1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8

Технологический псевдоморфоз, заполнение сложившихся социокультурных и политических форм новой технологической субстанцией, информационными и коммуникационными сетями, несет опасность создания непредвиденных инструментов для разрешения конфликтов и кризисов в обществе. Серьезные последствия может иметь несанкционированное вмешательство в секретные информационные ресурсы государства, особенно ядерных держав, или попытки манипуляции информацией в интересах, допустим, какой-нибудь террористической группировки либо в интересах одной группы стран против других стран. В такой ситуации развитые государства вынуждены тратить огромные финансовые средства на защиту национальных электронных ресурсов. Так, сумма, которая выделяется США ежегодно из национального бюджета на борьбу с кибертерроризмом, постоянно растет и в конце 1990-х гг. превысила 1 млрд. долларов.

Российские военные эксперты признают теоретическую возможность захвата спутников на нынешнем этапе развития телекоммуникационных и компьютерных сетей. Из возможных последствий такого захвата эксперты называют массовые столкновения спутников в космосе, падение отдельных аппаратов на Землю в неожиданном месте, например, на город. По оценке российских специалистов, подобное возможно сегодня только с западными спутниками, т.к. центры управления космическими аппаратами западных государств интегрированы в Интернет в отличие от подобных российских структур[2].

Наконец, отметим еще один важный аспект развития ИТ в современном мире: государства вынуждены находить компромисс между стремлением контролировать и ограничивать информацию по национальным соображениям и одновременной необходимостью интеграции в глобальные экономические процессы, когда снятие ограничений в обмене информацией означает преимущества в развитии финансового, потребительского рынков, рынка труда и т.д.

В частности, рассмотрим проблему распространения криптографии. Криптографические методы защиты информации являются одним из мощных средств обеспечения информационной безопасности и до недавнего времени находились в исключительной компетенции спецслужб, обеспечивающих государственную безопасность. Однако различные сферы деятельности общества (кредитно-финансовая, коммерческая и др.), а также и деятельность частных лиц во многих случаях не менее остро нуждаются в подобных средствах для защиты своих законных интересов. Без такого криптографического средства, как электронная цифровая подпись, невозможен конфиденциальный электронный документооборот, безопасная электронная коммерция. Отношение к криптографии ставит дилемму перед государствами: если разрешить шифрование информации со стороны негосударственных организаций и граждан, то это означает, что информация политического, военного или экономического характера, носящая статус государственной тайны, потенциально может передаваться в зашифрованном виде, что затрудняет контроль над информационными потоками со стороны государства. В Ираке и Мьянме шифрование запрещено, а в Беларуси, Вьетнаме, Казахстане, Китае, Пакистане, России, Тунисе существуют ограничения на криптографию по соображениям национальной безопасности. Международная торговая палата уже не первый год прилагает усилия для того, чтобы убедить правительства снять ограничения на шифрование информации, т.к. эти ограничения препятствуют обеспечению конфиденциальности коммерческой информации, что наносит урон развивающейся национальной сетевой экономике, делает ее неконкурентоспособной на глобальных рынках. Тот факт, что сильная криптография более эффективна в борьбе с экономической преступностью, чем запреты на криптографию, заставил многие государства пересмотреть регулирование шифрования в новых законах. Долгое время Франция имела жесткие ограничения на криптографию, которые были сняты в январе 1999 г., Бельгия изменила законодательство в этой сфере в 1997 г. и т.д.

Сегодня существует электронная торговля и электронные финансовые рынки (в тех странах, где для них создано законодательное обеспечение), завтра возникнет система электронного голосования. Причем не в нынешнем интернетовском понимании, а в качестве общенациональной системы референдумов, которая, по оценкам экономистов, существенно снизит современные издержки на проведение этих процедур. Однако подобные серьезные мероприятия требуют создания новых законов. Учитывая все перечисленные проблемы развития ИТ, приходится констатировать, что современные цифровые технологии создали беспрецедентную ситуацию, когда все государства вынуждены создавать новое законодательство, регулирующее производство, распределение и потребление информации. Регулирование обмена информацией в настоящее время осуществляется главным образом со стороны государства и межгосударственных организаций и носит комплексный характер, сочетающий законодательные, организационные и программно-технические меры. Помимо специальных юридических проблем, не имеющих аналогов в реальном мире (регулирование электронной коммерции, аспекты информационной безопасности и др.), новое законодательство многих стран включает вопросы нравственности и цензуры (как частной, так и сетевых социальных групп, а также государств и организаций).

В различных государствах приняты законы, налагающие запрет на информацию оскорбительного характера, порнографию, экстремизм.

Свободный доступ к информации немедленно ставит вопрос о свободе слова, причем неважно, в американском понимании или китайском. Каждое государство вынуждено определиться по этой проблеме при формировании ландшафта национального киберпространства. Возьмем, например, распространение диффамационных материалов о правительстве, чиновниках, политической элите. Такие публикации могут квалифицироваться как критика со стороны граждан, поскольку по закону страны граждане имеют право критиковать собственное правительство, либо как клеветнические измышления, представляющие угрозу национальным интересам, и подстрекательство к свержению государственного строя.

Первый подход осуществляется в Монголии, где в информационных ресурсах сплошь и рядом встречаются острые материалы о положении в стране и действиях властей. В Китае и Вьетнаме, напротив, пресекается критика порядков в стране, любая попытка публикаций, наносящих урон репутации правящей компартии, государственного руководства. Так, 50-летие принятия ООН Всеобщей декларации прав человека широко отмечалось в монгольской компьютерной сети. В декабре 1998 г. национальный провайдер «Датаком» разместил на своей домашней странице призыв к пользователям подписаться под этой декларацией. Была выделена отдельная страница на сервере провайдера для сбора подписей граждан. В то же время китайские и вьетнамские интернет-структуры никак не отреагировали на эту историческую дату. Более того, в этот период в глобальной сети была развернута мощная антикитайская и антивьетнамская кампания протеста в связи с нарушениями прав человека в национальном киберпространстве Китая и Вьетнама, которая не вызвала никакой ответной реакции в электронных ресурсах этих стран. В 1998 г. в Китае зарегистрирован первый случай политического хакерства с целью дискредитировать политику руководства в области прав человека (был взломан официальный сайт китайского правительства, посвященный правам человека в Китае, вместо страниц сайта пользователи всего мира могли прочесть слова протеста против политики Пекина). В 1997 г. во Вьетнаме было закрыто интернет-кафе, конфискована рабочая станция по причине появления в электронной почте иностранных клиентов интернет-кафе негативных оценок жизни вьетнамского общества. Итак, Китай, а вслед за ним Вьетнам создали в мировой компьютерной сети прецедент политической цензуры.

Наконец, имеется возможность вообще «перекрыть национальный информационный кран», т.е. отрезать страну от внешнего доступа, ограничив функционирование компьютерных сетей и телекоммуникаций территорией государства, и таким путем контролировать информационные потоки. Наглядный пример – Северная Корея, проводившая до конца 1990-х гг. политику информационного изоляционизма. Крайне отсталая телекоммуникационная инфраструктура, а также отсутствие доступа к телекоммуникациям со стороны рядовых граждан страны снимали все проблемы цензуры внешней информации. В другом азиатском государстве – Мьянме, по существу, запрещен Интернет. Военное руководство страны выпустило в 1996 году закон, предусматривающий заключение в тюрьму на срок от 7 до 15 лет за незаконное приобретение модема. Отсутствует обучение интернет-технологиям в образовательных программах для населения. Электронный адрес можно завести только после официального разрешения властей, которое выдается исключительно видным чиновникам, крупным компаниям и иностранцам. Развиваемый в Китае, Вьетнаме коллективный доступ к сетям (в университетах, публичных интернет-центрах и др.) запрещен, хотя об университетском доступе к ИТ упоминать вообще бессмысленно, так как до недавнего времени все высшие учебные заведения страны были закрыты как рассадники инакомыслия. Несколько благонадежных компаний и организаций получили разрешение на открытие страниц в Интернете. Официальные национальные электронные ресурсы включают следующие разделы: новости, развлечения, туризм, бизнес и др. Подавляющее количество ресурсов вовсе не являются сайтами в обычном понимании: на самом деле это просто списки телефонов и адресов местных организаций и компаний, вариант телефонного справочника. В 2000 г. власти Мьянмы официально запретили публикацию в электронных ресурсах любых материалов политического содержания.

Однако Мьянма и КНДР являются экономически отсталыми государствами – в развитой в технологическом отношении стране можно обойти и «национальный информационный кран», поскольку развитие технических средств защиты информации предопределяет прогресс технических средств взлома защиты. Кроме того, ни одно из государств, вступивших в эпоху современных ИТ, не ставит своей задачей информационную самоизоляцию. Вместо этого в разных странах активно разрабатывается законодательство в соответствии с собственным видением роли государства в регулировании информации. Так, в Китае и Вьетнаме законы вынуждают каждого пользователя Интернета вставать на учет в полиции, при этом действуют драконовские меры в отношении провайдеров. Опасность проникновения и распространения политически «неправильной» информации все равно остается, однако в этих странах даже не заходит речи о свертывании программ по развитию ИТ. Более того, экономика этих государств весьма активно интегрируется в компьютерные сети.

Даже такое беднейшее государство Азии, как социалистический Лаос, пробует вводить некие цивилизованные нормы регулирования. Вполне естественно, что в лаосской сети запрещена порнография – особое внимание к соблюдению морально-этических ценностей вообще характерно для всей азиатской сети. Разумеется, как и законодательство любой азиатской социалистической страны, лаосское интернет-регулирование несет идеологическую цензуру, причем по-восточному затейливую (запрещаются действия, способные нарушить мир и счастье Лаосской народной демократической республики, а также распространение вредной, по мнению властей, информации и подстрекательство к выступлениям против правительства и т.д.). Однако лаосское законодательство включает также нормы регулирования, характерные для развитых государств: охрану авторских прав, борьбу с похищением информации путем незаконного копирования, запрет на публикацию национальных секретов и др.

Еще раз отметим, что современные инфокоммуникации игнорируют национальные пространства, т.е. по своей природе информационные и коммуникационные технологии безграничны. Однако вопросы национальной безопасности, государственные и коммерческие тайны, этические ценности реально присутствуют в жизнедеятельности современного общества, и эти реалии во многих случаях требуют ограничения распространения информации. ИТ и коммуникации могут использоваться в целях экономического и государственного шпионажа, для отмывания денег, террористических актов и т.д. Это означает, что вопрос контроля над информацией будет ставиться в той или иной форме. Таким образом, регулирование информационных потоков является ключевой проблемой развития информационно-коммуникационных технологий в современном мире.

Государства формируют отличные друг от друга доктрины информационной безопасности, в которых формулируются принципы, задачи, направления обеспечения защиты национальных интересов в сфере ИКТ. Информационная безопасность, т.е. защищенность информации и поддерживающей инфраструктуры от случайных либо преднамеренных воздействий, чреватых нанесением ущерба владельцам или пользователям информации и поддерживающей инфраструктуры, становится важным элементом государственной политики. Решения, которые принимаются государствами для обеспечения режима информационной безопасности, зависят от различных факторов, в том числе от уровня экономического развития, политической организации общества, а также представлений об информационных угрозах, т.е. концепции регулирования информации в национальном компьютерно-телекоммуникационном пространстве заметным образом различаются. Рассмотрим подходы к регулированию информации на примере стран Азии и Азиатско-Тихоокеанского региона.

Американское регулирование Интернета осуществляется в соответствии с первой поправкой к Конституции США, гарантирующей свободу слова. Попытки создания отдельного законодательства по Интернету, не имеющего отношения к бумажным и традиционным электронным СМИ, до настоящего времени не имели успеха. Правительство США разворачивает системы мониторинга, с помощью которых идет наблюдение за попытками несанкционированного проникновения в правительственные сети, а также создает частные информационные центры, координирующие работу над средствами противодействия киберугрозам в компаниях и правительственных организациях. В 2000 г. ФБР разработало мощную разведывательную компьютерную систему «Карнивор» (Carnivore), способную наблюдать за всеми сетевыми коммуникациями. Одновременно американское правительство поощряет принцип самообороны в Интернете для компаний и граждан.

В отличие от Соединенных Штатов Австралия уже формулирует особые ограничения в распространении информации в сетях. В 2000 г. в Австралии вступил в силу закон о запрете порнографии в национальном Интернете, а также ресурсов, содержащих подробное изображение либо инструкции по совершению преступлений, насилия и жестокости, использованию наркотиков.

На пути ограничений информации в киберпространстве Сингапур идет еще дальше. В компьютерных сетях Сингапура деятельность провайдеров и пользователей строго регламентирована. К обязанностям провайдеров относится блокирование доступа к ресурсам, содержащим морально и этически неприемлемую информацию (блокируются, однако не все порноресурсы Интернета, а лишь сотня крупнейших мировых порносайтов). Одновременно провайдеры обязаны блокировать доступ к ресурсам, разжигающим насилие, национальную и религиозную вражду. На практике к этой же категории информации относятся и ресурсы, вызывающие недовольство правительством. Цензуре подвергаются публичные электронные ресурсы Интернета и группы новостей (Usenet). Частная электронная переписка, чаты (IRC), a также корпоративный доступ в целях бизнеса контролю не подлежат. Доменные имена выделяются компаниям, обладающим хорошей, по мнению властей, репутацией.

В сетевом пространстве Китая и Вьетнама к довольно жестким подходам Сингапура добавляется тотальная политическая цензура, включающая повсеместный мониторинг содержания национальных ресурсов, блокирование доступа китайских пользователей к некоторым зарубежным сайтам, прежде всего, западным СМИ, и блокирование доступа к части национальных ресурсов со стороны пользователей мировой сети. В августе 2000 г. Китай приступил к формированию интернет-полиции.

Наконец, руководство Мьянмы, по-видимому, считая недостаточными вышеперечисленные подходы, в целях пресечения инакомыслия вообще перекрывает доступ к Интернету со стороны рядовых граждан страны.

Стремление контролировать информационные потоки наблюдается и на межгосударственном уровне. В 1998 г. Международная торговая палата создала специальное подразделение, цель которого – помочь компаниям всего мира защитить себя от компьютерных преступлений, таких как крупные хищения денег, промышленный шпионаж, инвестиционные аферы. Это подразделение работает совместно с Интерполом и обменивается информацией с Центрами ФБР по защите национальной инфраструктуры и защите коммерческого сектора США. В 1999 г. подписан договор о сотрудничестве ЮНЕСКО и Интерпола в борьбе с преступностью, связанной с использованием ИТ, а также с распространением детской порнографии, в том числе в Интернете. На саммите по компьютерным преступлениям, прошедшем в Париже в мае 2000 г., страны «большой восьмерки» пришли к соглашению о важности кооперации по выслеживанию компьютерных преступников за пределами государственных границ. На саммите высказывались идеи о необходимости создать международную киберполицию под эгидой США, обязать интернет-провайдеров хранить данные о трафике в течение трех месяцев, организовать регистрацию пользователей Интернета с помощью компьютерных программных средств[3].

В декабре 1998 г. Генеральная ассамблея ООН приняла резолюцию «Достижения в сфере информатизации и телекоммуникаций в контексте международной безопасности». Эта резолюция стала основанием для разработки нового международно-правового режима, субъектом которого является информация и ИТ. Отметим, что инициатором создания этой резолюции было Министерство иностранных дел России. По мнению директора Департамента МИД РФ по вопросам безопасности и разоружения Г. Берденникова, нынешний уровень зависимости общества от ИТ и одновременно уязвимость существующих информационных структур обуславливают риск превращения информационных потоков и самих средств накопления и передачи данных, с одной стороны – в возможный объект враждебного воздействия, а с другой – в новое оружие, дезорганизующий эффект от применения которого может быть сопоставим с оружием массового поражения. Эта опасность, по оценке российских специалистов, требует принятия превентивных мер, создания заслона использованию ИТ в криминальных, террористических и военных целях[4].

Опасения российских экспертов получили весьма неожиданное и мрачное подтверждение 11 сентября 2001 года, когда террористы угнали самолеты с пассажирами и направили их на здания Всемирного торгового центра в Нью-Йорке и Пентагона в Вашингтоне. Установлено, что для проведения этих атак заговорщики при помощи Интернета вывели из строя системы компьютерного слежения за самолетами аэропорта в Бостоне. В процессе подготовки к операции террористы-камикадзе использовали широко доступные компьютерные программы, имитирующие полет самолета над Нью-Йорком и Вашингтоном, а также поддерживали связь друг с другом и получали инструкции через электронную почту.

Террористические атаки в США, несомненно, будут иметь самые серьезные последствия для политики в области регулирования ИТ как отдельных государств, так и всего мирового сообщества. Спустя два дня после теракта Сенат США одобрил «Акт по борьбе с терроризмом» (Combating Terrorism Act of 2001), расширяющий возможности полиции по прослушиванию частных переговоров при помощи ИТ. В соответствии с этим законом стало возможным более активное использование разведывательной компьютерной системы ФБР «Карнивор». Ранее на «Карнивор» и прочие технологии интернет-надзора действовали достаточно жесткие ограничения. Согласно «Акту по борьбе с терроризмом», в отдельных случаях (квалифицируемых как непосредственная угроза национальной безопасности США) прокуроры могут санкционировать надзор за интернет-пользователями на 48-часовой период без решения суда. Данный закон также расширяет список уголовных преступлений, для которых можно запрашивать обычный судебный ордер на прослушивание, теперь в этот список включены разнообразные виды терроризма и компьютерного взлома[5].

Трагические события в Америке позволяют сделать еще один прогноз. Поскольку террористы все более активно используют инфокоммуникации для связи друг с другом, в будущем следует ожидать ужесточения контроля со стороны государств за использованием средств шифрования информации и соответственного изменения законодательств развитых стран по поводу криптографии.

После американских событий список террористических акций, совершенных при помощи ИКТ, продолжает расти. 12 октября 2002 г. исламисты совершили крупный теракт на индонезийском острове Бали, в результате которого погибли 200 человек и более 300 получили ранения. Большинство погибших были иностранными туристами. Этот теракт был назван самым страшным в истории Индонезии. В результате расследования полиция установила, что взрывное устройство, спрятанное в автомобиле недалеко от ночного клуба, было приведено в действие при помощи мобильного телефона. Новые угрозы, возникшие в результате развития средств информации и коммуникации, требуют выработки соответственных превентивных мер со стороны государств.

Подведем итоги. Вне зависимости от выбранной модели информационной безопасности и представлений об информационных угрозах в сфере ИТ и коммуникаций каждое государство играет регулирующую роль в распространении информации. В течение 1990-х гг. национальные законодательства в сфере ИТ были еще несовершенными, случалось, что законы принимались хаотично, на основании судебных прецедентов, а не на основе зрелой законодательной концепции (законы о защите торговой марки на доменах и проч.), то есть законотворчество отставало от развития сетей. Во второй половине 1990-х гг. начали появляться модельные законы (например, в рамках ООН), которые далее должны уточняться национальными законодательствами, к концу 1990-х гг. пакеты законов по ИТ были приняты в США и странах Европы, причем страны ЕС весьма плодотворно работали в последние годы над разработкой международного законодательства. Безусловно, юридическое обеспечение функционирования ИКТ будет активно развиваться в будущем вместе с распространением информационных и телекоммуникационных технологий.

Однако подчеркнем, что даже совершенное законодательство само по себе не способно разрешить все сложные вопросы организации цифровых сетей. Регулирование информации невозможно свести к написанию законов и подаче исков в суды на нарушителей этих законов. Нормальное функционирование сетей предполагает ряд организационных и технических мер, предотвращающих нарушения законодательства и обеспечивающих защиту информационных ресурсов, причем в последние годы государства начинают использовать все более разнообразные методы борьбы с киберпреступниками. В частности, все чаще правительства, международные интернет-организации и ведущие мировые компании в сфере ИТ приглашают к сотрудничеству талантливых хакеров. С 2001 г. Национальный комитет киберполиции Индии пользуется услугами малолетних хакеров (в возрасте от 14 лет), которые участвуют в семинарах для служащих судов и полиции, помогая им разбираться в различных преступлениях, связанных с Интернетом. Техническая сложность структуры компьютерных сетей не только стимулирует государственные учреждения к привлечению хакерского труда для защиты информационного пространства, но и подчас провоцирует на использование хакерских приемов для выведения сетей из строя. Так, правительство Германии весьма жестко пресекает попытки создания нацистских сайтов, в немецком Интернете такие ресурсы запрещены законом. Однако экстремистские ресурсы не запрещены в киберпространстве США, т.к. подобный запрет не соответствует американскому трактованию политических свобод, в результате чего немецкие неофашисты устремились на американские серверы. В апреле 2001 г. в германские СМИ просочилась информация о возможном использовании со стороны правительства хакерских методов, например, атак типа «отказ от обслуживания» (DoS), против германских неонацистских сайтов, размещенных в Америке. Слухи о таких намерениях правительства вызвали острую дискуссию в немецкой прессе и киберсети. Противники подобных методов с тревогой отмечают, что накопленный опыт информационных войн в Интернете позволяет сделать прогноз о том, что многие страны, те же США, могут воспринять такие меры как начало электронной войны против собственных национальных серверов, а в подобной войне, по оценке немецких специалистов, ни одно европейское государство не сможет противостоять США. Власти Китая и Вьетнама также испытывают раздражение по поводу американских серверов, ставших прибежищем китайских и вьетнамских демократов, инакомыслящих, диссидентов. Подобного рода коллизии высвечивают иллюзорность суверенитета национальных киберпространств в едином безграничном информационном поле, которое невозможно формировать исключительно путем государственного регулирования, чего, подчеркнем, и нет в действительности. Современные глобальные информационные технологии развиваются при помощи многих других участников. Рассмотрим подробнее некоторые негосударственные институты контроля над информацией в сетях.

Регулирующую роль в киберпространстве играют различные общественные группы и организации, научные институты и бизнес, в том числе высокотехнологичные компании, новые интернет-структуры, сетевое сообщество и отдельные его группы, например, родители несовершеннолетних детей и др.

В течение 1990-х гг. возникло множество новых международных и национальных неправительственных организаций, которые создаются для дальнейшего развития инфраструктуры Интернета, в том числе и в целях регулирования сетевых взаимоотношений. Многие из этих организаций придерживаются принципа, что устанавливать правила и нормы в новом информационном пространстве должны только профессионалы, а государства вольны принимать или не принимать рекомендации подобных структур. Развивая эту мысль, российский исследователь А. Шадрин[6] указывает на способность международных неправительственных организаций стать более эффективными выразителями интересов людей в области решения глобальных проблем, нежели существующие правительственные структуры, действия которых во многом детерминируются краткосрочными интересами политического цикла. Перечислим некоторые из этих организаций: Корпорация Интернета по присвоению имен и адресов (Internet Corporation for Assigned Names and Numbers, ICANN) – некоммерческая международная корпорация, ответственная за выделение доменных имен и IP-адресов и поддержку протоколов в глобальном киберпространстве, членами Корпорации являются представители национальных правительств и международных правительственных организаций, неправительственных организаций и компаний, а также частные лица; Интернет-общество (Internet Society, ISOC) – неправительственная международная организация, координирующая сотрудничество международных и национальных организаций в области развития мировой инфраструктуры сети, межсетевого взаимодействия, разработки сетевых технологий и приложений Интернета; Ассоциация сотрудничества в области анализа Интернет-информации (Cooperative Association for Internet Data Analysis, CAIDA) – некоммерческая организация, созданная для содействия сотрудничеству различных организаций (научных, коммерческих) в деле построения современной магистральной инфраструктуры Интернета; Группа проектирования в области Интернета (Internet Engineering Task Force, IETF) – открытое международное сообщество создателей технологий Интернета: исследователей, разработчиков аппаратуры и программного обеспечения, телекоммуникационных операторов, фирм-поставщиков; Группа решения научно-исследовательских задач в области Интернета (Internet Research Task Force, IRTF) – организация, занимающаяся научно-исследовательскими проектами в области Интернета (протоколы, прикладные программы, архитектура и технологии Интернета), подавляющее большинство членов Группы – индивидуальные сотрудники, а не представители организаций; Коммерческая интернет-биржа (The Commercial Internet Exchange, CIX) – ассоциация, содействующая сотрудничеству между сетями на международном уровне, включает несколько сот интернет-провайдеров со всего мира; Консорциум провайдеров интернет-услуг (Internet Service Providers' Consortium, ISP/C) – ассоциация, членом которой может стать любой сервис-провайдер, независимо от размера сети и страны происхождения; Ассоциация интернет-провайдеров США (United States Internet Providers Association, USIPA) – ассоциация, членами которой являются как ведущие национальные, так и региональные провайдеры США, а также производители аппаратного и программного обеспечения для индустрии телекоммуникаций; Европейские интернет-сети (RIPE, Reseaux IP Europeens) – открытая добровольная организация, состоящая из европейских интернет-провайдеров, членами этой организации являются также провайдеры некоторых стран Азии, Ближнего Востока и Африки.

Негосударственные интернет-структуры успешно разрешают сложные технологические проблемы развития сетей, требующие включения новых аспектов деятельности машин, роботов, программных агентов в юридическое регулирование, тем самым новые интернет-организации способствуют последующему принятию квалифицированного законодательства со стороны государств. Так, в 1997 г. негосударственная Бельгийская ассоциация интернет-провайдеров (APIB) приняла пакет решений по весьма запутанному вопросу о праве на фильтрацию баннерной рекламы со стороны пользователей с помощью программных средств. Теперь в бельгийском киберпространстве все аспекты организации баннерных сетей имеют однозначные юридические формулировки.

Тесная кооперация международных неправительственных организаций по защите авторских прав и объединений, отстаивающих интересы высокотехнологичных компаний, с государственными структурами развитых стран способствовала в последние годы улучшению ситуации по проблеме борьбы с интеллектуальным пиратством. Международный альянс по защите интеллектуальной собственности (International Intellectual Property Alliance, IIPA) в начале 2001 г. сформировал список стран, где нарушаются правила Всемирной торговой организации в области торговли предметами интеллектуальной собственности. Возглавила список Украина, за ней следуют Парагвай, Китай, Филиппины, Уругвай, Россия и др., в целом 58 стран. Список, представленный Альянсом, вошел в Дополнительный закон США № 301 (Special 301), с возможным последующим введением экономических санкций против этих стран. Необходимо отметить, что многие страны, вошедшие в список Альянса, прилагают энергичные усилия по изменению ситуации на рынке интеллектуальной собственности. Например, Китай и Парагвай приняли соответствующие законы о защите копирайта.

По мере развития глобальной сети все большую актуальность приобретает фактор ответственности провайдеров за содержание размещенной на их серверах информации клиентов и пользователей. В ряде стран уже приняты соответствующие нормативно-правовые акты, часто весьма нелиберальные, например, законодательство Китая, Вьетнама, Сингапура, Малайзии и других стран обязывает провайдеров полностью либо частично отслеживать контент электронных ресурсов своих клиентов. Однако и в странах, где законодательство не предусматривает обязательный мониторинг контента со стороны держателей серверов, провайдеры, тем не менее, нередко регулируют содержание электронных ресурсов. В США интернет-провайдеры как коммерческих, так и некоммерческих услуг стараются следить за тем, чтобы требования авторского законодательства неукоснительно соблюдались. При заключении договора с держателями сайтов американские провайдеры обычно включают в договор пункт об обязательной публикации источника размещаемых на веб-странице материалов. Запрещено коммерческое распространение материалов любого рода без предварительного согласия их автора. Кроме того, в последнее время в развитых странах получает все большее распространение и такой саморегуляционный метод, как включение в договоры о предоставлении провайдерских услуг пункта о «политике Держателя сервера». Согласно этому пункту провайдер может не разрешить клиенту размещать на своей странице какие-либо материалы (например, экстремистские, порнографию и т.д.), если они не соответствуют «общей политике держателя сервера».

Дальнейшее развитие Интернета, по нашим оценкам, будет сопряжено с усилением регулирования деятельности участников киберпространства не только со стороны государства, но и негосударственных организаций, ассоциаций, поставщиков информационных услуг в целях уменьшения анонимности доступа в мировую сеть и усиления контроля за соблюдением национального и международного законодательства, а также пресечения преступлений в сфере информации. Симптоматично, что ужесточение регулирования контента веб-ресурсов происходит в последнее время не только в Китае, Вьетнаме, но и в странах развитой демократии. В феврале 2001 г. провайдер «БаффНет» (BuffNet) стал первым интернет-провайдером в США, которому власти поставили в вину хостинг сайтов, содержащих нелегальный контент. Услугами этого провайдера пользовалась группа распространителей детской порнографии, известная под названием «Педо Университет» (Pedo University) (детская порнография запрещена практически во всех государствах, в том числе и в США). «БаффНет» был признан виновным в пособничестве преступникам, т.к. руководство компании знало о том, какой ресурс размещен на сервере. Подобного рода судебные прецеденты в развитых странах становятся сигналом для национальных поставщиков информационных услуг к более тщательному контролю за содержанием ресурсов, размещаемых на их серверах.

Саморегулирование Интернета осуществляется не только различными интернет-организациями, но и особым социальным слоем – сетевым сообществом. Пользователи Интернета, считая себя частью уникальной социально-информационной среды, с момента зарождения сетей, в противоположность правительствам, склонялись к рассуждениям о том, что Интернет знаменует конец системы государственного контроля. Подобные настроения вполне понятны, т.к. с самого начала Интернет строился как открытая наращиваемая система, что и обусловило столь бурное его развитие, породив новые возможности доступа к информации и общения, причем не только в конкретных странах, где-нибудь в Японии или США, а прежде всего в самом компьютерном пространстве. Однако новый канал социальных коммуникаций может использоваться и как благо для общества, и как средство для осуществления антисоциальных действий. При отсутствии норм, регулирующих действия пользователей, организаций и государств в киберпространстве в начале функционирования Интернета, в сознании сетевого сообщества возникло стремление к двойному стандарту: законы должны соблюдаться, но только не в сети. По мнению российского специалиста Виктора Наумова[7], причины данной опасной тенденции многогранны и их можно условно разделить на технические, социально-психологические и правовые. К первым можно отнести влияние природы информации на электронных носителях (электронные данные в реальном мире выглядят чрезвычайно изменчивыми и нестабильными), колоссальные массивы данных и «текучесть» информации в Интернете, а также незащищенность протоколов обмена информацией. Социально-психологическими причинами процесса становления двойного стандарта являются отсутствие понимания места и роли глобальной сети в современном обществе и эфемерный статус автономности личности, дающий возможность наслаждаться анонимностью и кажущимся могуществом. И к правовым причинам относятся известная недостаточность юридического регулирования, а также концептуальная сложность обеспечения доказательств в сети.

Игнорирование сетевым сообществом даже слабого государственного регулирования Интернета приводит во многих случаях к дезорганизации информационного пространства, причем поводом для дестабилизации работы сетей становятся самые различные события и персоны реального или компьютерного мира: политические кризисы, спортивные соревнования, идолы молодежной музыки и моды, распространение в сетях свежих вирусных программ и т.д. В ряду политических электронных войн достаточно вспомнить противостояние неонацистов и антифашистов в немецкой сети в 1996 г. и во французском Интернете в 1997 г., «боевые действия» сербских и российских хакеров по уничтожению американских государственных электронных ресурсов в период кризиса на Балканах в 1999 г., взломы сайтов Министерства обороны и Оборонного центра технической информации США китайскими хакерами в ответ на крушение китайского истребителя в результате столкновения с американским самолетом-разведчиком в апреле 2001 г., уничтожение Интернет-ресурсов афганского движения Талибан американскими пользователями в сентябре 2001 г. и др.

При разрешении идеологических и политических конфликтов пользователи полагаются не столько на усилия существующих правительственных структур и международных организаций, в том числе национальных и международных судебных органов, сколько на собственное представление о справедливости. Пользователь идентифицирует себя с политической и военной элитой, правительством либо оппозицией и осуществляет собственную политику в соответствии с этой новой ролью. Дух анархии, неприятие контроля в мире компьютерных сетей, усиленные анонимностью доступа к мировым информационным ресурсам, привели к тому, что операции по взлому и похищению кодов, разорению электронных ресурсов и дезорганизации данных проводятся не какими-то таинственными «вражескими спецслужбами», а рядовыми пользователями, то есть любым желающим. Таким образом, саморегулирование со стороны сетевого сообщества оказалось неспособным самостоятельно разрешить проблему организации развивающегося киберпространства.

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8