<<<     ΛΛΛ     >>>   

В системе современного русского языка есть такие явления, которые характерны ныне для всех славянских языков и праславянского языка или, по крайней мере, для последнего периода его существования.

Все попытки ставить вехи: русский язык — праязык, русский язык — германские языки, русский язык — другие славянские языки, базировались ранее на письменных памятниках старославянского языка [УП-2], а праславянский язык и праязык индоевропейский, которые единственные могли бы дать абсолютную хронологию и свидетельства лингвистической чистоты языка, никак не участвовали в попытках этих сопоставлений, поскольку их реконструкция еще не состоялась. Поэтому сказанное выше о сдвиге исторической эпохи для русского языка вглубь тысячелетий заставляет пересмотреть многие соотношения, полученные ранее без учета этих языковых фактов.

Историческая эпоха для русского языка, по мнению большинства ученых-языковедов, начинается с X—XI вв., со времени появления первых письменных памятников восточных славян. «Дописьменный» же период охватывает, в общем, время с момента выделения славян из общеиндоевропейского единства. Хронологически выделение славян из этого единства пока не может быть определено точно, но, возможно, оно относится приблизительно к началу III тысячелетия до н. э.; распад же праелавянского языка — к V—VI вв. н. э.; начальный же период образования современных отдельных восточнославянских языков, как уже говорилось, — лишь к XIV—XV вв. Отсюда вновь становится очевидным, что история русского (т.е. великорусского) языка как такового начинается не с XIV или, или с XII—XIII вв., когда в древнерусском языке наметились явления, отличающие диалекты предков великорусов, украинцев и белорусов друг от друга, а в более ранние периоды истории. Более же ранние периоды относятся ныне к истории общевосточнославянского и праславянского языков. Однако считается, что в силу того, что многие явления современного русского языка нельзя понять, не учитывая явлений, возникших в праславянском и древнерусскрм языках, историю русского языка начинают рассматривать с периода начала существования общевосточнославянского языка (V в. н. э.), учитывая при этом, что ряд явлений был унаследован этим языком от праславянского. Это очень важный момент.

Иначе говоря, за «точку отсчета», за исходную систему в истории русского языка сейчас принимается система древнерусского (общевосточнославянского) языка конца X — начала XI в. Поэтому те изменения, о которых говорилось выше, изменяют и «точку отсчета», и исходную систему в истории не только русского языка, но и других языков индоевропейской группы, сдвигая ее вглубь веков с каждым рассматриваемым памятником и с каждым новым фактом, переакцентируя исторические соотношения праславянский язык — русский язык и русский язык — праиндоевропейский язык.

Выводы.

Первое. В письменных памятниках на древних языках встречаются очевидные вкрапления славянской лексики, которые не объясняются ни заимствованиями, ни другими путями, кроме признания их архаичными остатками праязыка, — настолько полным и комплексным является характер совпадений.

Второе. Указанные совпадения наблюдаются практически во всех известных группах древнейшей индоевропейской лексики.

Третье. Эти наблюдения ставят вопрос о сдвиге и пересмотре границ письменной (исторической) и дописьменной истории русского языка, а также сложившейся системы отношений славянские языки — праязык и славянские языки — иные группы индоевропейских языков.

ВЕХА ТРЕТЬЯ. АЛФАВИТЫ, СЛОГИ И СИЛЛАБАРИИ

«И Сатни-Хемуас произнес магические слова из книги заклинаний, чтобы, умилостивить души мертвых, ибо то, что он видел, было так. удивительно, что он не мог рассказать об этом ни одному человеку на свете».

Древнеегипетский папирус

"Руины Фив, где гулко бродит эхо,
Дa письмена в куски разбитых плит"

И.А. Бунин

Мы настолько привыкли уже к кириллическим знакам нашей письменности и к тому, что они отражают не только последовательность звуков речи, но и наименования сущностных понятий, что не пытаемся уже осознать, как это происходит. Мы еще не научились проникать в удивительный, интересный и своеобразный сущностный мир слова, мир, отчасти недоступный и замкнутый, имеющий свои загадки, нераскрытые тайны, свои особенности, закономерности и незримые связи.

Пока мы еще не знаем достоверного ключа к этому миру, не нашли его потому, что долгие годы считали, что нам уже всё известно о нашем и других языках: и как слово развивалось постепенно от животного крика опасности до высших (разумеется нынешних) языков, и как письмо совершенствовалось плавной эволюцией от пиктограммы через иероглифику и слоговое письмо к высшему азбучному письму. И всё это, разумеется, в рамках безусловной справедливости «трудовой теории происхождения языка», — как вершины лингвистической мысли [О-1] и наидревнейшести семитических праязыков и их письменностей — как вершины исторической истины [Т-8, Т-10].

Мы привыкли также следовать мнению авторитетов, зачастую руководствующихся корыстными узконациональными стремлениями, а не научными интересами всего лингвистического сообщества.

«Самая главная заслуга языкознания — это участие в образовании понятия о человечестве, и самым крупным вкладом, сделанным современным языкознанием, было, бесспорно, то, что никогда еще понятие о человечестве не было столь ясно, определенно и широко, как теперь, и никогда еще не было состояние мысли до такой степени противоположно тому взгляду, который выразился, например в слове barbaros.

Ход исторического движения человечества дает мысль о единстве человечества. Греки и евреи, например, ее не имели и потому применяли правила нравственности только в среде своей национальности. Эта мысль о единстве человечества не дается ни физиологией, ни анатомией, ни какой другой наукой в такой степени, как языкознанием, как и я, участвует в строении системы языков, как и я, стремится к одной и той же великой цели познания» (А. Потебня).

Вместе с тем, накопились многочисленные факты (да и многие известные уже переосмыслены), чтобы расстаться с привычными представлениями, о том, что нет никаких таинственных, сакральных слоев смысла, а тем более чудес влияния мысли на события и вещи, и никаких непосредственных влияний на сознание и окружающий мир за пределами звука слово вроде бы не имеет.

В настоящее время уже твердо установлено, что отнюдь не азбуки и алфавиты являются высшей формой письма, а древние слоговые системы [0-8], и что эти системы были отнюдь не семитскими, а индоевропейскими. Оказалось, что алфавиты в эпоху культурных расцветов предназначавшиеся для общения с непосвященными, иноземцами и чуждыми пониманию внутренними элементами, становились в эпоху катаклизмов, вторжений, культурных катастроф, смешений и переселений — массовой грамотой для вновь формирующегося этноса. Алфавиты рождались на обломках и руинах культуры.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Сафронова вопрос индоевропейской прародины
Отделены от гласных
Не обрубать корни русской культуры
Какую гласную вставлять при чтении
Место русского языка в этой семье веха втораЯ