1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15

– Какая же сволочь этот Широнин! Воистину врет, как очевидец, хотя его и близко не было. Хоть бы освежил память просмотром оперативной съемки, которую с верхних этажей здания КГБ вели его сотрудники. Ни одного пьяного не было, хотя публика собралась самая разная. И Лубянку никто штурмовать не собирался. Пытались, было сначала Феликса свалить вручную, потом с помощью «рафика» свалить, да крепок тот оказался. Потом появился Сергей Станкевич – вот кому чекисты памятник должны поставить: хотели или нет люди брать КГБ, но ведь именно он их остановил, талантливо заговорив зубы. А уж, какую при этом нес чушь про то, что Дзержинского с постамента не валить надо, а снимать осторожно, краном: упадет, мол, и тонкие перекрытия метро пробьет... Перекрытия там на самом деле – ого-го, ничего им этот истукан не сделал бы. Просто не было лучшего способа сбить накал, нежели превратить стихийное действо в организованный спектакль, когда участники событий становятся лишь зрителями...

Правда, весьма ценно другое замечание генерала Широнина: «Я не стал бы биться об заклад, что тот смелый «архитектор», который с постамента памятника Дзержинского предупредил толпу о грозящей ей опасности в случае обрушения статуи и тем самым по сути предотвратил кровавые события на Лубянке, не был сотрудником КГБ». Сдал, что называется, агента?! И уж все расставлено по местам уже генералом Шебаршиным: не было ни водки, ни пьяных, ни безобразий – мрачный символ жуткого ведомства ушел на положенные задворки еще по-божески. Могло быть хуже – и для него, и для адептов его дьявольского ордена, и для нас.

Так, казалось тогда, завершилась великая и ужасная эпоха всесилия и всевластия тайной полиции, органов Госужаса и Гостеррора. Однако это был финал всего лишь недолгой крючковской эры андроповского КГБ: такого упругого и незыблемо прочного на вид с парадного гранитного фасада, на деле же – бюрократически-вялой и неповоротливой машины, верхняя прислуга которой, как оказалось, страшно боялась принимать самостоятельные решения. И, главное, нести за них ответственность!

Только не обольщайтесь: гипсовой крошкой осыпался лишь изначально халтурная крючковская штукатурка. Лубянский период, как оказалось, не завершился, и дабы отыскать следы культурного слоя чекизма в археологических раскопках пока нужды нет: «КГБ умер? Да здравствует КГБ!»

Дальнейшее ведомо, все, вроде как бы на виду: целый сонм секретных служб, выросших на месте «расчлененного» по управлениям КГБ. Что однозначно трактуется поклонниками далеко не святого Феликса, количество коих выросло за последние годы неимоверно, как издевательство над органами – компетентнейшими из компетентнейших, славнейшими из преславнейших.

Увы, как коротка обывательская память, довольно быстро забывшая, что издевательства – над людьми, над человеческими понятиями о чести и совести, над здравым смыслом, наконец – это как раз по части служивых в штатском с неприметно стертыми лицами. Кои занимались этим, надо признать, успешно, десятки и десятки лет. Пока не... – Нет, не то, что вы подумали: ликвидации, подобно той, что произошла с нацистским гестапо или гедеэровской штази, не произошло. Да и пресловутая реорганизация, по здравому рассуждению, скорее бюрократически-техническая, нежели действительно смысловая и знаковая. И главный показатель этого – сам... Железный Феликс!

Умер? Но его портреты в Большом Доме не только остались на стенах кабинетов, их даже не подернули черным крепом. Выходит, слухи о его безвременной кончине несколько преувеличены? А совсем недавно вынули из тайников заботливо припрятанную бронзовую доску в память одного из самых талантливых его наследников (другому, не менее одаренному, не повезло в 1953-м...) и торжественно водрузили на прежнее место.

Можно много и долго говорить о структурных переменах и кардинальном обновлении кадрового состава, можно сколь угодно пылко обличать прежнего властителя Кремля в издевательстве над спецслужбами и их развале. А можно заглянуть во внутрь «тонкого хрустального сосуда», как поэтически назвал свое родное ведомство некий отставленный полковник. И, заглянув, мы увидим в этом «сосуде» все то же варево, ту же адскую смесь, в которой как было, так и осталось всего и всех понемногу: нормальных служак, честно и профессионально делающие действительно нужную государственную работу; равнодушных ко всему, кроме карьеры, чинов, званий, наград и денег чиновников, без изыска отбывающих дежурный номер; аппаратно-изворотливых начальников, привычно действующих по принципу «чего изволите». Найдем и таких, кто не утратил вкус к былой вседозволенности, открыто ностальгирующих по тем временам, когда волшебная корочка с тремя магическими буквами открывала все двери, наводя ужас на всех простых смертных.

Хотелось бы ошибиться, но нынешних товарищей в штатском в первую очередь бесит именно внезапная утеря этой былой сакрализации, позволявшей чекистам (ха, они и по сей день так себя именуют!) ощущать себя элитой элит, вознесенной над всеми самим фактом принадлежности к тайному ордену, приобщенности к некоей Тайне, Секрету. Обыденность и рутинность службы, как оказалось, устраивает далеко не всех.

Говоря о «разгроме», начавшемся в ночь на 23 августа 1991-го, можно долго рассуждать о многочисленных кадротрясениях и структурных реорганизациях, переименованиях и сменах начальников, победах – реальных и пиаровских, происках врагов – натуральных и мифически-рукотворных. Однако без однозначного ответа останется вопрос: а действительно ли изменилась суть скрытого от сторонних глаз колоссального механизма тайной полиции (в этом контексте разведка и контрразведка меня мало интересуют)? В том смысле, что мы – граждане, обыватели, налогоплательщики – гарантированы от произвола, от ремейка советского фильма ужасов «1937»: вы можете утверждать это с чистой совестью? Увы...

Ибо можно сколь угодно долго рассуждать о невозможности и немыслимости невозможно-немыслимого, но образ мышления нынешнего поколения сотрудников спецслужб – андроповских лейтенантов, заботливо взращенных все теми же садовниками из андроповских же институтов и академий, так вот их менталитет, увы, изменился лишь в одном: деньги они теперь любят еще больше. И в своей массе современный молодняк идет в органы вовсе не из идеалистических представлений о службе государству (уж точно – не обществу), а все за теми же острыми ощущениями своего превосходства над всеми прочими: мужик, «ксива» ФСБ – это круто, лучшей «крыши» не найти! Интересная мотивация?

И в нынешних секретных службах хватает добросовестных служак, честно делающих нужное обществу дело. Но они – лишь рабочие лошадки, незаметно тянущие воз, общую ведомственную атмосферу, увы, определяют те, кто и не скрывает ностальгию по временам магии красной корочки – вот вам показатель и мерило реальных изменений.

Ох, мог ли кто в ту памятную ночь, когда мы потеряли Железного Феликса, обретя иллюзию свободы от КГБ, мог ли кто даже в шутку предположить, что десять лет спустя будем отмечать этот юбилей с посланцем Каменного Гостя, президентом – подполковником КГБ?! КГБ умер – да здравствует Лубянка...

в начало

к содержанию << >> на следующую страницу

[1] Начало крылатой латинской фразы «Dura lex, sed lex»: «суров закон, но это закон».

[2] Cм. предыдущий материал.

[3] В начале 1995 г.

[4] В июле 1997 г. Степашин возглавил Министерство юстиции, а в марте 1998 г. – МВД.

[5] Последний, кстати, кадровый офицер КГБ СССР. Интересна и его дальнейшая биография: после той истории с коробкой… награжден орденом «За заслуги перед Отечеством» II степени. Ныне – гендиректор «Мосэнерго».

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15