1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7

В конце 1994 года общее собрание журналистов и сотрудников газеты утвердило принцип увеличения капитала за счет внешних вкладчиков и изменение юридического статуса предприятия, отказавшись от формы акционерного общества с ограниченной ответственностью в пользу АО с наблюдательным советом и советом директоров. При этом незыблемым, по словам избранного председателем совета директоров Жан-Мари Коломбани, остается фундаментальный принцип финансирования газеты: большинство остается за внутренними акционерами, а блокирующее меньшинство – за журналистами[11].

«Индепендент» – издание, нацеленное на молодое поколение британской элиты и одно время даже наступавшее на пятки лондонской «Таймс», по своей судьбе удивительно напоминает то, что случится чуть позже с российской тезкой. Основанная в 1986 году концерном «Ньюспейпер паблишинг» газета, по мнению профессора С.И. Беглова, рассчитывала на то, что часть аудитории «Таймс» будет заинтересована свежим стилем аналитической журналистики[12]. Успех на первых порах сопутствовал этому начинанию, однако в результате начатой Мердоком (владельцем «Таймс») войны цен в 1990 году «Индепендент» оказалась на грани банкротства. Для переполненного рынка британской престижной прессы газета стала недостаточно конкурентоспособной. Издатели «Индепендент» сделали попытку купить старейшую английскую газету «Обсервер» (как предполагают, с целью закрытия), которая была предотвращена по политическим соображениям руководством акционерного общества «Гардиан» (сегодня «Обсервер» выходит как воскресный выпуск газеты «Гардиан»).

Концерну пришлось решать проблему финансирования иначе. Сначала газету поддержали испанские коллеги из «Паис» и итальянская «Репубблика», поделившие между собой треть акций газеты. Позже ирландский миллионер Том О'Рейли купил еще 24,9 процентов акций газеты. Однако решающий ход сделала «Миррор груп ньюспейперз» (принадлежавшая Роберту Максвеллу до его смерти 5 ноября 1991 года, позже перешедшая под контроль консорциума банков), скупив сорок процентов акций «Ньюспейпер паблишинг». Основателю и главному редактору «Индепендент» Андреасу Уиттэму-Смиту пришлось уйти в отставку, его пост занял Ян Харгривз, бывший ранее заместителем главного редактора «Файнэншл таймс». Место почетного директора издательства, которое осталось у основателя издания, по мнению наблюдателей, исключает какое-либо реальное влияние на редакционную политику[13].

Так сформировался консорциум, который управлял газетой на протяжении девяностых. В марте 1998 года, Том О'Рейли, сделавший состояние в Америке в качестве управляющего концерном «Хайнц» (знаменитого своим кетчупом), выкупил у «Миррор групп» ее пакет акций, получив таким образом контроль над газетами «Индепендент» и «Индепендент он сандей». Наблюдатели сходятся в том, что для Тома О'Рейли издания представляют интерес с точки зрения престижа и политического влияния.

в начало

«Золотые» годы «НГ»

21 декабря 1990 г. вышел первый номер «НГ». В 1991 году газета выходила три раза в неделю. Затем «НГ» удалось увеличить свою периодичность до ежедневной, сохранив солидный для ежедневных газет того времени объем в восемь полос.

Любопытно, что под идею «Независимой газеты» Третьякову удалось найти среди московской интеллигенции 83 пайщика, которые внесли в кассу издания по 1000 рублей. Некоторые из них позже, в ходе октябрьских событий 1993 года (когда газета объявила «вооруженный нейтралитет»), отказались от своей доли в газете и востребовали свои деньги. Другие остаются пайщиками газеты до сих пор, по-прежнему без какого-либо формального статуса.

Благоприятное соотношение цен на бумагу, стоимости аренды и спроса на периодические издания... Поначалу все складывалось удачно – и газета стартовала, как ракета. Всего за несколько недель «НГ» закрепилась на рынке.

В то время как для газет с прошлым была характерна «советская» манера журналистского письма, в котором недостаток фактического материала компенсировался моралите и штампованными стилистическими конструкциями, газета предложила читателям информативно-аналитический стиль письма. Комментарии обозревателей газеты считались лучшими образцами аналитической журналистики.

Какофония радикальных точек зрения в газете приводила к тому, что на первой странице разоблачались советские спецслужбы, на второй публиковались материалы, в которых отстаивалось право на суверенитет союзных республик и российских автономий, на третьей публиковался вынесенный из кабинета Хасбулатова новый проект договора СССР с рукописной горбачевской правкой и комментарием обозревателя газеты, на четвертой аналитик из команды Гайдара доказывал преимущества стратегии «шоковой терапии» и полной либерализации цен, на пятой всю полосу занимала рецензия на классический труд Адама Смита, на шестой печаталась городская хроника, на седьмой литературные критики разбирали очередное произведение Сорокина, а на восьмой календарь исторических событий соседствовал с крупным эссе «о времени и о себе» от лица рефлексирующей интеллигенции.

Поначалу «НГ» отличалась от других «демократических» изданий только тем, что была более политизированной, разнообразной и в целом более живой, чем традиционные «демократические» издания. Общая идеология рыночного фундаментализма и трансформационной утопии исповедовалась журналистами издания со всей истовостью, на которую способны были молодые и талантливые дилетанты, воспитанные на самиздате. Иначе говоря, газета следовала в авангарде либерального проекта второй республики, и из всех печатных изданий в некоторых вопросах (например, национальной и экономической политике) была самой радикальной.

Среди сотрудников газеты основной костяк состоял из новичков газетной журналистики, выходцев из малотиражных изданий. Они были смелее и последовательнее в своих убеждениях, чем журналисты старой школы. У них не было груза прошлых ошибок, сомнений в собственной правоте. «“Золотые перья” “НГ”» на глазах занимали место среди журналистской элиты, ощущая себя героями новой эпохи. Первой из сотрудников газеты по-настоящему прославилась Татьяна Малкина, устроившая скандал на пресс-конференции ГКЧП в августе 1991 года. «Вы хотя бы сами понимаете, что вы устроили государственный переворот?» – закричала она на мрачного Янаева с трясущимися руками в прямом эфире канала «Останкино».

В 1991 году газете удалось перейти рубеж двухсоттысячного тиража – наиболее высокого за все время ее выхода. Иначе говоря, газета была успешной даже как коммерческое предприятие.

в начало

Ухудшение экономической ситуации: пресса и монополии

Первые финансовые затруднения начались после коллапса СССР и проведения так называемой «либерализации цен». Обоснованная необходимостью ликвидации дефицита и ценовых диспропорций, либерализация цен стала источником беспрецедентного для мирного времени инфляционного взрыва, ликвидировавшего сбережения граждан и большую часть платежеспособного спроса. Результатом реформы стал «эффект ножниц», где с одной стороны – монополии, а с другой – граждане, между лезвиями которых оказалась вся российская индустрия.

Печать столкнулась с ростом цен на бумагу и повышением стоимости типографских услуг, а также с беспрецедентным ростом стоимости доставки изданий, совпавшим по времени с потерей российской печатью аудитории стран бывшего СССР. Несмотря на то, что у власти в России стояли «демократы» и «рыночники», монополия сети распространения изданий не регулировалась, хотя ее способность диктовать цены на доставку изданий наносила огромный ущерб прессе, а следовательно, демократии и демократам – власть предпочитала другие способы поддержки своих сторонников из числа «четвертой власти». Рынок СМИ, на котором жесткая конкуренция не давала изданиям шанса переложить рост издержек на потребителя, неумолимо сокращался. «Золотой век» российской прессы остался позади.

Самым насыщенным и конкурентным из рынков прессы в то время был как раз тот, на котором работала «Независимая газета», – рынок общественно-политических ежедневных газет демократической ориентации. Газета начала терять тираж.

Дочерние предприятия «НГ», основанные в надежде на процветание, – приложение «Собрание НГ», информационное агентство «Нега», книгоиздательство – не приносили прибыли. «Собрание НГ» было закрыто, так и не успев по-настоящему развернуться как самостоятельное издание.

Некоторые издания нашли выход из положения в государственных субсидиях, во многом – благодаря репутации традиционных «столпов» российской прессы (как «Комсомольская правда») или благодаря связям в правительстве (как «Известия»). «НГ» субсидии не предлагались, а когда были предложены, газета уже активно критиковала власть, и Третьяков публично выразил нежелание их получать, справедливо полагая, что в условиях жесткого политического кризиса получение финансирования от российского правительства является взяткой со стороны исполнительной власти. Это только укрепило его репутацию изгоя в постсоветском журналистском сообществе.

К этому времени тираж «НГ» упал ниже ста тысяч. Газета жила в убыток. У редакции не было собственного капитала, как у традиционных изданий, не было и недвижимости, которой можно было бы пожертвовать для проведения реорганизации или расширения предприятия.

в начало

3. ЦЕНА НЕЗАВИСИМОСТИ

Положение газеты на рынке стабилизировалось, однако было уже ясно, что газету не ждет коммерческий успех, на который были ориентированы наиболее энергичные сотрудники редакции. Их неспособность повлиять на политику главного редактора (то есть изменить концепцию полной независимости газеты в сторону привлечения инвестора со стороны, но на условиях относительной независимости редакционной политики) в итоге вылилась в раскол редакции, который сделал возможным появление второй (первая – «Коммерсантъ-Daily») частной ежедневной газеты «Сегодня», основанной в 1993 году. Ориентированная на модель английской «Таймс» (позже – «Файненшл таймс»), под руководством бывшего заместителя главного редактора «НГ» Дмитрия Остальского, с участием таких журналистов, как Михаил Леонтьев, Сергей Пархоменко, Михаил Ланцман, Татьяна Малкина и других «золотых перьев», новая газета лишила «НГ»" почти половины читателей.

Впрочем, как справедливо отмечает политолог Борис Кагарлицкий, расхождения между Третьяковым и вышеупомянутыми журналистами были не столько меркантильными, сколько идеологическими. Если определить взгляды молодых журналистов как радикал-либеральные (по Кагарлицкому – «людоедские»), то им нельзя отказать в последовательности. Поэтому конфликт с Третьяковым, взгляды которого быстро эволюционировали вместе с новейшей политической историей и усугублением экономических трудностей газеты, был неизбежен.

в начало

Второе дыхание: газета мнений

Тем не менее, даже после раскола «НГ» продолжала считаться одной из наиболее информированных газет и пользовалась огромным влиянием в среде российской политической элиты. Виталию Третьякову удалось довольно быстро восстановить репутацию газеты, не отказываясь от идеала, хотя и идя на определенные компромиссы, без которых она перестала бы выходить на следующий день.

Фактически газета покрывала разницу между расходами и поступлениями (от подписчиков, розничных продаж и рекламы) за счет частных пожертвований. Говоря об источниках финансирования газеты, Виталий Третьяков часто упоминал о многочисленных друзьях газеты, оказывавших ей содействие (не называя имен). Дело в том, что политическое противостояние 1993 года и последовавшие затем масштабные политические интриги способствовали фонтанирующему выбросу политизированного капитала в центральную прессу. Он ощущался повсеместно и использовался всюду – от «содействия» газетам до взяток отдельным журналистам. Позже в интервью журналу «Люди» Третьяков заявил, что сумма частных взносов превышала один миллиард рублей.

Казалось, что долго так продолжаться не может – однако в этот период существования газеты у нее как будто открылось второе дыхание. Особенно возросла популярность газеты после событий 1993 года, когда «НГ» удалось выдержать демонстративно нейтральную позицию и она стала одним из пяти изданий, вышедших с белыми пятнами на месте вычеркнутых цензурой материалов. После этого газета неизменно оставалась в центре политических разоблачений и сенсаций, часто цитировалась на ТВ и в зарубежной печати, в общем, продолжала публикацию острых и аналитических материалов оппозиционной направленности так, что ее вес в политическом мире скорее возрос, чем убавился.

Тонкая дипломатия во взаимоотношениях со спонсорами позволяла «НГ» сохранять независимость, тогда как участие в «дворцовых» (президентских) и «кабинетных» (всех уровней) интригах, благодаря которым газета и могла привлекать «инвесторов», хотя и делало газету далекой от нужд рядового читателя, давало ей беспрецедентные возможности доступа к информации из первоисточников.

Однако с точки зрения изначальной концепции «НГ», где при всей независимости она рассматривалась как качественное информационное издание, газета переродилась. Вторая реинкарнация «НГ» оказалась сочетанием независимого аналитического бюллетеня с... традиционным российским персональным журнализмом. «НГ» стала газетой мнений. Большинство авторов отдавало предпочтение высказыванию своих точек зрения перед выполнением задачи по информированию читателя (правда, материалы были ориентированы на просвещенную политизированную элиту).

До 1993 года так в газете писали только Третьяков и несколько авторов. Это вполне соответствовало доле персонального журнализма в качественном издании, в том числе – у конкурентов «НГ». К примеру, в «Коммерсантъ-Daily» были колонки Максима Соколова, в «Сегодня» – Михаила Леонтьева, в «МК» так писали больше половины авторов, но удачно – только Александр Минкин.

Зато время от времени в газете появлялись настоящие сенсации.

в начало

Политическая стабилизация и финансовая катастрофа

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7