1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8

Д. Сатурин

ОЧЕРК ПЕРИОДИЧЕСКОЙ ПЕЧАТИ В АНГЛИИ

Ай да свободная пресса!

Мало вам было хлопот?

Юное чадо прогресса

Рвется, брыкается, бьет,

Как забежавший из степи

Конь, незнакомый с уздой,

Или сорвавшийся с цепи

Зверь нелюдимый, лесной...

Некрасов

I

– Пресса есть зеркало общественной жизни. Она непосредственный продукт последней, ее отражение...

– Пресса – могущественное оружие для выработки общественного мнения, для придания ему того или иного направления. Кто имеет в своих руках прессу, тот имеет почти диктаторскую власть над страной...

– Пресса – это теперь седьмая великая держава, и, быть может, более влиятельная в международной политике, чем пресловутый концерт других шести держав... Она – сильнейший двигатель прогресса.

– Пресса превратилась в чисто меркантильное явление, находящееся в услужении у представителей капитала...

Таковы разнородные и противоречивые отзывы, которые вы услышите о периодической печати.

Какой же из этих отзывов справедлив, какой заключает наибольшую долю истины?

Мы отвечаем: все они справедливы, решительно все.

– Но позвольте! Не может же один и тот же фактор быть и продуктом общественной жизни, и в то же время орудием для выработки общественного мнения, т.е. директивой общественной жизни. Не может пресса быть двигателем прогресса и в то же время быть меркантильной и находиться в услужении у капитала. Одно из двух: или она причина того или иного направления общественной жизни, или она следствие этого направления, или она – двигатель прогресса, или же – прислужница капитала. Но не может же она быть и причиной и следствием, и прогрессивной и реакционной силой?..

– Нет, она именно и то, и другое, и третье, и четвертое...

Если вы хотите понять периодическую печать какой-либо страны, если вы стремитесь определить ее значение, изучайте ее в связи со всем миром общественной жизни. Пресса – это нервная система об­щественного организма. Ее здоровое или болезненное состояние отражается прямо или косвенно на функционировании всех других органов общественного тела; но в то же время сама пресса находится в тесной зависимости от здорового или болезненного состояния всех общественных органов и классов. И подобно тому, как в биологии вы не можете изучить историю развития нервной системы без параллельного ознакомления с эволюцией живого организма, так и в обществоведении вы не можете получить верного представления о развитии прессы данного общества без параллельного ознакомления с историей самого общества.

Вот почему в нашем сжатом очерке английской прессы[1] нам придется уделить значительное место ознакомлению с английской жизнью вообще и отчасти с новейшей историей этой жизни.

II

Какая великая перемена произошла за последнее столетие в глубинах социально-политической жизни Англии, и в то же время как мало заметна эта перемена при поверхностном наблюдении! «Наши часы возвещают громким боем наступление каждого нового часа; но вы не услышите ударов молота в истории вселенной, когда старая эра заменяется новой эрой. Люди не понимают того, что у них под руками: подобно тому, как спокойствие есть характерное свойство силы, так наиболее важные факторы истории могут быть и наиболее молчаливыми»[2].

Взгляните на поверхность политической жизни Англии, – как мало, по-видимому, она изменилась! Сто двадцать лет тому назад английская интеллигенция, с Картрайтом, Горном Туком и великим Фоксом во главе, выработала программу реформ, представлявшую программу-минимум того времени. Палата общин, заявили эти радикалы, не может сделаться истинно народным учреждением, пока не будут установлены ежегодные всеобщие выборы, всеобщее избирательное право, равные избирательные округа, тайное голосование при выборах, вознаграждение членов парламента и пока не будет отменен для последних имущественный ценз. Через несколько лет после того вспыхнула французская революция, и в сердцах передовой Англии загорелись восторженные надежды, засияла светлая вера.

Bliss was it in that dawn to be alive;

But to be young was very heaven...[3]

– писал в то время Уордсворт.

Прошло более ста лет, программа радикалов 1780 г. в своих важнейших пунктах давно осуществлена, а между тем в парламенте заседают лишь одни богачи и миллионеры, по-прежнему политическая власть находится целиком в руках владеющих классов, по-прежнему среди трудящихся классов господствует политический индифферентизм, и, как бы для полноты сходства, в тот самый момент, когда пишутся эти строки, палата лордов занята рассмотрением билля о народном образовании – билля, устанавливающего своеобразный налог со всего населения в пользу господствующей церкви. Формы несколько изменились, дух остался тот же. Более того, скажет пессимист, дух понизился, пошел в сторону реакции. Англия начала прошлого века напрягала все свои силы, чтобы сокрушить тиранию Наполеона; теперь она напрягает всю свою энергию, чтобы стереть с лица земли две крошечные республики. Полвека тому назад английская демократия носила на руках Маццини и Гарибальди и отвечала восстанием на всякую попытку правительства ограничить свободу митингов. Теперь она преклоняется перед Чемберленом-ренегатом и сама разносит митинги, лишь только кто-либо решается подвергнуть честной критике политику Чемберлена. Как бы по мановению волшебного жезла все, что было прекрасного в Англии, исчезло – исчезла честная пресса, испарились великие люди, скрылись благородные борцы за великие идеи. И поневоле хочется повторить слова, сказанные тем же Уордсвортом в 1803 г., в момент разочарованности, вызванной упадком французской революции.

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8