1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7

В конечном счете «демократическая пресса» предпочла последовательно, раз за разом – в октябре 1993, и на выборах 1995 и 1996 годов, делать выбор между идеалами демократии и поддержкой Бориса Ельцина (и лояльных ему политиков) в пользу последнего.

Концепция «четвертой власти» умерла еще до того, как реальные экономические трудности сделали ее экономически несостоятельной и не в результате политического давления, о недопустимости которого газеты кричат и поныне. Она оказалась мертворожденной: еще в советской утробе ее убил страх новых собственников СМИ перед возможным пересмотром полулегальной приватизации изданий новым коммунистическим правительством, который в результате оказался даже сильнее у журналистов, чем боязнь потерять высокий самостоятельный статус прессы и свободу выбора политической позиции.

Впрочем, было бы несправедливым видеть за ролью журналистов в новейшей российской истории только бунт приватизированного пропагандистского аппарата, который, освободившись от контроля коммунистической партии и подкрепив свои притязания на независимость концепцией «четвертой власти», объединился с новым российским руководством для того, чтобы окончательно добить своего дряхлеющего хозяина. Ограничиться таким обобщением означало бы выплеснуть с водой и ребенка, не заметить удивительной атмосферы тех лет (когда советское общество подошло вплотную к идеалу «публичного пространства»), тех журналистов, кто действительно искал, но не догму, стремился воплотить утопию в жизнь, но не концепцию «четвертой власти», а утопию о независимой печати.

в начало

2. ИДЕЯ НЕЗАВИСИМОЙ ПРЕССЫ В РОССИИ 90-Х: СЛУЧАЙ «НГ»

С выходом советского закона о средствах массовой информации в СССР впервые был разрешен легальный выпуск масс-медиа (без согласования с аппаратом советской пропагандистской системы). Важнейшими из новых органов информации были радиостанция «Эхо Москвы», «Независимая газета», еженедельник «Коммерсантъ» и журнал «Столица».

Все эти органы информации были независимыми и весьма радикальными. Разница между ними состояла в том, что «Эхо Москвы» и «Столица» сохранили впоследствии свой радикально-демократический пафос (в случае со «Столицей» – до покупки журнала издательским домом «Коммерсантъ»), тогда как газеты «НГ» и «Коммерсантъ» постепенно эволюционировали каждая в своем направлении. На истории издательского дома «Коммерсантъ», фундаментом которого стал ироничный еженедельник таблоидного формата, мы остановимся подробнее в следующей главе.

Здесь же нас интересует «НГ». Трудно найти более яркую и точную иллюстрацию к трансформации российской системы массовых коммуникаций и той противоречивой роли, которую играли журналисты и журналистские коллективы в этом процессе, чем история взлетов и падений «Независимой газеты» – падений, за которыми стоит драма российского идеализма девяностых.

История издания похожа на научный эксперимент, в котором гипотезе о возможности существования подлинно независимой печати предстояла проверка временем и реалиями. К сожалению, результаты этого эксперимента неутешительны, но по крайней мере мы получаем представление об иных закономерностях. В данном случае, помимо рынка информации и рынка рекламы, мы открываем для себя существование еще одного рынка – рынка влияния, успех на котором во времена второй республики был определяющим для судьбы столичного издания.

На всем протяжении истории «Независимой газеты» вплоть до ее поглощения Березовским отсутствие прочной финансовой базы способствовало тому, что «НГ», подобно флюгеру, показывала направление, в котором развивалась политическая и экономическая ситуация в стране. Это позволит нам в дальнейшем использовать пример газеты для периодизации всего процесса формирования системы российских СМИ.

в начало

Истоки концепции «Независимой газеты»

Не будучи массовым изданием по своей специфике, газета тем не менее поначалу пользовалась большим спросом. Дело в том, что «НГ» удалось, быть может, лучше других вобрать в себя атмосферу оптимистической политизации начала десятилетия. Для запуска новой газеты трудно было подобрать время лучше: в 1990 году в СССР переживал свой пик читательский бум, предвестник событий августа 1991 года. Среди журналистов ходил анекдот о том, что если напечатать на листе бумаги любые каракули пятидесятитысячным тиражом, то он разойдется наверняка. Тираж первого номера «НГ» составлял 150 тысяч экземпляров.

Время возникновения «НГ» – это расцвет эпохи гласности и время первой (де-факто) приватизации печатной прессы. Для этого периода, на котором мы уже останавливались ранее, характерно восприятие прессы в рамках концепции «четвертой власти», предполагавшей важную и самостоятельную роль прессы в жизни общества и, как следствие, признание приоритета качественной журналистики перед коммерческой и массовой.

Идеал «НГ», впрочем, не вполне совпадает с концепцией «четвертой власти». Его было бы правильнее представить как движение по направлению к другим ориентирам – прежде всего, к распространенному представлению о том, какой должна быть качественная газета, каких принципов она должна придерживаться, и какую роль в общественной жизни она призвана играть. И, уже во вторую очередь, обращение непосредственно к опыту тех изданий, которые в наибольшей степени воплощают эти представления и которые явно послужили источником вдохновения для создателей «НГ» – газеты «Монд» и «Индепендент».

В качестве предшественника современной качественной прессы и источника представлений о том, что такое хорошая газета, исследователи выделяют элитарную прессу второй половины прошлого столетия. Денис Макуэйл рассматривает качественную газету как наиболее респектабельную часть истории прессы, ставшую высшей, если не поворотной точкой развития печатных СМИ. Он выделяет особенности качественной газеты конца XIX века по сравнению с ранними газетами и появившимися позднее коммерческими изданиями:

…формальная независимость от государства и от иных структур, преследующих свои цели; признание важнейшей роли газеты в политической и социальной жизни общества; высокоразвитое чувство социальной и этической ответственности; рождение профессии журналиста, под которой понимается объективное информирование, репортаж; осознание, в то же время, своей роли в создании и формировании точек зрения; часто – стремление идентифицировать себя с национальными интересами. Многие современные представления о том, что такое «хорошая», или «элитарная», газета, отражают некоторые из вышеперечисленных идей, которые также служат основой для критики форм прессы, отклоняющихся от идеала в сторону чрезмерной ангажированности или погони за сенсациями[8].

С учетом некоторой специфики, которую внесло противостояние заскорузлой советской журналистике, с названием лондонской ежедневной газеты «Индепендент» и высоколобостью «Монд» и без склонности идентифицировать себя с «четвертой властью» – примерно так можно определить исходную концепцию «Независимой газеты».

Нет ничего удивительного, что, делая газету, главный редактор «НГ» Виталий Третьяков стремился к идеалу. Так же, как и нет ничего удивительного в том, что высоко одаренный творчески, а не коммерчески, Третьяков стремился к идеалу газеты, а не к идеалу процветающего коммерческого предприятия. И, надо сказать, что – если мы рассматриваем его работу как стремление к достижению таких результатов – ему удалось многое, возможно, все, что от него зависело. Третьяков действительно построил в России конца двадцатого века независимую респектабельную газету и обеспечил ее выход в течение почти четырех с половиной лет.

На основе статьи Третьякова в первом номере газеты мы можем составить мнение о том, как главный редактор «НГ» представлял себе задачи, стоявшие перед его изданием.

1.      Полная информация.

До сих пор, к сожалению, мы не имеем в Советском Союзе ни одной общенациональной газеты, которая давала бы всю – вполне полную, без всяких изъятий тех или иных событий или фигур – информацию о том, что происходит в нашей собственной стране, – писал он, имея в виду возможность такого в «НГ».

2.      Свобода комментария и представление всех точек зрения.

Все точки зрения отражены на страницах советских изданий, все мнения присутствуют. Это, конечно, так, но с одним существенным уточнением: для того, чтобы узнать о разных точках зрения на одно и то же событие, нужно прочесть разные газеты. «НГ» собирается давать на своих страницах разные мнения по одному поводу не в виде специальной рубрики, не как исключение, а, как правило, то есть постоянно.

3.      «Нет» редакционным статьям с «единым мнением».

Газета обязана – и «НГ» постарается это делать – приводить в первую очередь мнения очевидцев и специалистов, но отнюдь не должна, кроме исключительных случаев, заявлять о каком-то своем едином общередакционном мнении.

4.      Независимость не только от власти.

Независимость только от официальной власти – это не независимость, а всего лишь оппозиционность. Настоящая независимость независима и от оппозиции.

В последнем пункте, пожалуй, самым отчетливым образом проявилась разница между взглядами Третьякова и позицией сторонников концепции «четвертой власти». В отличие от Третьякова, редакторы и сотрудники «демократических» газет воспринимали себя как часть истеблишмента, что подтвердилось после того, как оппозиция в СССР стала властью в России.

Неудивительно, что главный редактор «НГ» воспринимался среди главных редакторов крупных традиционных изданий («Известия», «Комсомольская правда» и «Московский комсомолец») как выскочка, или infant terrible. Именно поэтому потом, уже в 1995 году, клиническая смерть «НГ» мало кем из «больших братьев» была воспринята как трагедия, и то, что они, один за другим, повторили судьбу газеты, стало для журналистов и редакторов большим сюрпризом.

Третьякову казалось, что были основания надеяться на успех газеты – ведь структура газеты копировала современные издания «Монд» и «Индепендент». Между тем, путь этих «образцовых» газет тернист и извилист.

в начало

Зарубежные аналоги «НГ» – газеты «Монд» и «Индепендент»

Газета «Монд» – «самое оригинальное по характеру финансирования издание во Франции»[9] – получила помещение коллаборационистской газеты «Тан», а в своем первом номере даже позаимствовала у нее формат, оформление, верстку и некоторых авторов. Ее первый номер появился 18 декабря 1944 года, т.е. за 46 лет и три дня до выхода «НГ».

В 1951 году, после отставки главного редактора Бев-Мери, собственность газеты была отдана под контроль акционерного общества, в котором значительная доля принадлежала журналистам газеты, что позволяло им влиять на выборы директоров издания и на редакционную линию газеты.

Общество журналистов «Монд» добилось возвращения Бев-Мери на свой пост. В 1963 году происходит смена главного редактора (прежний занимает пост директора газеты и уходит в отставку только в 1969 году). Новый главный редактор, Жак Фове, с 1969 года – директор издания, продолжал линию прежнего руководителя «Монд». После отставки Жака Фове в 1982 году газета, только что понесшая огромные расходы на модернизацию, пережила серьезный кризис. Андре Лорану, сменившему Фове, не удалось найти выход из положения. Пришедший ему на смену в 1985 году Андре Фонтэн добился успеха – но ценой жесткого плана спасения газеты. «Монд» пришлось продать свой особняк на улице Итальянцев, привлечь дополнительный капитал со стороны, пойти на строительство нового полиграфического комплекса. В это время было создано общество читателей «Монд», которое получило долю в капитале газеты. В 1989 году капитал газеты состоял из 1330 частей – 400 принадлежало создателям «Монд», 400 – обществу редакторов, 63 – обществу инженерно-технических работников, 51 – обществу служащих, 86 – директору Андре Фонтэну, 140 – обществу читателей, 100 – группе частных вкладчиков[10].

В 1994 году газету снова настигли трудности. С приходом Жан-Мари Коломбани было принято решение изменить структуру издательского предприятия «Монд», оздоровить положение за счет привлечения новых вкладчиков и выработать новую формулу газеты, основанную на высоком качестве информации, объективности и нейтральной позиции.

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7