Пиши и продавай! |
1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 Обострение противоречия ведет к конфликту противоположностей, эта ступень отмечена их антагонизмом – тут объект может испытать и серьезные потрясения. А вот разрешится противоречие – и наступит качественно новое состояние объекта. Оно может быть более высокой стадией в его развитии, может быть падением, регрессом, но в любом случае это будет новое состояние, когда противоположности как бы угаснут, перейдя друг в друга. И начинай сначала... В социальной действительности все связано с человеком, и он не может не чувствовать пульсации ее противоречий. Если где-то в «зоне досягаемости» идет нарастание противодействия между противоположностями, оно переживается людьми как трудности – реальные трудности, из которых надо найти выход и которые оборачиваются для них задачами, требующими решения, то есть творческими задачами. Вот эти творческие задачи и принято обозначать понятием «проблема». Греческое слово problema, от которого происходит данное понятие, так и переводится – «задача». – То есть проблема восходит к противоречию. Она как бы является его отражением в сознании человека, верно? – Не противоречия в целом, а определенной ступени в его развертывании – ступени противодействия противоположностей. Причем это такое отражение, в котором присутствует и опережающий, прогностический момент: ведь постановка задачи есть одновременно предвидение возможностей ее решения. Чем точнее предвидение и надежнее средства, избираемые в соответствии с ним, тем больше вероятность преодоления трудностей, разрешения противоречия. – Но тогда, я Вам скажу, если очень постараться, можно снимать противоречия, не давая им дойти до конфликтной стадии! В принципе это возможно (хотя и трудно), а потому желательно! Ну, а теперь вернемся к разговору о глубинном критерии различения ситуаций. – Я уже понимаю, к чему Вы клоните: этот критерий – ступень противоречия, переживаемая объектом. Так? – Почти так. Дело в том, что объект всегда одновременно испытывает влияние многих противоречий. А потому я бы говорила о ведущем противоречии: этот критерий – переживаемая объектом ступень в развитии его ведущего, то есть наиболее существенного в данный момент, противоречия. – Раз ступеней три, то, видимо, придется выделить и три типа ситуаций? – Бесспорно. Первый тип – позитивные ситуации, те, что соответствуют первой ступени в развертывании ведущего противоречия. Второй тип – проблемные ситуации; они характеризуют состояние объекта на второй ступени развертывания его ведущего противоречия. Третий тип – конфликтные ситуации, складывающиеся на объекте в случае, если противоречие перешло на стадию антагонизма противоположностей. – Хорошо. Только я прагматик и хотел бы четко представлять, что это знание может дать мне для практической работы. Пока оно для меня – чистая философия! – А для Вас это слово ругательное?.. Неужели Вы всерьез считаете, что, рассматривая теорию какого-либо вопроса, можно обойтись без философии? Мы с Вами не первый раз затрагиваем философские аспекты творческой деятельности вообще и журналистской в частности. Что же касается практического смысла... Давайте сделаем так: я расскажу Вам эпизод из журналистской практики, а Вы прокомментируете его. Идет? – Давайте. Почему бы нет, если от этого будет польза... – Дело было в сибирском городе, где я работала в «молодежке». По случайному стечению обстоятельств мне пришлось разбираться с положением дел в крупном строительном тресте одновременно с коллегой из другой газеты. История была достаточно сложная, длившаяся долго. Люди, обратившиеся в редакции, вызывали симпатию тем, что заботились не о себе лично, а добивались улучшения организации дела. Непорядков в ней хватало. Казалось, надо писать критический материал, – с этим заключением я и пришла к своему редактору, журналисту опытному, видавшему виды (прозвище ему дали Тертый Калач). Он меня выслушал, прогуливаясь по кабинету (привычка была такая: ходит и потирает руки), покивал головой, потом сел за свой стол и сказал: «Считайте, что Вы справились с заданием, но материала делать не надо». В ответ на мое недоумение пояснил: «Вы же обратили внимание – управляющий трестом главный инженер работают там месяц с небольшим. Потому и поменялось руководство, что дела в тресте шли из рук вон плохо. Только разве за месяц они что-то могли успеть?.. Ситуация на переломе, и писать о ней несвоевременно». А коллега из другой газеты разразился большой и хлесткой статьей, – я читала ее с некоторой завистью. Но, как выяснилось, завидовала напрасно. Через неделю-другую в этом издании появилось письмо группы строителей, подготовленное по поручению производственного совещания работников треста. Главный упрек журналисту состоял в том, что с критическим материалом он опоздал и ответственность за непорядки, по сути дела, возложил на тех, кто начал наводить порядок. Я тогда очень зауважала своего редактора... – Та-ак. Комментировать тут особенно нечего. Ваш Тертый Калач, Вы сами сказали, был опытнее и понимал что к чему. Хорошо! – Что хорошо-то?.. Понимаете, я на всю жизнь запомнила эти его слова: «Ситуация на переломе». Ведь они у него не просто так выскочили. В силу опыта ли, образования ли, но он в отличие от нас двоих, тогда еще молодых людей, видел движение действительности, чувствовал в ней смену состояний, отнюдь не очевидную. – Он был стихийный философ? – Ну, почему же стихийный?.. Я думаю, он был достаточно философски образован. Так что знание философских постулатов – своеобразный ключ к мудрости. А мудрость в нашем с Вами деле – ох как нужна! Вот Вам и практический смысл. – Да я уж все понял... – Ну, а раз поняли, давайте смотреть, какие варианты ситуаций могут быть представлены в журналистском произведении. – Да всякие! Из каких состоит жизнь, такие и попадают в поле зрения журналистов. – И все-таки попытаемся их все обозначить и ранжировать. По времени – это, прежде всего ситуации текущей реальной действительности (то есть сегодняшние, новые, дающие аудитории представление о переменах в мире – очевидных, если они принимают форму событий, или неочевидных, если касаются сущности, непосредственному наблюдению не поддаются и постигаются работой мысли). Однако рассматривают журналисты и ситуации вчерашнего дня – как правило, в связи с необходимостью глубже понять сегодняшнюю ситуацию, ставшую предметом непосредственного профессионального интереса. Особый случай – обращение к ситуациям из далекого прошлого. Чаще всего оно бывает вызвано потребностью заполнить «белые пятна» на исторической карте, которые неизбежно остаются во все времена и на определенном этапе становятся помехой для глубокого понимания настоящего. Так десять лет назад нашу прессу буквально захлестнул вал публикаций о малоизвестных событиях 70-летней истории Советского государства, о ГУЛАГе, о скрытых страницах Великой Отечественной войны. Это было вполне оправданно и сыграло существенную роль в избавлении сознания людей от утопических иллюзий и заблуждений, мешавших процессам оздоровления общества. – Такие публикации и сейчас еще время от времени появляются. – Да, но сейчас они уже воспринимаются как некоторая избыточность: повторы пошли... Важно подчеркнуть: к какому бы времени такие ситуации ни относились, они всегда – из реальности, не вымышленные, не созданные фантазией, а рожденные жизнью. – Ну, это само собой... Журналистика же – не художественная литература. – Для кого – само собой, а для кого и нет! Если принять во внимание размер, масштаб отражаемых в журналистике событий, окажется, что есть самые разные ситуации: от локальных (допустим, ситуация в жизни отдельного человека, семьи, коллектива) до глобальных (к примеру, ситуация экологического кризиса, переживаемого планетой). И все эти ситуации могут быть любого типа, а именно... 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 |
|
|
|