<<<     ΛΛΛ     >>>   

Считаю необходимым предупредить читателей, что ни прокурор, ни адвокат не высказывают моих под линных авторских мнений. Свое скромное мнение я выскажу лишь в заключительном слове, после того, как мы прослушаем прения сторон.

Итак, говорит прокурор. ^,

СУД. — РЕЧЬ ПРОКУРОРА

Публика взволнованно слушает его запальчивую обвинительную речь.

На скамье подсудимых не спекулянт, не грабитель, но заслуженный, почтенный переводчик.

Прокурор мечет в него громы и молнии.

— Преступнику, — говорит он, •— нет и не может быть никаких оправданий. Он обеднил, опреснил, обес цветил наш богатый простонародный язык, смыл с него все его чудесные краски, лишил его тонких оттен ков, живых интонаций и тем самым наклеветал на него. Превратив художественную, колоритную прозу в без душный канцелярский протокол, он — и это отягощает его преступление — даже не уведомил о своем само управстве читателей, так что многие из них вообра зили, будто перед ними точная копия подлинника, буд то убогий, мертвенный стиль перевода в точности соответствует стилю оригинального текста. Это я и называю клеветой.

145

Тут прокурор торопливо хватает у себя со стола книжки — одну русскую, другую английскую, — желч но перелистывает их.

Прокурор делает короткую паузу и с новым оже сточением, еще более бурным, обрушивает на подсу димого свой праведный гнев.

•  Чтобы суд, — говорит он, — мог яснее предста
вить себе, какой убыток приносит читателям отказ пе
реводчиков от воспроизведения простонародного сти
ля, приведу один из наиболее наглядных примеров —
перевод «Ревизора», исполненный в США мистером
Бернардом Гилбертом Геряи.

•  Стиль Гоголя, — продолжает свою речь проку
рор,— характеризуется буйными словесными краска
ми, доведенными до такой ослепительной яркости, что
радуешься каждой строке, как подарку. И хотя зна
ешь весь текст наизусть, невозможно привыкнуть к
этому неустанному бунту против серой банальности
привычной штампованной речи, против ее застывших,
безжизненных форм.

Отвергая «правильную» бесцветную речь, Гоголь расцветил всю комедию простонародными формами лексики.

Не «бей в колокола», говорят в «Ревизоре», но «ва ляй в колокола».

Не «заботы меньше», но «заботности меньше».

Не «получить большой чин», но «большой чин за шибить».

Не «пьяница», но «пьянюшка».

Этой простонародностью и должен был окрасить свой перевод мистер Герни.

Если он стремился к тому, чтобы его перевод был художественным, он должен был так или иначе сигна лизировать англо-американским читателям, что в подлинном тексте написано:

Не «обида», но «обижательство».

Не «сойти с ума», но «свихнуть с ума».

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Кото рую столь громко восхваляют поклонники сологубов ских переводов
Простодушные слова пенелопы
Переводы чудесно сохранили всю их динамичность
Ординарный жаргон южного района мисси сипи
Хороший переводчик раскрывает свою личность во всей полноте именно