1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8

1881

1163

1872

948

1883

1219

По данным «Newspaper Press Directory» (за 1901 г.) во всем Соединенном Королевстве было в 1846 г. 551 газета (из них 14 ежедневных); в 1901 г. их печаталось 2491 (из них 247 ежедневных); из числа этих газет в Лондоне издается 456 (включая еженедельных), в остальной Англии 1488, в Уэльсе – 108, в Шотландии – 235, в Ирландии – 181 и на мелких островах – 20. Сверх того журналов и обозрений, недельных, месячных и трехмесячных, в Соединенном Королевстве издавалось в 1901 г. 2446 (из них 536 изданий было религиозных); в 1846 г. журналов издавалось всего 200.

VIII

Мы видели, что окончательная эмансипация[29] английской прессы от законодательных стеснений относится к тому же самому 1861 г., когда в России совершилась эмансипация крестьян от крепостной зависимости. Свобода, полная свобода печати сделалась незыблемо установленным условием общественной жизни, глубоко внедрилась в самые нравы англичан. Но если бы мы пожелали узнать, какими законами гарантируется в Англии свобода печати, то на этот вопрос было бы довольно трудно найти ответ. В Англии нет специальных законов, устанавливающих свободу печати; эта свобода основана на традициях, на обычае, на отсутствии законодательного стеснения печати и, более всего, на сознании всего народа, что свобода мысли есть его неотъемлемое право, что без этой свободы немыслима мирная и правильная общественная жизнь. Чтобы найти формулировку английской свободы печати, приходится обратиться к решениям судей, которые, впрочем, в Англии пользуются огромным авторитетом. Наиболее удачное определение дал судья Винфор (в деле короля против Бэрдетта и др.). Вот оно: «По моему мнению, свобода прессы заключается в том, чтобы всякий мог передавать свои знания своим согражданам, чтобы всякий мог безбоязненно излагать в печати любую новую доктрину под условием, конечно, почтительного отношения к религии и правительству страны. Необходимо, чтобы всякий мог указывать на ошибочность мероприятий общественных деятелей, но он не должен приписывать им уголовных деяний. Свобода прессы не может заходить так далеко, так как иначе она была бы нарушением не менее важного права, права неприкосновенности личной чести. Это право может подвергнуться нападению только перед лицом суда, где обвиняемый имеет равные с обвинителем способы защиты. Где начинается свобода голословной хулы, там кончается свобода прессы».

Почтительное отношение – respect – к религии и правительству в Англии понимается, таким образом, не в смысле запрещения критики этих учреждений, а лишь в смысле неупотребления кощунственных и бесчестящих эпитетов. И в этом же смысле пределом свободы прессы является честь частных лиц. Для иллюстрации приведем имевший недавно место процесс писателя Дж. Кенворси против газеты «Sun», относящейся к так называемой «yellow» или «gutter-press»[30], т.е. прессе подонков, грязной прессе.

Вскоре после убийства президента Мак-Кинли в «Sun», от 20 декабря 1901 г., была напечатана статья, озаглавленная: «Среди анархистов. Евангелие ножа, револьверов, факелов и бомбы. Приверженцы бомб в качестве редакторов». В этой статье, между прочим, говорится: «В настоящее время в Лондоне издается пять анархических органов. Старейший из них, и занимающий среди них бесспорно первое место, «Freedom» («Свобода») называет себя журналом «анархического коммунизма». Этот орган выходит раз в месяц, размером в восемь страниц и расходится в количестве одной тысячи экземпляров. Из других органов отметим «New Order» («Новый порядок»), редактируемый Дж. Кенворси, последователем толстовского анархизма и членом «Братской Церкви».

Истец Кенворси счел свою честь затронутой этой статьей, указав, что слова «приверженцы бомб в качестве редакторов» относятся, по-видимому, к нему, так как в статье далее он упоминается в качестве редактора «New Order». Между тем во всем, что он когда-либо писал, он не только не высказывался никогда за бомбы, но, наоборот, постоянно предостерегал анархистов от насилий и проповедовал толстовскую теорию непротивления злу. Поэтому он считает инкриминируемую статью покушением на его доброе имя.

Со своей стороны, представитель газеты «Sun» оправдывался тем, что истец в статье был упомянут лишь как «толстовский анархист». И, сверх того, ответчик упомянул о том, что между «Sun» и Кенворси уже раньше состоялось частное соглашение, согласно которому в «Sun» была помещена просмотренная самим Кенворси пояснительная к инкриминируемой статье заметка. По этому же соглашению «Sun» должен был помещать статьи Кенворси, уплачивая ему 2 фунта стерлингов гонорара за столбец; этот пункт соглашения также выполнен был ответчиком, так как в «Sun» помещались два раза в неделю статьи истца.

Истец, однако, возразил, что последний пункт соглашения не был выполнен ответчиком, так как пункт этот обязывал последнего поместить в течение первого же года в «Sun» или в связанных с ним изданиях статей истца на сумму не менее 1000 фунтов стерлингов, чего не было сделано.

Присяжные вынесли приговор в пользу истца, и ответчик был присужден к уплате г. Кенворси «убытков» в размере 140 фунтов стерлингов.

Такого рода процессы в Англии довольно обыденны, и мы выбрали именно этот процесс потому, что он весьма рельефно проявляет некоторые типичные черты английской прессы. Мы видим из этого процесса, что ограничениями свободы английской прессы являются не какие-либо специальные узаконения, не «законы о печати», а общие уголовные и гражданские законы, перед которыми равны все – нищий и король, писатель и министр. Нищий, если газета взведет на него обвинение, марающее его честь и, вследствие этого, угрожающее подорвать его нищенский заработок, может по суду потребовать восстановления своего доброго имени и взыскания с газеты «dammages», т.е. убытков, понесенных им вследствие взведенной на него клеветы. Точно так же только этот путь открыт министру или королю, если они сочтут себя оклеветанными или оскорбленными печатью: закона о lèse-Majesté[31] в Англии нет, представителям верховной власти, как и самым обыкновенным гражданам, приходится прибегать к общему суду и доказывать, что взведенное на них обвинение составляет клевету, что оно ложно. Более ста лет тому назад, в первый же год основания газеты «Times», ее редактор Джон Вальтер был присужден к 16-месячному тюремному заключению за то, что он решился подвергнуть порицанию поведение сыновей короля. Теперь такой приговор совершенно невозможен. Так, в последнем номере «Reynold's Newspaper» (от 21 декабря 1902 г.) мы читаем в передовой статье, озаглавленной «Our Aristocracy» («Наша аристократия»), между прочим, такую фразу: «Это именно в доме одного из родственников леди Хартопи наш король, бывший тогда еще принцем Уэльским, оказался замешанным в позорном скандале об игре в баккара». Согласно английским законам, король бессилен наказать газету за эту фразу. Если бы он вздумал преследовать судом газету, он, наверное, проиграл бы процесс и был бы присужден к уплате судебных издержек, так как газете не трудно было бы доказать, что несколько лет тому назад принц Уэльский действительно был вызван в качестве свидетеля в «позорном» процессе об игре в баккара и что судья ему сделал тогда публичный выговор за то, что «будущий король Англии выступает в такой позорной компании». Таким образом, английская пресса вполне гарантирована против всяких преследований, раз она говорит вещи, – против кого бы это ни было, – которые она может доказать на суде. Но, с другой стороны, если газета взводит обвинение, которого она доказать не может, тогда лицо, честь которого задета этим обвинением, имеет к своим услугам весь арсенал гражданских и уголовных законов, – и горе тогда газете!..

Вот именно благодаря этим-то условиям английская пресса отличается тем тоном независимости и вместе с тем джентльменского приличия в выражениях, которого мы не находим в прессе, например, французской.

В вышеприведенном процессе Кенворси против газеты «Sun» проявляется еще одна характерная черта английской прессы: это – отсутствие или, вернее, неопределенность границ, отделяющих газеты одного лагеря от газет других политических лагерей. «New Order» – газета, борющаяся против всяких войн, всякого насилия, проповедующая христианскую мораль и толстовское «непротивление злу насилием». «Sun» – представительница крайнего джингоизма, разжигавшая во время последней войны кровожадность толпы до белого каления, питающая своих читателей главным образом описанием кровавых драм, сенсационных убийств и не останавливающаяся ни перед какими преувеличениями, ни перед какой ложью. И, тем не менее, господин Кенворси – редактор «New Order» – не стесняется навязывать свои статьи газете «Sun»; и при этом он имеет в виду не просто пропаганду своих идей в грязной газете, сплошь переполненной восхвалениями идей противоположных, но он стремится также нажиться на сотрудничестве в этой «помойной» газете и выговаривает себе заработок в 1000 фунтов стерлингов (около 9700 руб.) в течение первого же года.

Заметим, что образ действий господина Кенворси представляет собой явление не исключительное, а, наоборот, самое обыденное, типичное. В этой же самой газете «Sun» мы в прошлом году встречали передовые статьи популярного беллетриста Джерома К. Джерома, – статьи крайнего прогрессивного направления. К статьям этим, подписанным полным именем автора, было сделано примечание редакции, гласившее, что она «не отвечает за взгляды автора». Каким образом попали эти статьи в «Sun»? Тем же путем, каким попали туда статьи господина Кенворси, или же предприимчивая газета, ради рекламы, сама пригласила популярного беллетриста, предложив ему крупный гонорар, и беллетрист соблазнился выгодным предложением? Мы не можем с уверенностью ответить на этот вопрос. Но с уверенностью можем сказать, что умерший на днях доктор теологии Паркер не мог иметь других мотивов, кроме чисто материальных, когда он согласился в последний год своей жизни редактировать «Sun» в течение одной только недели[32]. Доктор Паркер, диссидентский священник, в течение почти целого полувека проповедовал с кафедры одной и той же лондонской церкви чистейшую христианскую мораль, и эти проповеди завоевали ему почетную славу не только в Англии, но и во всех христианских странах культурного мира. И вот этот священнослужитель соглашается, за соответственное конечно вознаграждение, чтобы джингоистская газета «Sun» развешивала по всему Лондону широковещательную рекламу: «В течение следующей недели Доктор Паркер будет редактировать «Sun». И в течение этой следующей недели «Sun» вполне сохраняла свою обычную физиономию, за исключением редакторской статейки, содержание которой не могло конечно не быть бесцветным.

Такого рода факты на первый взгляд нам кажутся непонятными, особенно потому, что в самой Англии они не привлекают ничьего внимания. В самый разгар джингоистской вакханалии, вызванной южноафриканской войной, Вильям Стэд, – редактор журнала «Review of Reviews», – боровшийся всеми силами, нередко с опасностью для своей жизни, против этой войны и джингоизма, этот Вильям Стэд не задумывается написать и поместить в своем журнале необычайно хвалебную статью о Пирсоне и его только что начавшей выходить новой газете «Daily Express». Эта новая полупенсовая газета с самого начала проявила свое крайнее джингоистское направление, и она не только пошла по стопам своего старшего собрата «Daily Mail» по части всякого рода ложных сообщений, но еще и далеко обогнала его по части самого беззастенчивого рекламирования себя и по полному отсутствию какой бы то ни было идейной подкладки в своей программе. Сам господин Кирилл Артур Пирсон – редактор-издатель «Daily Express» – типичный газетный делец, наживший на издании разных газеток и пустых журнальчиков огромное состояние, лишен всякого образования и не имеет никаких принципов за душой. И такой-то газете, такому-то человеку В. Стэд посвящает большую хвалебную статью в самый разгар войны!

Известная английская романистка Мэри Коррелли передает в своей книге «The Sorrows of Satan» как несомненный факт, что одно весьма известное лондонское агентство берется за 40 фунтов стерлингов поместить minimum в 400 английских газетах любую статью, если только она не заключает в себе наказуемой законом клеветы. Такое явление, несомненно, указывает на широкое развитие продажной прессы, готовой за деньги печатать все что угодно. Но причислить статью Стэда о Пирсоне к числу продажных статей нельзя уже потому, что «Review of Reviews» есть журнал более или менее идейный, выгодно отличающийся от «gutter-press». Да если бы мы и могли объяснить одними корыстными мотивами появление статьи Стэда о Пирсоне, то нельзя все-таки объяснить этими мотивами других однородных фактов, как, например, следующие. Один из суб-редакторов «Evening News», – газеты, по своим тенденциям и по своей нравственной физиономии ничем не отличающейся от вышеупомянутой «Sun», – выразил желание сделаться членом полусоциалистического Фабианского общества, имеющего в своей среде таких лиц, как известные ученые Сидней Вебб, Грэгем Уоллес и др. Против его вступления не оказалось никаких препятствий, и он был принят в члены. Мало того, вскоре после того этот господин выставляет свою кандидатуру в члены центральной комиссии Фабианского общества и, чтобы склонить голоса в свою пользу, гордо заявляет о своем высоком положении в «Evening News». Другой редактор этой уличной газеты некто Гармсворс[33], состоящий также редактором-издателем другой уличной джингоистской газеты «Daily Mail», принялся года два тому назад издавать новый либеральный журнал и даже не задумался на последних общих выборах в парламент выставить свою кандидатуру в качестве либерала. И либеральные лидеры не оттолкнули от себя этого человека, продолжавшего в своих газетах ратовать за чемберленовскую политику в то самое время, как публично он произносил речи против Чемберлена. Этому же господину Гармсворсу принадлежит также несколько еженедельных газет. Незадолго до выборов 1900 г., на собрании акционеров газеты «Evening News», председателем было заявлено, что, в интересах справедливого дела, газеты «Evening News» и «Daily Mail», соединившись, будут в состоянии во время ближайшей избирательной агитации заправлять выборами в большинстве лондонских округов (Лондон посылает 62 членов в палату общин). А главными распорядителями этих двух газет состоят Гармсворс и его братья; имя этого же самого благородного рыцаря «справедливого дела» упоминалось в разбиравшемся незадолго перед тем скандальном процессе тогдашнего лондонского лорда-мэра Ньютона: Гармсворсу, равно как и рыцарям шестнадцати других мелких лондонских газет, были посланы чеки в вознаграждение за напечатание похвальных отзывов о пущенном в ход дутом акционерном предприятии.

IX

Все эти странные явления становятся, однако, понятными, когда мы вспомним, что английская печать, достигшая, как отрасль национального производства, высокой степени капитализации, отражает в то же время на себе те особые буржуазные отношения, какие развились в Англии под влиянием условий, указанных в начале наших заметок. Вы не можете искать глубоких принципиальных различий в политической прессе общества, составные элементы которого сами друг от друга не отличаются противоположностью или хоть резким расхождением своих убеждений. Классы трудящиеся, как мы видели, еще не доразвились до ясного сознания интересов труда, еще в массе не усвоили себе основ того общественного идеала, который одушевляет значительную часть рабочего класса на континенте. Английский рабочий стремится не к замене существующего строя новым, а лишь к внесению тех или иных поправок к установившимся общественным отношениям. Его идеалы, таким образом, пока ничем существенным не отличаются от идеалов владеющих классов, и потому в политической прессе Англии, равно как и в ее политической жизни, рабочий класс пока самостоятельной роли не играет. Поскольку интересы труда нуждались в защите путем печати, эту защиту брали на себя газеты той части буржуазии, которая в данное время находила для себя единение с рабочим классом наиболее выгодным. И пока английская буржуазия распадалась на два резко отличных по своим интересам и, следовательно, по своему мировоззрению элемента, на представителей капитала землевладельческого и капитала промышленного, до тех пор борьба политических партий, ториев и вигов, консерваторов и либералов, носила принципиальный характер. Так было во второй и третьей четверти прошлого (XIX) века; в то время борьба эта отражалась и в политической печати, распадавшейся на два лагеря, реакционный и прогрессивный, и моральный облик у каждого из этих лагерей был свой особенный. Но когда, вследствие отмены хлебных законов, земля перестала приносить достаточный доход и лэндлордам, для удержания своего социального положения, пришлось все более и более направлять свою предприимчивость на обрабатывающую промышленность, когда капитал землевладельческий и капитал промышленный стали друг с другом переплетаться и перемешиваться, тогда политические партии и, следовательно, различные органы политической прессы стала разделять не непримиримость их мировоззрений, а лишь чисто временные, случайные и часто неважные вопросы. И благодаря этому более внешнему, чем внутреннему разделению английской буржуазии на партии, ее органы печати в последнюю четверть XIX в. стали отличаться тем странным нравственным индифферентизмом, той преувеличенной друг к другу терпимости, образчики которых мы указали в предыдущих главах.

Но к концу XIX в. народился и окреп еще другой фактор, получивший огромное и весьма часто развращающее влияние на английскую политическую жизнь и на ее печать: мы говорим о денежном и биржевом капитале. За последние 3–4 десятилетия все новые страны стали переходить к крупному производству, и эти страны для своей промышленной экипировки нуждались в крупных капиталах. С другой стороны, в самой Англии, вследствие все возрастающей конкуренции, оказываемой ее продуктам на всемирном рынке вновь выступившими капиталистическими странами, все труднее и труднее становилось употреблять вновь накопляющуюся прибавочную стоимость на расширение производства; и потому освобождающиеся английские капиталы направлялись в все возрастающей массе за границу и помещались там в виде государственных займов, акций и облигаций. Таким-то образом Англия постепенно взяла на себя роль всемирного ростовщика, и в Англии к группам представителей землевладельческого и промышленного капиталов присоединились: группа представителей денежного капитала и ее прямое порождение – группа биржевиков.

Для этих новых элементов английской буржуазии политика, организованная государственной властью, является уже не столько орудием для охраны установившихся социальных отношений, сколько средством для выгодного и гарантированного помещения своих капиталов за границей. Их интересы уже не находятся в прямой связи с теми или иными принципами, с протекционизмом или свободой торговли, с охраной труда или свободой эксплуатации, а лишь в случайной зависимости от того или иного положения международных отношений. Мораль, развитие гражданственности, поддержание добрых отношений между трудом и капиталом – все это для них лишь пустые звуки, которыми они пользуются лишь для отвода глаз. Подобно Шейлоку, они ставят перед своими должниками неумолимую дилемму: деньги или живое мясо из твоего тела.

Все куплю! — сказало злато,

Все возьму! — сказал булат.

И там, где алчные притязания денежного и биржевого капитала встречают сопротивление, он скупает парламенты, правительство, прессу, направляет войска одной обманутой нации на другие и ценой рек пролитой человеческой крови добивается своих корыстных целей. Таково именно происхождение южно-африканской войны; такую же подкладку имела и последняя война держав с Китаем и недавнее поведение их по отношению к греко-турецкой войне и к Криту.

Для представителей биржевого капитала затратить несколько миллионов рублей на скупку акций большинства влиятельных газет данной страны является нередко весьма выгодным помещением денег. При помощи прессы они направляют общественные симпатии в сторону предприятия, обещающего им десятки и сотни миллионов. И лишь только поставленная цель этими финансистами достигнута, они сбывают свои газетные акции и избавляются таким образом от риска убытков. Так именно поступила партия Сесиля Родса и Чемберлена в Англии для подготовления недавнего взрыва джингоизма.

Наиболее грустной страницей в новейшей истории английской прессы является переход либеральных и радикальных газет в джингоистский лагерь. Когда большинство газет подпало влиянию небольшой группы беспринципных людей, независимому слову стало трудно сохранять свои позиции, и добросовестность и серьезность, бывшие отличительными чертами английской прессы, начали подвергаться остракизму и вытесняться ложью и клеветами, диктуемыми корыстными вожделениями. Лица, дорожащие своими убеждениями и свободой критики, стали изгоняться из редакций. Вряд ли когда-либо вся закулисная история этого перехода газет в руки капиталистов Иоган-несбурга сделается вполне известной. Но уже те факты, которые дошли до нашего сведения, достаточно характерны.

Либеральная «Daily News» упорно и энергично осуждала набег Джемсона и всех лиц, прямо или косвенно замешанных в этом набеге, между прочим и Чемберлена. Но вот партия Сесиля Родса скупила большинство акций этой газеты, редактор был сменен, и «Daily News» сразу принялась за реабилитацию Джемсона, Родса и их соумышленников. И с тех пор «Daily News» в течение нескольких лет была более ярой джингоистской газетой, чем сами газеты консервативного лагеря. Но за эти годы распространение «Daily News» все более и более сокращалось, и газета стала приносить крупные убытки. И вот к концу войны, в начале 1902 г., приверженцы южно-африканской войны сбывают акции ненужной им больше газеты, и «Daily News» снова возвращается в лоно старого манчестерского либерализма. Ее акции были скуплены миллионером-квакером Кэдбури[34], владельцем гигантских шоколадных и конфетных фабрик, которому вновь установленные налоги на сахар приносят большие убытки. И распространение газеты снова расширяется теперь.

Радикальная газета «Daily Chronicle» имела своим редактором Массингэма, и благодаря ему «Daily Chronicle» отличалась замечательным единством направления и убежденностью. Массингэм подвергал горячей критике политику Чемберлена по трасваальскому вопросу и неустанно разоблачал всю несправедливость, безнравственность и ненужность войны. Гарольд Спендер вел блестяще отдел «House and Lobby» (т.е. «из палаты общин»), и Нэш писал талантливые статьи по рабочему вопросу. Благодаря этим убеждениям и талантливым радикалам, «Daily Chronicle» сидела гвоздем в горле Чемберлена и биржевиков. И вот в 1900 г. удалось парализовать эту газету.

Хозяином «Daily Chronicle» состоит некий Ллойд, собственник громадной писчебумажной фабрики, купивший для сбыта бумаги пару газет, точно так же, как скотовод здесь открывает мясные лавки для сбыта убойного скота. Ллойд издает также чрезвычайно распространенный еженедельный джингоистско-консервативный орган «Lloyd's Newspaper». Наконец, этот же Ллойд состоит в близких деловых сношениях с вышеупомянутыми Гармсворсом и Пирсоном, и все газеты этих издателей печатаются на бумаге Ллойда. Эти два издателя покупают у Ллойда на несколько миллионов рублей бумаги в год. Понятно, что для Ллойда оказалось более важным удержать за собой этих выгодных покупателей, чем сохранить за «Daily Chronicle» ее радикальное направление. Ллойд потребовал от Массингэма, чтобы «Daily Chronicle» прекратила до окончания войны свои нападки на чемберленовскую политику. Массингэм вместе с Спендером и Нэшем немедленно удалились из редакции, и газета превратилась сразу в ничтожество, из которого она не вышла до сих пор.

Таким образом, за исключением одной полупенсовой «Morning Leader», все лондонские утренние газеты превратились во время войны в джингоистские и ничем не отличались друг от друга.

Из лондонских вечерних газет против политики Родса – Чемберлена в начале войны боролись «Westminster Gazette», «Star» и имеющая широкое распространение радикальная «Echo» – старейшая из полупенсовых газет. Редактором «Echo» долгие годы состоял Крук, высказавшийся против трансваальской войны еще с большей горячностью, чем Массингэм. В конце 1899 г. Крук получил по этому поводу предостережение от издателя, а с начала 1900 г. Крук перестал участвовать в «Echo», и газета принялась аплодировать чемберленовской политике. Но вот кончилась война, и «Echo» снова вернулась к идеалам старого радикализма.

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8