<<< ΛΛΛ >>>
В подлиннике, например, королева прерывает фи липпику Гамлета следующим знаменательным возгла сом:
«Ты направляешь мои глаза в мою душу, и гам я вижу такие черные и красные пятна».
Какая, спрашивается, этому возгласу будет цена, если из него выбросить красные пятна? Ведь ими ко ролева свидетельствует о своем кровавом преступле нии. Между тем их-то и нет в переводе.
Ты обратил глаза мне прямо в душу, И в ней я вижу столько черных пятен...
Первая строка тоже весьма пострадала от такой чрезмерной экономии слов: выбросив местоимение мои, стоявшее перед словом глаза, переводчик оставляет нас в том заблуждении, будто дело идет о глазах са мого Гамлета.
И хотя в переводе очень бойко звучит незабвенная сентенция Офелии, издавна ставшая у англичан по говоркой:
Подарок нам не мил, Когда разлюбит тот, кто подарил, —
(70)
но для читателя и эта сентенция сопряжена с немаловажными убытками, так как переводчик в погоне за краткостью речи выбросил указание на то, что такое отношение к подаркам свойственно лишь возвышен ной, благородной душе ( to the noble mind ).
219
В четвертом акте тоскующий Гамлет, изнуренный своей неспособностью отомстить за отца, говорит с обычным презрением к себе:
Моя унылая [медлительная] месть. My dull revenge .
А переводчик выбрасывает именно этот эпитет, ха рактеризующий собой всю трагедию Гамлета (97).
Умирая, Гамлет обращается к своей только ч го отравленной матери с таким многозначительным эпитетом, который означает одновременно и «жалкая» и «презренная», — wretched . Этот эпитет определяет со бой подлинное отношение Гамлета к виновнице всех его нравственных мук:
Презренная, несчастная королева, прощай! А у переводчика вместо этого сказано: Мать, прощай! —
что опять-таки является убытком для читателей «Гам лета».
Узнав о помешательстве Гамлета, Офелия особенно горюет о том, что безумие навсегда сокрушило такой великолепный, гордый разум и омрачило несравнен ный облик; все три подчеркнутые мною эпитета имеют немалую ценность; они отсутствуют в переводе Михаила Лозинского ( III , 158—160) 1 .
Иногда эпитеты у Шекспира выполняют не смысло вую, но орнаментальную функцию. Такова, например,
1 Привожу для примера несколько выброшенных в переводе эпитетов: торная стезя (58), сладостные колокола (71), лживые посулы (87), мудрейшие друзья (93), бессмысленная пышность (74), сладостная вера (87), военная музыка (130) и проч. Эпитеты как будто не слишком-то ценные, но без них шекспировский стих обескровливается. Взять хотя бы военную музыку. О ней говорит Фортинбрас, увидев труп злодейски убитого Гамлета. В качестве военачальника он отдает приказание, чтобы Гамлета похоронили как воина:
«Пусть гремит нам военная музыка>.
( V . г, 4)
Слово «военная» характеризует и Фортинбраса и Гамлета и при всей кажущейся своей ординарности имеет большой художественный вес.
<<< ΛΛΛ >>>
Проблема художественного перевода Неизбежно встречаются у переводчиков сколько предметов И ручейки умножат нощь реки Со всяким переводчиком случается сочетание равнодушие Чуковский К. Высокое искусство лингвистики и перевода 11 деревяшка
|