<<<     ΛΛΛ     >>>   

215
Наконец, значительную часть населения Югославии не
могло не раздражать сохранявшееся неравенство доходов между отдельными республиками. Так, например, в 1962 г. национальный доход на душу населения составлял в Словении 378 тыс. динаров, в Хорватии - 232 тыс., в Воеводине - 903 тыс, в Сербии - 175 тыс., в Черногории - 142 тыс., в Боснии и Герцеговине - 137 тыс., в Македонии - 134 тыс., в Косово - 71 тыс. [280, с. 76]. Разрыв между самой богатой
республикой - Словенией и нищим Косово был более чем пятикратным.

До поры до времени старое партизанское братство, доминировавшее в югославском руководстве, сдерживало конфликты. Но рано или поздно они должны были проявиться. Когда жители Косово, наконец, возмутились (в 1968 г.), власти решили подтянуть отсталый регион до уровня ведущих и создали специальный фонд экономической помощи. В него отчислялось до 2% ВВП, создаваемого на территории того или иного региона. Теперь уже несправедливость почувствовали жители других республик, поскольку фонд этот пополнялся за их счет, причем деньги расходовались крайне неэффективно [217, с. 266, 321, 75].
Но все же стремление к рынку было сильнее стремления к уравниловке. К началу 60-х гг. в Югославии постепенно стали формироваться условия для осуществления некоторых реформ, направленных на уменьшение роли государственного централизма, сворачивание централизованных инвестиций и усиление сектора экономики, ориентированного на производство потребительских товаров. Связано это было с четырьмя основными объективно происходившими изменениями [280, с.77,133].
Во-первых, после смерти Сталина и некоторой нормализации отношений с СССР уже не было необходимости поддерживать столь высокие, как раньше, военные расходы.
Во-вторых, потребительская революция ко второй половине 50-x гг. дошла из Западной Европы до Югославии и принесла с собой новые стандарты потребления, которым все большая часть общества желала следовать. Соответственно руководство страны должно было учитывать желания народа.

216
В-третьих, выяснилось, что, несмотря на изъятие у предприятий большой части дохода, инвестиционных рecурсов для подъема промышленности все равно не хватает, а крестьянство, отвергнувшее коллективизацию, источником такого
рода ресурсов стать не способно. Соответственно промышленность может развиваться, лишь продавая крестьянину потребительские товары.
В-четвертых, именно к началу 60-х гг. рабочие благодаря быстрой индустриализации предшествовавшего десятилетия впервые составили более половины экономически активного населения страны. Рабочие были более агрессивно настроены чем крестьяне. Кроме того, они в большей степени ориентировались на стандарты потребления, задаваемые модернизацией. Соответственно данный сдвиг в социальной структуре общества ориентировал власти на все большие уступки.
Постепенно пошли реформы. Югославия вступила в длительный период осуществления преобразований. "Социалистические права собственности были наиболее стабильной чертой югославской системы с начала 50-х гг.,- отмечали Д. Бонин и Л. Паттерман.- Что же касается всего остального, то в течение последующих трех десятилетий степень автономии предприятий, характер самого этого предприятия, финансовая система и соотношение между рыночной свободой и ограничительной практикой постоянно изменялись" [289, с. 105]. Фактически никакой стабильной модели рыночного социализма так и не сложилось. Югославская экономика все время находилась в поиске, из которого она в конечном счете вышла обратно в капитализм.
С января 1961 г. прогрессивное налогообложение дохода было ликвидировано, кредитно-денежная политика ужесточена, а часть внешнеторговых субсидий отменена. В связи с этим пришлось более чем в два раза девальвировать динар. Из-за девальвации импорт резко подорожал. Это, в свою очередь, дало сильный толчок инфляции, и предприятия среагировали на изменение условий совсем не так, как ожидали реформаторы.
Для того чтобы компенсировать рост цен и сохранить сложившийся уровень жизни, предприятия стали резко повышать доходы своих работников (благо к 1962 г. были сняты

217
некоторые существовавшие ранее ограничения на прирост зарплаты)и соответственно сокращать долю средств, идущую на пополнение оборотных средств. Ресурсы предприятий стали проедаться, темпы роста экономики значительно снизились в некоторых отраслях рост и вовсе прекратился [24, с.20; 280, с. 112].
Весьма характерно в этом плане то, что к 1965 г. в Югославии - единственной из социалистических стран - доля инвестиций в национальном доходе сократилась по сравнению с началом 50-х гг. Если в тот период она была примерно в полтора раза выше, чем в Венгрии, Польше и Чехословакии, то теперь показатели сравнялись [506, с. 13].
Со слишком быстрым ростом зарплаты попытались бороться посредством очередного ужесточения кредитно-денежной политики и усиления контроля за ценами, а также путем введения новых, добровольно-принудительных ограничений. В централизованном порядке определялся теперь единый подход к распределению дохода предприятий между накоплением и потреблением. Считалось, что коллективы должны на практике руководствоваться этим подходом, несмотря на свою свободу, а для того чтобы они могли лучше разобраться в новой стратегии "партии и правительства", создавались специальные комиссии в составе пяти человек. В крайнем случае в дела предприятий имела право вмешаться вышестоящая республиканская комиссия [507, с. 71].
Осложнившая проблемы макроэкономической сбалансированности реформа должна была по идее дать позитивный результат в другой области. Повышение степени самостоятельности югославских предприятий теоретически работало на повышение эффективности осуществляемых ими инвестиций, однако на практике положение с эффективностью лучше не стало. Поскольку все рычаги власти оставались в руках
центра, предприятия испытывали постоянный страх относительно того, что их инвестиционные фонды будут блокированы или даже экспроприированы правительством для собственных нужд. Это соображение заставляло предприятия поскорее тратить имеющиеся в их распоряжении деньги на первые пришедшие в голову цели [280, с. 126; 507, с. 90].

218
В 1965 г. стала очевидной еще одна проблема. Предприятия резко ограничили прием граждан на работу. На фоне значительного роста численности молодых людей, вступающих в активный трудовой возраст (сразу после войны имел место всплеск рождаемости, что дало прирост трудовых ресурсов именно к середине 60-х гг.), подобная ограничительная политика предприятий оказалась особенно опасной. Часть молодых югославов стала искать себе работу за границей, но все равно давление на рынок труда оставалось весьма существенным [24, с. 22].
К 1964 г. порядка 250-420 тыс. работников оказались "излишними" для югославской экономики [507, с. 93]. Нельзя сказать, что эта "армия" вообще отсутствовала в предыдущее десятилетие. Однако если в 50-е гг. наличие излишней рабочей силы в сельском хозяйстве не бросалось в глаза (это была так называемая скрытая безработица) и составляло внутреннюю проблему отдельной крестьянской семьи, то в 60-е гг. после периода быстрой индустриализации безработица стала открытой.
В обычном рыночном хозяйстве традиционные рабочие места (например, в том же аграрном секторе) постоянно исчезают благодаря росту производительности труда, но одновременно динамичная экономика создает новые вакансии в тех отраслях, которые быстро развиваются. В Югославии же получилось так, что старые рабочие места в деревне (реально существовавшие или кажущиеся) стали исчезать по ходу модернизации, но при этом система самоуправления законсервировала те предприятия, где в иных условиях люди могли бы найти приложение своим силам. Экономика, ликвидировав свое "прошлое", оказалась в то же время лишенной и "буду щего".
Все отмеченные выше проблемы были, в общем-то, следствием одной и той же особенности югославского рынка. В условиях самоуправления трудовые коллективы могли действовать исключительно ради удовлетворения своих краткосрочных интересов. Они постоянно оказывали давление на руководство предприятий. Не было силы, способной заставить коллективы думать о долгосрочной перспективе, о развитии

219
производства. Принципом работы хозяйственной системы стало стремление повысить собственные доходы и не пускать к "кормушке" чужаков.
Фактически попытка осуществления реформы 1961 г. продемонстрировала ограниченность возможностей развития югославской экономики по экстенсивному пути. Поскольку предприятия начали увеличивать доходы своих работников и ограничивать расширение трудовых коллективов, дальнейший рост мог поддерживаться только посредством повышения производительности труда. Зависать где-то между капитализмом и социализмом становилось все труднее. Путь в административную систему, способную в течение длительного времени поддерживать высокий уровень капиталовложений за счет сохранения невысокого уровня жизни населения, был для Тито закрыт, и не оставалось ничего иного, кроме как усиливать присутствие рыночных начал в хозяйственной системе. Страна нуждалась в очередной серии серьезных преобразований.
В это время югославское руководство уже готово было отказаться от ряда подходов десятилетней давности. В частности, перестала быть модной идея социалистической автаркии. Кроме того, общество стало признавать, что существует много социально важных видов деятельности помимо включенных в план. Все это снизило потребность в централизации ресурсов. Теперь считалось, что государство может обойтись лишь примерно 30% валового дохода вместо 60%, которые изымались у предприятий ранее. Остальное должно было использоваться самими предприятиями, все более ориентирующимися на производство предметов потребления [280, с. 56, ", 60].
Однако, несмотря все многочисленные перемены, происходившие в обществе, углубление реформ не могло стать автоматически идущим процессом. В отличие от сохранившей жесткий централизм в принятии принципиальных решений Венгрии , где практически в это же время готовилась реформа Яноша Кадара, Югославия должна была учитывать позиции всех входивших в нее республик. При том, что Хорватия и

Словения традиционно занимали правый фланг в дискуссии

220

об углублении рыночных начал, Сербия - самая мощная из республик - отстаивала социалистические принципы. Равновесие сил тормозило продвижение вперед, но одновременно не допускало отката.
Перелом произошел в мае 1962 г., когда Тито допустил политическую ошибку. В своей речи, произнесенной в Сплите, он заявил о необходимости формирования единой югославской социалистической культуры. На первый взгляд, эта проблема была далекой от экономики. Но всякое упоминание о выравнивании народов "под одну гребенку" в Югославии воспринималось очень нервно. В результате с 1962 г. хорваты и словенцы были в своих антицентралистских устремлениях поддержаны другими народами (особенно македонцами). Сербы остались в меньшинстве. После ЭТОГО постепенно на позиции сторонников углубления преобразований сдвинулся и Тито [431 а, с. 80-81].
Основной комплекс преобразований, углубляющих рыночные начала в экономике, был осуществлен с июля 1965г. Помимо дальнейшего смягчения налогового бремени, возлагаемого на предприятия, и сокращения размеров государственных инвестиций, являющегося обратной стороной фискальной либерализации, была проведена реформа ценообра-

221

зования, в ходе которой внутренние цены постарались в максимально возможной степени приблизить к мировым. На этой основе удалось провести значительную либерализацию внешней торговли. Импортные тарифы оказались снижены примерно в два раза и составили в среднем всего лишь 10,8%. Наконец, в сельском хозяйстве был существенно расширен доступ крестьян к покупке техники и к получению кредитов. Да и в целом возможности для развития мелкого частного сектора (в том числе городского) оказались существенно расширены [431а, с. 81-82; 24, с. 22, 26-27; 255, с. 21].
Нелиберальным элементом реформы стало замораживание внутренних цен, осуществленное после того, как они

222
были выравнены по мировым стандартам. Тем не менее преобразования 1965 г. создали серьезные материальные стимулы.
Получившие широкий доступ к своим деньгам предприятия стали активно использовать их для поощрения работников. После 1965 г. разрыв в оплате труда на разных югославских предприятиях достиг трех- и четырехкратной величины [373, с. 219]. Другим важным стимулирующим следствием формы стало появление возможности ликвидации нерентабельных предприятий.
Реформа банковской сферы дополнила общую либерализацию экономики. Она началась даже несколько раньше, чем был осуществлен комплекс основных реформ (в 1963 г.). В Югославии сформировалась двухуровневая система, благодаря чему коммерческие банки теоретически могли начать функционировать на рыночных принципах. Они должны были теперь стать основными держателями инвестиционных ресурсов.
Предприятия начали отчислять государству значительно меньшую долю своего дохода, а значит, получили возможность держать имеющиеся у них временно свободные средства в банках, которые, в свою очередь, должны были предоставлять кредиты, руководствуясь исключительно принципом экономической эффективности [24, с. 21]. Если раньше инвестиционная политика находилась в руках бюрократов, то теперь, как предполагалось, она переходила в руки коммерсантов, способных значительно лучше распорядиться деньгами. Эффективность капиталовложений должна была повыситься, а производительность труда - возрасти.
Формально роль коммерческих банков в югославской экономике существенно увеличилась. Фактически именно они сумели заменить государство в качестве основного поставщика средств, необходимых для осуществления инвестиций. В периоде начал 60-х гг. (1960-1963) по 1972 г., как показали исследования, на долю самофинансирования предприятий приходилось по-прежнему лишь порядка трети от всего объема ресурсов, идущих на инвестиции (вырасти доля самофинансирования никак не могла поскольку предприятия стремились проедать свои ресурсы). Доля государства упала с 60 примерно до 20%. Соответственно резко возросла роль банковских кредитов: с 3%, которые прихо-

223
дились на их долю в общем объеме инвестиций в 50-е гг., банковские кредиты увеличились более чем до 40% [289, с. 107]. По другим данным доля банковских средств достигла даже половины всех капиталовложений страны [24, с. 62]. Поглощать банковские кредиты предприятиям было выгодно, поскольку они отправляя эти деньги на инвестиции, спокойно использовать значительную долю дохода на оплату труда.
Но на практике система банковского кредитования опять-таки сработала не совсем так, как должна была функционировать в теории. Многие югославские предприятия продолжали проедать свои ресурсы, неуклонно двигаясь поэтому в сторону банкротства. В обычном рыночном хозяйстве их действительно должна была бы постигнуть подобная печальная судьба. Естественный отсев неэффективно работающих предприятий является нормальным механизмом, способствующим оздоровлению экономики. Однако в условиях социализма, пусть даже и рыночного, в действие конкурентных сил вмешиваются внешние факторы.
Органы региональной власти стремились поддерживать на плаву тонущие предприятия, поскольку опасались усиления и без того ставшей острой народнохозяйственной проблемой безработицы. На самих же этих предприятиях трудовые коллективы оказывали постоянное давление на директорат ради повышения заработной платы до того уровня, который имелся на успешно работающих заводах и фабриках. В какой-то мере механизмы ограничения роста зарплаты срабатывали, но все равно данным предприятиям требовалась финансовая поддержка извне. Таким образом, коммерческие банки были вынуждены распределять кредитные ресурсы, в значительной степени руководствуясь приказами властей, а не принципом экономической эффективности [289, с. 111-112]. В результате, хотя югославская экономика "кормила" примерно 20-30% убыточных предприятий и количество банкротств теоретически должно быть огромным, на практике после реформы середины 60-х гг. потеряли свои рабочие места из-за ликвидации предприятий лишь около 5,5 тыс. работников [507, с. 47].
Еще одной важной сферой, в которой доминировал популизм казалась внешнеэкономическая деятельность. Сразу

224

после преобразований середины 60-х гг., когда денежные доходы работников сильно возросли, резко увеличился дефицит платежного баланса, поскольку в условиях либерализации внешней торговли население стало активно приобретать импортную продукцию [373, с. 226].
Пошлины теперь были не главным инструментом поддержания платежного баланса, но динар по-прежнему оставался неконвертируемым. Импортеру разрешалось приобретать валюту по специальному курсу, причем лишь в определенном количестве. Экспортерам было позволено оставлять себе только 7% валютной выручки. Впрочем, как всегда бывает в подобных случаях, из данного правила имелись многочисленные исключения. Некоторым предприятиям удавалось легальными способами оставлять в своем распоряжении практически всю выручку, полученную от реализации продукции на конвертируемую валюту [373, с. 227].
В результате использования ограничительных мер в 70-е гг. прирост импорта становился все меньше. Экспорту же мешала запаздывавшая девальвация динара, который, таким образом, оказывался постоянно переоцениваемым. Динамика вывоза в 70-е гг. отставала от динамики общественного продукта. В результате югославская экономика, несмотря на то что идеи автаркии больше не были доминирующими, по-прежнему) была оторвана от мирового рынка [130, с. 12, 28-29].

В очередной раз встал вопрос о том, чтобы усилить рыночные начала в экономике. Фактически только переход от сис-

225
темы самоуправления к частной собственности мог повысить ответственность предприятий и банков при принятии решений об использовании находящихся в их распоряжении ресурсов. Непосредственно поставить вопрос о приватизации в
социалистической Югославии было невозможно, однако косвенным образом инвестор получал возможность расширить свои права. С 1967 г. предприятия, инвестировавшие средства в развитие других предприятий, получали возможность определенным образом контролировать деятельность последних [24, с. 26]. Этот механизм был, естественно, лишь очень несовершенной формой замены нормального рынка капиталов, но все же какие-то возможности для повышения эффективности инвестиций он создавал. Кроме того, с 1967 г. было дано добро на использование в югославской экономике иностранных инвестиций [373, с. 228].

Однако дальше рыночные реформы не пошли. Преобразования спровоцировали кризис в политическом руководстве страны. Проявился он, в частности, в очередном обострении отношении между Сербией, с одной стороны, и Хорватией со Словенией с другой. В Сербии стремились продолжать наращивать объем централизованных инвестиций, что было связано со спецификой банковской системы(1). Хорваты и словенцы называли это саботажем реформ. Лидером сил, противостоящих рыночным преобразованиям, стал Ранкович. И хотя в 1966 г. он оказался отправленным в отставку (Тито не был доволен резким

(1).Поскольку еще до реформы 1963 г. югославские банки были в основном сосредоточены в Белграде, получилось, что и во второй половине 60-х гг. кредитные ресурсы оказались преимущественно в руках сербов. Это позволяло партийному и государственному руководству, оказывая давление на банки, контролировать инвестиционную политику [24, с. 32].

226
усилением его влияния, тем более что контролируемая Ранковичем служба безопасности умудрилась поставить микрофоны даже в резиденции самого президента), проблемы, связанные с противостоянием, сохранились [431 а, с. 84-85; 24, с. 28].
Дело было, конечно, не в персоналиях, а в том, как складывались в условиях реформы отношения между различными частями югославской хозяйственно-политической элиты. Реальная власть в условиях усиления рыночных начал постепенно переходила из рук коммунистических лидеров в руки хозяйственников, и первым такие метаморфозы совершенно не нравились. В развернувшейся политической борьбе все преимущества оказались на стороне консервативных сил. Хозяйственников стали активно обвинять в том, что они имеют слишком высокие доходы, а это осложнило их отношения с трудовыми коллективами, от которых они в полной мере зависели.

Но не только примитивная зависть к богатым и чувство классового соперничества подвигали широкие народные массы к отторжению капитализации страны. Большую роль играл помимо социального еще и ментальный фактор. Многие люди гордились сложившейся в стране системой и не хотели от нее отказываться. "С 1950-х гг. для Югославии были характерны мессианские настроения.- отмечал С. Васильев.- В течение ряда лет в общественное сознание внедрялась мысль о том, что только югославское самоуправление является истинным социализмом и рано или поздно все народы придут к самоуправлению вслед за Югославией. В этом свете многие мероприятия реформы воспринимались как отказ от "самоуправленческого первородства"" [24, с. 37-38].
В середине 60-х гг. атака на хозяйственников еще сдерживалась тем, что в высшем политическом руководстве страны временно доминировали либералы. Однако дальше ситуация стала развиваться по самому неблагоприятному для сторонников углубления рыночных преобразований пути.
Накапливающаяся напряженность в политической сфере усиливалась за счет действия нескольких факторов.
Во-первых, в 1968 г. на волне общеевропейского движения протеста (прежде всего, молодежного) в Югославии прошли сильные студенческие волнения. Молодежь в тот момент

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

политологии Травин Д. Европейская модернизация 3 австрии
Осуществил свои личные действия по либерализации германской экономики
Ей удалось осуществить экономическую модернизацию
Франц описывал многонациональный характер монархии в беседе с французским послом