<<<     ΛΛΛ     >>>   

На этот раз чехи, с одной стороны сильно зажатые тоталитарным режимом, а с другой - имевшие сравнительно высокий по восточноевропейским меркам уровень жизни, раскачивались дольше, нежели соседние народы. Как вспоминала одна журналистка, "в Берлине на Александерплатц в манифестациях участвовал уже миллион человек. А здесь еще 28 октября полиция избивала палками все те же самые пять тысяч, а остальные молчали и выжидали" (цит. по: [230, с. 41]). Тем не менее постепенно политическая активность немцев пробудила и чехов. Люди увидели, как их соседи борются за свою свободу, и сами стали выходить на улицы. Свыше 63% опрошенных граждан заявили впоследствии, что для них решающее значение имели события в ГДР [230, с. 42].
Хотя коммунистические власти не были настроены на перемены в такой же степени, в какой это имело место в сосед-

475

ней Венгрии, массовые мирные демонстрации и всеобщая двухчасовая забастовка, состоявшиеся в ноябре 1989 г., вынудили их пойти на передачу власти народу. Теперь уже события напоминали не столько происходящее в ГДР, сколько то, что имело место в Венгрии.
В декабре появилось своеобразное переходное правительство М. Чалфы, в котором помимо коммунистов уже имелись и представители других партий, и представители оппозиции, и формально независимые технократы. В этом же месяце КПЧ отказалась от однопартийной модели и объявила себя партией парламентской. Наконец, произошли и такие важные перемены в высшей государственной иерархии, как избрание А. Дубчека председателем парламента, а писателя и диссидента Вацлава Гавела - президентом Чехословакии. На этом "бархатная революция" завершилась, и дальше началось уже осуществление кардинальных преобразований в жизни страны(1).

В июне 1990 г. состоялись первые демократические выборы, на которых победу, естественно, одержала оппозиция,

(1).Несколько по-иному развивались события в Словакии. Там общественное сопротивление режиму было совсем слабым. Большее значение, нежели демократизация общества, играл для народа национализм. В итоге у власти в Словакии смогли в той или иной форме удержаться представители старой номенклатуры, взявшей на вооружение националистические лозунги, что привело в конечном счете к распаду Чехословакии. Развитие политической ситуации в Словакии, наверное, точнее было бы сравнить не с ходом дел в Венгрии, а с ходом дел в Словении, высвобождавшейся из-под власти Белграда.

476
прежде всего организация Гражданский форум, основанная в ходе "бархатной революции" известными представителя интеллигенции. В отличие от Венгрии оппозиция в Чехословакии готова была быстро осуществить преобразования в экономике. Уже в 1990 г., не дожидаясь появления программ реформ, правительство пошло на осуществление ряда подготовительных мер, обеспечивающих как будущую либерализацию цен, так и открытие экономики внешнему миру.
В частности, были существенно сокращены субсидии государственным предприятиям, а появившиеся в связи с этим убытки покрыли за счет административного повышения розничных цен в среднем на 10% (при этом населению частично предоставили компенсацию из государственного бюджета). Еще одной важной подготовительной мерой стало проведение нескольких девальваций кроны. Еще при коммунистической власти в январе 1990 г. крона подешевела на 16,6%. А после перехода власти к оппозиции темпы девальвации существенным образом ускорились. В октябре крону "уценили" на 55,3%, а в декабре - еще на 16%. В дальнейшем валютный курс не менялся в течение двух с лишним лет. Стабильную крону использовали в качестве номинального якоря, притормаживающего инфляцию [411, с. 451-452].

Программу экономических реформ новое правительство представило парламенту уже к сентябрю 1990 г., т.е. почти сразу же после своего формирования. А с января 1991 г., т.е. буквально через четыре месяца, началась реализация этой программы.
Надо заметить, что в Чехословакии, как в любой другой стране, проходящей через реформы, имела место дискуссия между сторонниками осуществления быстрых преобразований и теми, кто предпочитал градуализм.
Самым ярким представителем первого подхода был министр финансов Вацлав Клаус. К моменту начала реформ он как раз достиг пятидесятилетнего возраста. Это был реформатор совершенно иной волны, нежели те, кто стоял во главе государства во время Пражской весны. Если О. Шик впервые посетил страну развитого капитализма в зрелом возрасте, будучи уже одним из руководителей страны, то Клаус прошел

477

научную стажировку в Италии еще в двадцать пять лет, когда писал свою кандидатскую диссертацию. После защиты диссертации он стажировался еще
и в США.
Несмотря на то что Клаус имел непосредственное отношение к событиям Пражской весны и был даже в 1970 г. уволен из Института экономики за свои реформаторские взгляды, его подходы к реформированию оказались совершенно иными, нежели у Шика. Если Шик прославился, помимо всего прочего, своими поисками третьего

пути, не совпадающего ни с капитализмом, ни с социализмом, то Клаус стал во многом известен благодаря своей крылатой фразе: "Третий путь - это путь в третий мир". Он стремился к тому, чтобы поставить точку на социализме и сделать из Чехословакии образцовую, эффективно функционирующую капиталистическую страну. Клаус в реформаторской деятельности откровенно ориентировался на жесткость, характерную для тэтчеризма, и старался всячески делать упор на принадлежность своей страны к западному миру, в котором доминируют рыночные ценности.

Еще одной отличительной особенностью биографии Клауса стало то, что после увольнения из института он в течение 16 лет работал на различных должностях в Государственном банке Чехословакии [231, с. 307]. Таким образом, он был не только теоретиком реформирования, но и опытным финансовым практиком, что отличало его как от Шика, так и от многих восточноевропейских лидеров реформ 90-х гг. Клауса уже нельзя было "окрестить" ни "завлабом", ни "мальчиком в розовых штанишках", как называли молодых реформаторов в России.
Министром финансов Клаус стал еще в конце 1989 г., т.е. сразу же после "бархатной революции". Уже в это время он

478
был одним из ведущих деятелей Гражданского форума объединившего демократические силы Чехословакии.
Главным противником Клауса оказался директор Института прогнозирования экономики Вальтер Комарек, занявший в первом посткоммунистическом правительстве должность вице-премьера. Под руководством Комарека Институт прогнозирования подготовил документ "Прогностический анализ проблем перехода к демократии и рыночной экономике в ЧСФР", где предлагалась концепция постепенного вхождения в рынок с сохранением государственного регулирования. Комарек резко протестовал против шокотерапии и занимал позиции, характерные для левого центра, для социал-демократии [253, с. 639-640; 231, с. 308]. В этой политической борьбе явную победу одержал Клаус.
Если двумя десятилетиями раньше Чехословакия была пионером реформ, то теперь в Праге практически полностью использовались те подходы, которые годом раньше применялись в Варшаве. Правда, положение, в котором находилась Чехословакия, отличалось по многим важным параметрам от положения Польши, что и определило, если можно так сказать, тактическое различие реформ.

В январе 1991 г. в Чехословакии были применены практически все элементы польской стратегии шокотерапии, хотя некоторые из них использовались в явно смягченном варианте [253, с. 629]. Интересно, что правительство не только не пыталось затушевать жесткость своего подхода, но, напротив, активно подчеркивало тот факт, что оно осуществляет именно шокотерапию. Итак, конкретно осуществлялись следующие меры.
Во-первых, произошла либерализация цен. Для Чехословакии это был, бесспорно, важнейший элемент реформы, поскольку в отличие и от Польши, и от Венгрии, не говоря уже о югославских республиках, здесь до самого начала радикальных преобразований доминировала административная система ценообразования.
Наверное, темпы либерализации цен были в Чехословакии наиболее высокими среди всех стран региона, проходивших через реформы в этот период. Можно сказать, что в данном смысле Клаус действительно осуществлял шокотерапию.

479
С 1 января 1991 г. было отпущено примерно 70% цен. К концу 1991 г. масштаб регулирования цен был сужен до 8%, а с 1992г. до 5%, что сопоставимо с масштабом регулирования цен в странах Евросоюза [231, с. 314].
Во-вторых, чехословацкие власти попытались применить жесткую монетарную и финансовую политику для того, чтобы воспрепятствовать развитию инфляции.
В первые пять месяцев 1991 г. в государственном бюджете имелся профицит. Однако затем налоговые поступления снизились, и возник дефицит. В целом за год он составил 2% ВВП. На будущий, 1992 г.- 3,3% [524, с. 193]. В этом плане Чехословакия походила на Польшу, хотя в Праге смогли удержаться на сравнительно более низком, чем в Варшаве, уровне бюджетных дефицитов за первоначальный период преобразований. Но самое главное - Центробанку в Чехословакии с самого начала реформ было законодательно запрещено покрывать бюджетный дефицит своими прямыми кредитами. Таким образом, проникновение денежной массы в экономику через правительственные каналы не могло стать источником высокой инфляции.
Сложнее обстояло дело с кредитной эмиссией. В первой половине 1991 г. процентные ставки были резко отрицательными: минус 14-15%. Это, в частности, привело к сильному обесценению депозитов населения, хотя из-за не очень высокого уровня инфляции данное обесценение было не столь значительным, как в России.
Отрицательные процентные ставки могли бы стать источником инфляции, но сохранилась явно нерыночная система лимитирования кредитов, получаемых отдельными банками. Причем в реальном выражении суммы, доступные для банков, в Первой половине 1991 г. даже сократились, поскольку лимиты Увеличивались медленнее, чем росли цены [253, с. 630]. Усилению инфляции использование подобного подхода смогло воспрепятствовать, хотя, конечно, нерыночное ограничение доступа к кредитным ресурсам в этот период не могло не препятствовать становлению экономики.
Если судить по внешним признакам финансовой стабилизации, то реформаторам явно удалось избежать худшего.

480
Инфляция была гораздо более скромной, чем в большинстве стран с трансформирующейся экономикой.
Реформаторы ожидали, что цены в течение первого года преобразований вырастут примерно процентов на 30 . На практике же они увеличились на 58%, в частности - на 27% за первый квартал 1991 г. Тем не менее даже в сравнении с ростом цен, имевшим место в ходе польской реформы, результат был вполне удовлетворительным. О сопоставлении с Россией в этой связи и говорить не стоит. В Чехословакии уже с июля 1991 г. инфляция составляла менее 1% в месяц, за исключением января 1993 г., когда из-за введения НДС цены "скакнули" сразу на 8,5% [253, с. 629; 411, с. 452-453].

Если же судить по некоторым скрытым от поверхностного наблюдения моментам, то чехословацкая финансовая политика была не столь жесткой, как польская. Это видно, в частности, по тому, как эволюционировали бюджетные расходы в первые годы реформ. В 1990 г. расходы находились на очень высоком уровне: 60,1 % ВВП. Правительство пошло на их существенное снижение, ив 1991 г. расходы составили только 54,2% ВВП. К 1993 г. уровень был снижен до 48,5% [524, с. 193]. Но учитывая исходный высокий уровень, можно отметить, что в Чехословакии государство продолжало более активно вмешиваться в экономику посредством перераспределения валового продукта, чем в других странах с переходной экономикой, за исключением Венгрии. В плане снижения государственного бремени Чехословакия явно не шла на осуществление шокотерапии.

Как отмечали некоторые наблюдатели, "чехословацкое правительство гордо объявило, что его политика представляет собой шокотерапию, но реализация программы была менее болезненной, нежели в любой другой стране Центральной и Восточной Европы" [412, с. 31]. Достижение быстрых результатов в значительной степени оказалось связано с тем, что экономика Чехословакии не была так разбалансирована, как, скажем, польская или российская. О том же, какие дополнительные скрытые механизмы смягчения шока имелись в чехословацком подходе, мы поговорим после того, как рассмотрим специфику осуществления приватизации в данной стране.

481
В-третьих, в качестве дополнительного, неортодоксального элемента антиинфляционной политики в Чехословакии использовался контроль за заработной платой. Система была похожа на польский popiwek. При превышении фондом зарплаты определенной планки более чем на 3% сумма, эквивалентная 200% дополнительного заработка, изымалась в бюджет в качестве штрафа. При превышении планки более чем на 5% величина штрафа доходила до 700%. Подобная система существовала около года.
Но в 1992 г. полной либерализации контроля не произошло. Скорее изменился его механизм. Теперь контролировался рост прибыли, поскольку часть прибыли могла использоваться для повышения зарплаты. Предприятия должны были платить дополнительный налог в том случае, если прибыль росла более чем на 15%. При этом государственные предприятия находились в худшем положении, нежели частные. И напротив, если не менее 30% акций предприятия принадлежало иностранному капиталу, то налог вообще не взимался [253, с. 633]. Появление подобной системы было связано с тем, что именно у государственных предприятий могло оказаться наиболее сильным стремление к проеданию дохода. Тем не менее очевидная дискриминационность в отношении государственных предприятий делала данный механизм явно нелиберальным.
Система контроля за заработной платой в первые годы реформ закреплялась практикой социального партнерства - трехсторонним соглашением между правительством, работодателями и профсоюзами. Эта система продержалась до 1995 г. После ее отмены зарплата стала обгонять в своем росте производительность труда [231, с. 316].

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Оценить значение бонапартизма для развития французской экономики маркс так и
603 первые ассигнации появились в габсбургской монархии еще в xviii веке
Важно одно либеральный этап австрийских экономических преобразований так и
Германия хочет стать первой европейской американской страной
Провозгласили создание второй австрийской республики