляков, по словам Длугоша, М. Бельского и др., был IECCA, приравниваемый летописцами к Юпитеру (стр. 22). В летописи Прокоша, признаваемой за подделку, но по отношению к мифологическим данным, в ней заключающимся, вероятно, сообщающей сведения, основанные на народных преданиях, высшим богом называется Т r z у, т. е. Трояк или Трибог, истукан которого имел будто бы три головы на одной шее. Это известие совершенно совпадает с несомненным фактом, что в Штетине высшим владыкою — Sununus paganorum deus, как выражается Эбон, признавался Т p игла в, властвовавший над тремя областями мира, в том числе и над небом.2

Лужицкие сербы называли второстепенных богов прибогами (pribohojo), по отношению к верховному —ПРАБОГУ 3 Языческое название «Прабог» до наших дней сохранилось в поговорках венгерских русинов, употребляющих это имя ныне в смысле злой, нечистой силы, напр.: «Бес ти и сто прабози!», «Иди до сто прабогов!» А и т. п.

Между божествами восточных славян встречаем имя БОГ, тождественное с названием верховного бога у южных славян, называемое наряду с Перуном и Волосом, напр., в упомянутых выше (стр. 36 и 37) договорах Игоря и Святослава: «Да будет клят от Бога и от Перуна», «да имеем клятву от Бога, в его же веруем, в Перуна и в Волоса, скотья бога». В приведенных примерах имя Бога очевидно употреблено в смысле верховного Бога, отдельного от прочих великих богов: Перуна и Волоса; в обоих случаях имя Бога стоит на первом месте, что говорит в пользу первенствующего его значения.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Аналогичное представление святого в виде солнцева коня мы встретили раньше у чехов
В самом названии божества
Солнышко
Специальных покровителей лошадей
Устав общества был составлен его братом д