1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18

Обнаружилось, что для большинства постсоветских государств императивным условием жизнеспособности и самого существования является постоянный поиск компромисса между различными этнонациональными группами. Нельзя сказать, что всегда такие компромиссы находились или их искали. Нередко формирование и институционализация новой государственности сопровождались ущемлением демократических прав и свобод как отдельных граждан, так и национальных меньшинств. Приходится признать правоту А.И. Солженицына, который говорил, что на смену имперским амбициям России пришли имперские амбиции некоторых новых государств. Такое положение представляло собой не самую благоприятную почву для формулирования сколько-нибудь последовательной, долгосрочной и эффективной внешнеполитической стратегии России в отношении ближнего зарубежья.

Занимая уникальное геополитическое положение в Евразии, обладая достаточным экономическим, военным и духовным потенциалом и сохраняя статус ядерной державы, Россия является естественным центром притяжения для большинства стран ближнего зарубежья при создании системы их коллективной безопасности. Поэтому при всех преобразованиях, осуществляемых в России, необходимо в той или иной степени учитывать интересы стран содружества. Показательно, что наибольший прогресс с точки зрения интеграции постсоветского пространства наблюдается в военно-политической сфере. В Бишкеке 9 декабря 1992 г. было подписано Соглашение о концепции военной безопасности стран – участниц СНГ, в котором зафиксированы общие принципы и ориентиры оборонного строительства и стратегии поддержания мира и стабильности в регионе.

Для России необходимость интеграции постсоветского пространства связана, прежде всего, с геополитическими целями и долгосрочными перспективами развития ее экономики. Она заинтересована в сохранении доступа к сырьевым ресурсам Центральной Азии и рынков сбыта для своих товаров, а также в создании пояса дружественных и зависимых от нее государств по периметру своих границ. Сотрудничество России со странами СНГ может развиваться в форме платежного и таможенного союза, создания межгосударственных отраслевых объединений и международных финансово-промышленных корпораций и т.д. Экономическая, а затем, возможно, и политическая интеграция в рамках СНГ способствовали бы снятию остроты важных для многих постсоветских стран пограничных и территориальных проблем.

Россия не может не учитывать, что страны СНГ находятся на разных уровнях развития. Исследователи выделяют три «волны» в истории человеческого общества: доиндустриальная, индустриальная и постиндустриальная (или информационная). Именно третья волна исторических перемен представляет собой не простое расширение индустриального общества, но радикальное изменение направления его развития, а часто и отрицание того, что существовало прежде. Именно она сделала сдвиг в сторону высокой степени диверсификации общества в рамках массового сознания и заложила основу акселерации общества, ускорения исторических изменений. Информационная революция меняет не только общество, она трансформирует саму власть.

В современных условиях российское государство не располагает контролем над средствами массовой информации в области информационного обеспечения, в частности внешней политики. В итоге страны СНГ нередко выражают протест через свои посольства по поводу публикаций в СМИ России об их странах, ибо традиционно продолжают воспринимать эти материалы как точку зрения государства. Внешнеполитическое информирование, как непременный элемент международных отношений, практически выпало из механизма государственной машины. Тому было несколько причин.

Во-первых, сменилась парадигма информационного обеспечения – в наши дни, когда уже нет двух противоборствующих социально-политических систем, понятие «пропаганда» заменяется термином «информирование». Однако не следовало бы деинституциализировать и отдавать эту необходимую область жизнедеятельности государства в руки олигархам, которым зачастую чужды национальные интересы страны. Остается фактом, что даже частнопредпринимательская печать, особенно в государствах с сильной исполнительной властью (а таковы многие европейские государства) – является «инструментом» внешнеполитического информирования своих правительств. Оптимальным вариантом подхода к информационному обеспечению внешней политики могло бы стать соединение демократических свобод с приоритетностью национальных интересов. Это позволило бы предоставлять свидетельства другим государствам, что демократические цели и реальная политика России находятся в гармонии, и они будут способствовать взаимовыгодному сотрудничеству. Ведь не может быть внешней политики, противоречащей интересам народа и его государства.

Во-вторых, демократизация страны обусловила ослабление директивности управления и возрастание внимания к роли общественных кругов. Растущая весомость общественного мнения сегодня бесспорна. Оно проявило себя «силой», зачастую определяющей решения, от которых зависит жизнеспособность страны. При этом аргумент уступает силе аргумента.

В-третьих, как следствие модернизационных перемен выросла роль СМИ. Задачей дипломатии становится довести объективную информацию не только до тех, кто умеет читать и писать, но и до тех, кто не знает даже о существовании алфавита. Этого, однако, невозможно добиться без использования электронных средств массовой информации. Комментируя распространение спутникового телевидения по всему миру, «Лос-Анджелес таймс» пишет: «В условиях, когда со спутников на все континенты и океаны направляются сотни телевизионных каналов, различные страны теряют контроль над информацией, пересекающей их границы. Возникла неодолимая миграция идей, образов и культур, в результате чего подвергается сомнению значение таких основополагающих понятий, как суверенитет в современном мире». Этот процесс касается всех стран, в том числе России и стран СНГ.

Это особенно наглядно видно на судьбах государств – членов СНГ – они во многом разные. Практически во всех странах СНГ после образования новых границ общим и единым осталось лишь информационное пространство. Вновь образованные новые программы на местных языках пока далеки от совершенства и не имеют материальной поддержки. К тому же все они носят официальный характер и общественным мнением они рассматриваются как точка зрения местной власти. Население ищет альтернативные источники информации, посредством которых пытается получить разъяснения и ответы на сложные международные события. Вместе с тем официальные власти в странах СНГ нередко обвиняют СМИ России в преднамеренной дезинформации, что способствует в конечном итоге не сближению межгосударственных, в том числе двусторонних отношений, а побуждает иногда даже применять против российских СМИ запретительные меры. К примеру, 23 сентября 1999 г. во время официального визита российского министра топлива и энергетики Калюжного президент Азербайджана Г. Алиев выступил по местному телеканалу, по которому идут передачи РТР, с призывом к СМИ РФ прекратить дезинформацию о якобы имеющих место фактах снабжения оружием азербайджанцами чеченских боевиков. Во время встречи присутствовал посол РФ в Азербайджане, которого президент республики обвинил в том, что тот или сознательно не доводит до руководства РФ правду об официальной политике Азербайджана по тем или иным вопросам, или же само руководство не прислушивается к мнению посла. Примечательно то, что встреча официальной делегации РФ полностью транслировалась по телевидению более двух часов, а утренние газеты напечатали выступление главы государства на первых полосах.

Неоднократно с аналогичными мнениями выступали и руководители других сопредельных стран, в частности Украины и Туркмении, где, кстати, были запрещены передачи российского телевидения и были приняты дискриминационные меры против российских журналистов.

Суммируя вышеизложенное, можно сделать следующие выводы в контексте «влияния» российских СМИ на территории стран СНГ.

1.             В современном мире существенным стимулом взаимовыгодных добрососедских отношений может служить достоверная информация, она в свою очередь становится полноценным товаром, хозяин которого может продавать ее многократно, не теряя при этом права собственности на уже проданный товар.

2.             Динамика коммуникационных процессов показывает, что власть в обществе имеет тенденцию переходить в руки информационной элиты, т.е. тех, кто создает и формирует информацию и умеет ею выгодно пользоваться.

3.             Все возрастающая часть населения Земли, включая и страны СНГ, испытывает всестороннее воздействие развития сферы информационной деятельности и обслуживания.

4.             В условиях меняющегося миропорядка радикальному изменению подвергается вся традиционная культура, система социальных связей, семейно-бытовых отношений, организация власти и социальная психология, имеющие в СНГ свою специфику.

5.             Информатизация общества объективно благоприятна для развития человечества, модернизации регионов и становления многополярной структуры на основе создания условий для неограниченно возрастающей информированности.

Последнее десятилетие XX века показало, что информационная перестройка общественного организма затронула различные его сферы, повлияв как на внутриполитическую, так и международную системы. Развитие информационных технологий и соответствующие социально-экономические и культурно-политические перемены – это внешний фактор по отношению к международной системе, поскольку он не связан непосредственно с ее структурой.

Роль СМИ России в странах СНГ важна также в свете проблемы власти в условиях становления информационной элиты в России, с одной стороны, и в странах СНГ – с другой. Кто принимает решения – в том числе и во внешнеполитической сфере? Насколько они компетентны, согласованы с массовым общественным мнением, и что это привносит в систему международных отношений: новые противоречия или их ослабление?

Как отражается рост информационной отрасли на национальном благосостоянии, а конкуренция различных национальных экономик на международной стабильности? Сокращается или увеличивается безработица перед лицом процессов информатизации, растет или спадает социальная напряженность, и какие последствия это имеет для межгосударственных отношений?

Концентрация мирового географического пространства, интенсификация экономических и транспортных обменов привели, с одной стороны, к повышению значимости всей международной системы, а с другой стороны – к усилению потока информационных данных и к повышению их социальной актуальности. В самом деле, одно дело, когда человек аграрного общества с минимумом товарно-денежных отношений не знал и не ведал, что творится в соседней стране или близлежащем полуавтономном княжестве. Или даже в эпоху начала индустриального производства ему было интересно что-то знать о соседях, но были безразличны, как правило, судьбы иных регионов и континентов, информационный кругозор социальной элиты был, конечно же, несколько шире, но и он был далек от глобального видения проблем. Теперь же и массы, и тем более элита вынуждены существенно раздвинуть горизонты своих интересов, чтобы адекватно реагировать на окружающую действительность.

Содержание массовой информации – и в этом один из ее отличительных признаков – касается жизни достаточно широких социальных общностей и поэтому вызывает массовый интерес. Другими признаками массовой информации считают практически неограниченную адресность ее потенциальной аудитории. Средства (способы, каналы) распространения информации – такие, как пресса, радио, телевидение, кино, реклама – также определяют сферу массовой информации и коммуникации.

Этим не ограничивается роль российских СМИ в странах СНГ. Принципиальная важность средств массовой информации в процессе глобальной информатизации общества связана не только с их высокой технической вооруженностью и массовой адресностью, но и с тем, что это – чрезвычайно специфичный социальный и политический институт. Специалисты до сих пор спорят, каково его влияние, но особый акцент делают на политику.

Печать на русском языке, как и в целом глобальная пресса, обладает сегодня громадной силой как передатчик жизненно важной информации. У нее есть возможности искоренить ошибочные впечатления и стереотипы и ослабить напряженность; она также может создать страхи и ненужным образом увековечить настороженность.

Быстрое вторжение спутникового не знающего границ телевидения изменяет манеру труда, манеру игры и то, как начинаются войны, и заключается мир. Даже те страны СНГ, которые на протяжении длительного времени лимитировали то, что их гражданам разрешено смотреть по национальному телевидению, медленно вынуждены ослаблять свои ограничения.

Постсоветский мир поразительно изменился, возникли новые границы между сопредельными государствами. Та информация, которая сегодня не проходит через цензуру, через печатную продукцию, проникает посредством телевидения через спутники. В мире сейчас насчитывается несколько миллиардов телевизоров. Только за последние 5 лет их стало на 50 процентов больше. По оценкам специалистов, их число будет возрастать ежегодно на 5 процентов, а в Азии, где проживает половина населения земного шара, – в два раза быстрее. Аналогичны процессы и на постсоветском геополитическом пространстве.

Спутниковые средства массовой информации стали не только средством, приобщающим людей к истории, но и силой, формирующей саму эту историю. Спутниковое телевидение имеет еще большее влияние на сознание масс, чем радио и печатная продукция.

В условиях частичной свободы печати идет завоевание информационного пространства стран СНГ беспринципными олигархами, что ведет к искажению освещения СМИ положения в самой России. Только с августа 1999 г. СМИ стали открыто признавать, что вопрос стабильности в Дагестане – это, прежде всего, вопрос экономический. Казалось бы, следуя концепции Хантингтона, именно в Дагестане Чечня и поддерживающие ее мусульманские страны пытались разжечь религиозно-этнический конфликт. Однако взаимопроникновение и взаимосвязи между Россией и Дагестаном оказались значительно глубже и жизнеспособнее. Различие религий между автономной республикой Дагестан и Россией не помешало им совместно обуздать чеченских боевиков, делавших основную ставку на мусульманский фактор.

Россия все еще притягивает как магнит многих мигрантов из СНГ на фоне того, что русские практически не эмигрируют за пределы бывшего Советского Союза, чтобы улучшить свое материальное положение, но стереотипы, вроде «лица кавказской национальности» или «радикальные мусульмане», мешают деятельности МИДа, которому в этом случае трудно поддерживать образ России как цивилизованного государства. Трудно представить, чтобы в США, где государством ведется постоянная борьба с международным терроризмом, полиция могла бы задерживать людей, только потому, что они похожи на иранцев, арабов или же придерживаются негосударственной религии. Необходимо пересмотреть подход к этой категории лиц и дать их деятельности юридически правильную оценку, на основе которой и можно будет строить информационное обеспечение политики России.

Северный Кавказ стал как бы полигоном проверки того, как освещать журналистам действия противоборствующих сторон. Сложилась парадоксальная ситуация: террористов СМИ России изображали как героев, почти не говоря об успехах армии и об ополченцах. Иными словами, достоверность и объективность сообщаемого – оставлялась на совести корреспондентов.

Анализируя пропагандистскую обстановку вокруг конфликта в Дагестане, невозможно не упомянуть о сайте в Интернете, вывешенном Мовлади Удуговым, который, сознавая, что в наше время российские СМИ более не склонны служить автоматическим ретранслятором, как это было еще три года назад, стал привлекать журналистов «взглядами противоположной стороны». Разумеется, сайт был рассчитан на информационный вакуум со стороны военных. Однако американский опыт освещения из зоны боевых действий Персидского залива и россиян научил кое-чему. Отношение к прессе там было далеко неоткрытым, как, к примеру, во время терактов в Нью-Йорке и Оклахома-сити, и ограничения вызвали лавину судебных актов ведущих СМИ против Пентагона. Операция «Щит пустыни», предшествовавшая «Буре в пустыне», еще только начиналась, когда представители командования военных частей США за рубежом получили секретную директиву «Фоксторот», в которой подчеркивалось, что «журналисты ни на минуту не должны оставаться без присмотра. Директива стала одним из первых звеньев в цепочке, завершившейся появлением впервые за последние полвека в американских газетах и журналах и на экранах телевизора надписи – предупреждения: «Сообщение подвергалось военной цензуре». Решение о фильтрации информации «для достижения политических целей, и во избежание повторения ошибок времен войны во Вьетнаме» было принято в самых верхних эшелонах власти.

Шумиха, возникшая вокруг электронной страницы Удугова, компенсировала все его затраты. Москва заговорила о проигрываемой Россией в очередной раз пропагандистской войне. Создавалось впечатление, что всех просто потряс разительный контраст современнейших пропагандистских технологий и образов бородатых боевиков с ножом во рту. Между тем это не сенсация, уже несколько лет во всем мире с тревогой констатируют резкое увеличение выходов в мировую интернетовскую систему фактически всех известных экстремистских организаций: и ирландская республиканская армия, и тамилы, и курдская рабочая партия и т.п. И особый интерес проявлен к Интернету с позиции юриспруденции. Юристы объясняют, что Интернет не может быть субъектом законов, регулирующих СМИ и, следовательно, владельцев сайтов нельзя будет привлечь к ответственности за распространение, к примеру, заведомой лжи. И потому Удугов может говорить все, что ему захочется.

Любопытно то, что говорит эксперт по России, сотрудник «Потомак фаундейшн» Пол Гобл, занимающийся в последнее время изучением положения в Чечне: правительство любой страны могло бы только мечтать о создании механизма контроля за доступом различных групп лиц к СМИ. Но следует учесть, что создание подобных механизмов контроля, возможно, оправданно в одних случаях. В других ситуациях она может породить чрезвычайно негативные проблемы для самого правительства. В России, когда в ней десять лет назад зарождалась гласность, вызвавшая перелом в средствах массовой информации, положение со свободой печати было лучше, чем сегодня. Все еще существует плюрализм в средствах массовой информации, но за этим фасадом скрывается нарастающая концентрация власти у отдельных мощных финансовых групп, которые после 1995 года поделили рынок между собой и таким образом контролируют важнейшие телевизионные каналы и газеты. При этом речь идет скорее не о получении прибыли, а об инструментализации средств массовой информации с целью оказания политического влияния. Новоявленные хозяева СМИ заняты в лучшем случае внутренними проблемами России и получением прибыли и политических дивидендов, а что происходит в информационном пространстве стран СНГ, их практически не волнует. Интересы МИДа и интересы СМИ тут никак не совпадают: первых интересует освещение СМИ своей позиции, вторых – сенсация и читатели, приносящие им огромные прибыли. Сотрудница Института исследования внешнеполитических проблем Лори Милрой, занимавшаяся изучением вопроса о взрыве во Всемирном центре в Нью-Йорке, считает, что государство может охранять свои секреты, но оно не должно вводить цензуру на какие-то информационные темы и запрещать СМИ публиковать сведения, которые стали известны журналистам, поскольку общество имеет право на получение информации. Более того, в некоторых случаях своевременная публикация определенных сведений о деятельности террористов объективно может сыграть положительную роль с точки зрения общенациональных и государственных интересов. Хотя, как утверждает один из бывших руководителей отдела ЦРУ: существует тесная связь между терактами и желанием террористов получить доступ к СМИ. Очень часто это является их главной целью – привлечь внимание к своим действиям и даже попытаться заручиться сочувствием и поддержкой со стороны общественного мнения. В целом пресса не должна позволять террористам манипулировать собой. Она обязана взвешено подходить к оценке всех событий и сознавать, где проходят те границы, за которые она не может выходить в своей деятельности, и каких ограничений, каких этических стандартов она должна постоянно придерживаться.

Вместе с тем возникает вопрос, может ли внешняя политика быть идеологизированной? Видимо однозначного ответа на этот вопрос не существует. Несомненно одно, деидеологизированная политика хуже, чем политика с конкретной идеологией. Вопрос в том, какие ценности стоят в основе идеологии. Весьма важно, чтобы политика, проводимая Россией в странах СНГ, освещалась СМИ на основе норм международного права и прав человека, избегала противопоставления культур и народов друг другу.

Руководители ряда западных стран не считаются с особой ролью России в постсоветских соседних суверенных республиках, пытаются сорвать развитие тенденций на их сближение с Российской Федерацией. Политики США, считая бесспорной зоной особых интересов Латинскую Америку, даже Европу, ни в коей мере не готовы признать, что особые интересы России распространяются на ее так называемое «ближнее зарубежье». Крайне необходимо показать через СМИ, в чем суть особых интересов России в странах СНГ и насколько они привлекательнее, чем вновь объявленные интересы США в этих регионах.

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18