1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 | 40 | 41 | 42 | 43 | 44

Той же цели – подготовке революции – служила борьба «Современника» с идеализмом, пропаганда в журнале материализма – теоретической основы революционно-демократического мировоззрения. Выступления журнала по философским вопросам в 1860 г. явились началом ожесточенной полемики.

В четвертом и пятом номерах «Современника» за 1860 г. Чернышевский напечатал большую статью «Антропологический принцип в философии». Поводом для его выступления послужили «Очерки вопросов практической философии» П.Л. Лаврова; автор этой путаной книжки предлагал создать некую новую теорию на основе эклектического соединения взглядов западноевропейских мыслителей от Прудона до Шопенгауэра. Чернышевский воспользовался сочинением Лаврова, чтобы изложить материалистическое понимание природы вещей и тем самым дать революционерам теоретическое оружие. Сделать это ему удалось вполне. «Антропологический принцип» стал подлинным манифестом русской революционной демократии.

Против Чернышевского немедленно выступил П. Юркевич. В статье «Из науки о человеческом духе», напечатанной в «Трудах Киевской духовной академии» за 1860 г., этот идеалист резко критиковал статью Чернышевского. Юркевича поддержал Катков. В первом номере «Русского вестника» за 1861 г. он поместил редакционную статью с грубыми нападками на журнал революционных демократов; во втором номере Катков в статье «Старые боги и новые боги» пытался оспорить рецензию молодого сотрудника «Современника» М.А. Антоновича на «Философский лексикон» идеалиста Гогоцкого. «Отечественные записки» Краевского, «Домашняя беседа» Аскоченского и некоторые другие либерально-монархические издания, воспользовавшись предлогом, вновь напали на «Современник», и тогда Чернышевский дал генеральное сражение всей реакционной печати в знаменитых статьях «Полемические красоты», опубликованных в июньском («коллекция первая») и июльском («коллекция вторая») номерах «Современника» за 1861 г.

Первая часть «Полемических красот» посвящена Каткову и его журналу. Там, где позволяли цензурные условия, Чернышевский разоблачал измышления Каткова. Но делать это можно было далеко не всегда. Приходилось оглядываться на цензуру, которая с каждым днем становилась все более придирчивой.

Спокойный тон Чернышевского вызвал новые припадки бешенства у Каткова и других издателей либерально-монархической прессы. «Русский вестник» печатает статью «По поводу полемических красот». «Отечественные записки» поддерживают журнал Каткова, всячески восхваляя философские заслуги Юркевича. В ответ на это появляется «вторая коллекция» «Полемических красот».

Новая статья Чернышевского была направлена главным образом против «Отечественных записок». Полемизируя с журналом Дудышкина, руководитель «Современника» убедительно показывал его эклектизм и беспринципность. Чернышевский высмеивает политического обозревателя «Отечественных записок» Альбертини, человека, когда-то близкого к Герцену, который стал типичным либералом и холопствует перед властями, разоблачает составителя «Современной хроники России» бывшего жандарма Громеку. Весь журнал, говорит автор «Полемических красот», несмотря на то, что между некоторыми отделами его есть противоречия, реакционен от начала до конца.

«Полемические красоты» Чернышевского вызвали поход всей либерально-монархической журналистики против органа революционных демократов. «Русский вестник», «Библиотека для чтения», «Отечественные записки», «Русская речь», «Время», «Православное обозрение» и другие газеты и журналы обрушились на «Современник» и его публицистов. Страх перед назревавшей революцией, ненависть к ее пропагандистам и теоретикам быстро сплотили все эти такие, казалось, непохожие издания. От полемики журнальной они все чаще переходят к провокационным выпадам и полицейским доносам. Делалась ставка на то, чтобы дискредитировать «Современник», помочь царскому правительству учинить над ним расправу.

Особенно отличился «Русский вестник». Катков вспомнил Чернышевскому и критику либерала Кавура, и защиту «Современником» Гарибальди. В статье звучала угроза великому русскому революционеру.

Однако, как ни изощрялась печать либерально-монархического лагеря, моральная победа в этой полемике была, бесспорно, за «Современником», за передовым материалистическим мировоззрением. Это вынуждены были признать даже некоторые представители из лагеря реакции.

Под непосредственным влиянием материалистических идей Чернышевского развивалось русское естествознание. В 1863 г. появилась книга И.М. Сеченова «Рефлексы головного мозга». Работу эту предполагалось напечатать в «Современнике». Однако цензура запретила ее публикацию в крамольном журнале. Знаменитый труд выдающегося естествоиспытателя был напечатан в «Медицинском вестнике» в 1863 г. «Рефлексы головного мозга» как бы подводили итоги ожесточенному столкновению материалистов и идеалистов 60-х годов, полностью подтверждая материалистические позиции Чернышевского. Революционно настроенная молодежь, все прогрессивные люди России находили в материалистических идеях публицистики «Современника» острое оружие в борьбе за лучшую жизнь.

После полемики вокруг «Антропологического принципа» борьба Чернышевского и «Современника» против либерально-монархической прессы продолжалась с той же остротой и силой. Какие же проблемы стояли в центре внимания русской печати во второй половине 1861 г. и в 1862 г.?

Прежде всего, это был национальный вопрос. Царское правительство, как известно, проводило традиционную политику порабощения нерусских народов, постоянно разжигало национальную вражду. Либерально-монархическая печать поддерживала такую антинародную политику. Особое усердие в защите шовинистических и панславистских идей царизма проявляли славянофильские издания. Именно с ними главным образом и полемизировал «Современник» по национальному вопросу.

Особенно важное значение имела защита Чернышевским польской демократии. В канун революционных событий в Польше, которые, по словам Ленина, приобретали тогда первостепенное значение с точки зрения демократии не только всероссийской, не только всеславянской, но и всеевропейской, его выступление правильно ориентировало русских демократов.

Статья Чернышевского вызвала резкие отклики охранительной печати. Особенно изощрялась славянофильская газета «День», которая зарекомендовала себя злейшим врагом революционной демократии. Не случайно «День» пользовался поддержкой правительства: статьями и материалами по «славянскому вопросу» его снабжало министерство иностранных дел. Нападая на «Современник», газета И.С. Аксакова выступила с откровенной пропагандой русификаторства и панславизма.

В десятой книге «Современника» за 1861 г. был напечатан ответ «Дню» – статья «Народная бестолковость». Обозревая первые два номера славянофильской газеты, Чернышевский показал, насколько реакционны позиции нового издания. Особенно возмущало его проповедуемое славянофилами объединение славянских народов под «сению могущественных крыл русского орла». Это, говорил Чернышевский, не что иное, как оправдание захватнической политики царизма. Другое дело – сплочение всех угнетенных народов в освободительной борьбе за лучшее будущее. Такая идея не только не была чужда ему, но составляла важнейшую часть революционно-демократической идеологии.

Революционизирующее влияние «Современника» на общество, последовательное разоблачение позиций либерально-монархической прессы не осталось без внимания царских чиновников. Однако они все больше ощущают свое бессилие в борьбе с революционным журналом. «Предосудительность общего направления и духа «Современника» не подлежит сомнению, – писал председатель Петербургского цензурного комитета в Главное управление цензуры. – Сколько бы цензура в подобном журнале ни старалась о зачеркивании и смягчении предосудительных мест, – ей никогда не удастся уничтожить в нем все следы и всякое проявление того духа, который предгосподствовал при выборе и составлении статей. Неизгладимые эти следы заключаются во множестве мелких частностей, которые в отдельности кажутся позволительными и безвредными, но в совокупности статей, целой книги или нескольких книг явно обнаруживают предосудительность общего направления и делаются вредными»[30].

Главное управление цензуры признало, что статьи «Современника» в религиозном отношении лишены всякого христианского значения, в законодательном – противоположны настоящему устройству, в политическом – одобряют революцию, отвергая даже умеренный либерализм, в социальном – представляют презрение к высшим классам общества, странную идеализацию женщины и привязанность к низшим классам, в философском – полны грубого материализма. Редакция получила предостережение: в случае, если позиции журнала не будут изменены, его закроют.

Нажим царизма на «Современник» усиливался в связи с созреванием революционной ситуации и особой силы достиг после выхода прокламаций «Великорусе», «К молодому поколению», «Барским крестьянам». 14 сентября 1861 г. за участие в составлении прокламаций был арестован один из видных сотрудников журнала М.И. Михайлов. В провокационных целях распространялись слухи, что «Современник» в 1862 г. издаваться не будет. Редакции журнала пришлось выступить с обращением к читателям, в котором решительно заявлялось, что подобные толки преждевременны: «...Покамест ни желания с нашей стороны, ни какой-либо другой причины к прекращению «Современника» не существует, и журнал наш в следующем году будет издаваться на прежних основаниях»[31].

1862-й год начался для журнала в обстановке новых преследований со стороны правительства и атак либерально-монархической журналистики. В июне 1862 г. «Современник» за «вредное направление» был приостановлен на восемь месяцев, а 7 июля был арестован Чернышевский. Идеологическая борьба, в ходе которой либерально-монархический лагерь потерпел серьезное поражение, завершилась полицейской расправой. Временную победу одержала реакция.

в начало

«СОВРЕМЕННИК» О КРЕСТЬЯНСКОЙ РЕФОРМЕ 1861 г.

Крестьянская реформа, проведенная «сверху» в 1861 г., по-настоящему не решила ни одной из проблем, стоявших перед страной. Она узаконила «братский союз помещика и «либерального» чиновника для ограбления мужика»[32]. Даже личная зависимость крестьянина от помещика по существу сохранялась. Формально распространив на бывших крепостных «общие постановления законов гражданских о правах и обязанностях семейственных», реформа сохранила над ними гнет администрации. И все же реформа явилась шагом вперед в историческом развитии России «по пути превращения России в буржуазную монархию». Развитие капитализма в стране после 1861 г. пошло с такой быстротой, что в несколько десятилетий совершились изменения, занявшие в некоторых странах Европы целые века.

Отношение русских революционеров-демократов, группировавшихся вокруг «Современника», к проводимой царизмом реформе было единодушным: они понимали ее крепостнический, грабительский по отношению к народу характер и знали, что правительство не в состоянии провести серьезные социально-экономические преобразования. Не имея возможности, открыто, на страницах журнала дать собственную оценку реформы, члены кружка «Современника» – Чернышевский, Добролюбов, Некрасов, Серно-Соловьевич – сказали свое слово в бесцензурных изданиях. К ним относятся: прокламация Чернышевского «Барским крестьянам от их доброжелателей поклон», его статья «Письма без адреса», выпущенная в Берлине брошюра Н.А. Серно-Соловьевича «Окончательное решение крестьянского вопроса», письма сотрудников «Современника».

Наиболее полно взгляды революционеров-демократов на «Положения 19 февраля» выразил Чернышевский. В прокламации «Барским крестьянам» он подчеркнул крепостнический характер преобразований. «...Не больно-то хороши для вас нонешние порядки, – писал руководитель «Современника», обращаясь к крестьянам, – а порядки, какие по царскому манифесту да по указам заводятся, все те же самые прежние порядки. Только в словах и выходит разница, что названья переменяются» (VII, 517). По мнению Чернышевского, в результате реформы крестьянин попадает в «такую кабалу, которая гораздо и гораздо хуже нонешней». Царь, конечно, знал, на что обрекает народ, он тот же помещик, «держит барскую сторону», а манифесты и указы выпускает для обмана народа. Воззвание «Барским крестьянам» заканчивалось призывом уничтожить помещичье землевладение, свергнуть самодержавие.

Те же мысли выразил Чернышевский в «Письмах без адреса». Правда, о многом здесь сказано намеками: ведь имелось в виду опубликовать «Письма» в мартовской книжке «Современника» за 1862 г. Однако статья была запрещена цензурой и впервые увидела свет в 1874 г. на страницах журнала П. Лаврова «Вперед».

В «Письмах без адреса» раскрывается антинародный смысл реформы, которая и не могла быть иной, так как ее проводили крепостники. «Тяжела была для крестьян и вредна для государства законная сущность крепостного права, – писал Чернышевский. – Но сна сообразна была всему порядку нашего устройства; потому сам в себе он не мог иметь силы, чтобы отменить ее» (X, 95).

Вместе с тем здесь говорится о единственно возможном пути ликвидации крепостничества – народной революции. В письме втором Чернышевский писал, что Крымская война прорвала «небольшую прореху в нашем платье, и мы думали на первый раз, что надобно только починить ее; но, начав штопать, мы постепенно замечали ветхость материи на всех местах, до которых приходилось нам дотрагиваться; и вот вы видите теперь, что все общество начинает высказывать потребность одеться с ног до головы в новое; штопать оно не хочет» (X, 96). Слова «одеться с ног до головы в новое» были почти открытым призывом к революции.

Свое глубокое недовольство реформой не раз выражали Добролюбов, Некрасов, Н.А. Серно-Соловьевич. В 1860 г. Добролюбов писал С.Т. Славутинскому: «Точно вы в самом деле верите, что мужикам будет лучше жить, как только редакционная комиссия кончит свои занятия...»[33]. Некрасов, ознакомившись с «Положениями», сказал: «Да разве это настоящая воля! Нет, это чистый обман, издевательство над крестьянами»[34]. Н.А. Серно-Соловьевич в брошюре «Окончательное решение крестьянского вопроса», вышедшей в Берлине в июне 1861 г., указывал, что сделать это можно «только двумя способами: или общею выкупною мерою, или топорами: третьего исхода нет, а нерешенным вопрос оставаться не может...».

Таким образом, все ведущие сотрудники «Современника» начала 60-х годов в бесцензурных материалах достаточно определенно выразили свое отрицательное отношение к царскому манифесту. Какое же отражение получил этот взгляд на страницах самого издания?

Журнал действительно не печатал никаких материалов, прямо связанных с царским манифестом и «Положениями», ограничившись лишь публикацией в третьей и четвертой книгах официальных документов да упоминанием о дне объявления манифеста в Петербурге в фельетоне И.И. Панаева «Заметки Нового поэта». Кстати, на описание этого дня было отведено полстраницы журнального текста, тогда как обычным фельетонным новостям посвящалось по нескольку страниц.

Демонстративное молчание «Современника», охотно откликавшегося и на менее значительные события, казалось особенно примечательным рядом с безудержными восторгами, которые лились со столбцов всех без исключения либеральных изданий. В напыщенном славословии по поводу дарованной свыше «свободы» соединялись голоса «Отечественных записок», «Библиотеки для чтения», «Московских ведомостей» и даже таких специальных изданий, как «Указатель экономический, политический и промышленный».

Читатель 60-х годов, воспитанный на статьях «Современника», понимал, что означает молчание, которым журнал встретил царский манифест. «Проклятье молчанием» заставляло ждать отклика с помощью так называемого эзоповского языка. И отклик действительно последовал.

В этом смысле представляет серьезный интерес начало «Внутреннего обозрения» мартовского номера «Современника» за 1861 г., написанного Г.3. Елисеевым: «Вы, читатель, вероятно, ожидаете, что я поведу с вами речь о том, о чем трезвонят, поют, говорят теперь все журналы, журнальцы и газеты, т.е. о дарованной крестьянам теперь свободе. Напрасно. Вы ошибаетесь в ваших ожиданиях. Мне даже обидно, что вы так обо мне думаете». Далее Елисеев намекал читателям на то, как он относится к реформе: «Я не подал вам никакого, даже малейшего повода думать, что я безустанно буду гоняться за всеми новостями, какие бы они ни были, которые появятся в течение месяца, ловить их и представлять вам...». Он добавил при этом, что хочет «вести речь связную, разумную и основательную», а не сообщать читателям, подобно обозревателям других журналов, «перечень всех явлений, возникающих в течение месяца, разновидных и разнородных, связывая их только таким образом, по общепринятому обычаю: «поговорив, дескать, о полиции, перейдем теперь к театру, а поговорив о театре, перейдем к сапожному цеху, а сказав о сапожном цехе, скажем несколько слов о философии, а от философии, дескать, прямой переход к балаганным представлениям, где весьма важную роль играет наша «народная философия» и т.д.». Нетрудно заметить, что за насмешкой над манерой составлять обозрения была спрятана критика крестьянской реформы: она характеризуется как явление незначительное, о котором если и говорить, то лишь в порядке перечисления заурядных фактов.

Чернышевский в мартовском номере «Современника» намекал читателю на свое отношение к объявленным законам, вспоминая австрийские «организационные законы 26 февраля». Известно, что разговор об Австрии всегда служил Чернышевскому лишь поводом для того, чтобы привести суждения о России. Это был устойчивый шифр, понятный читателю 60-х годов. Указав, что в Австрии готовятся реформы с целью «успокоения недовольства, которое высказывалось все громче и громче после военных неудач», Чернышевский сообщал, что «перечислять реформы... было бы теперь совершенно напрасно, потому что ни одна из них не удалась». Не может быть сомнения в том, что автор имел в виду не столько Австрию, сколько Россию.

Никак нельзя считать случайным и помещение в том же номере «Современника» статьи В. Обручева «Невольничество в Северной Америке» и «Песен о неграх» Лонгфелло. Писать о рабстве, пусть не в России, а в Америке, в дни выхода царского манифеста, означало признать ликвидацию русского рабства такой же неотложной задачей, какой она была и раньше.

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 | 40 | 41 | 42 | 43 | 44

• тренажерный зал сайт

  fitness-ochakovo.ru