1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33

Данная публикация интересна не только тем, что позволяет судить об особенностях журналистского расследования тех или иных социально-бытовых происшествий, преступлений, но и тем, что содержит очень ценный пример для понимания сущности целей, которые стоят перед расследовательской журналистикой вообще. Проведенное журналистом расследование, на первый взгляд, имеет своим предметом вроде бы самое что ни на есть тривиальное бытовое убийство. Есть убитый, есть убийца, сам прибывший в милицию и сознавшийся в совершенном преступлении. И расследовать, собственно говоря, особенно нечего, все как будто ясно. Так можно было бы сказать, если бы в ходе подготовки публикации автор сконцентрировал свои усилия на поиске фактов, доказывающих, скажем, виновность какого-то лица в совершении определенного преступления. Но, в отличие от многих журналистов-расследователей, специализирующихся на социально-бытовой тематике, которые считают самым главным поиск конкретного преступника, работая как бы параллельно с милицией, А. Плутник полностью полагается на те факты, которые установлены следственными органами (именно они, в принципе, и обязаны искать преступников). Основная цель его расследования заключается не просто в том, чтобы зафиксировать, вслед за правоохранительными органами (или вместе с ними), то, что, скажем, некто Озорнов убил человека и понес наказание, – она более глубокая.

Уже начало публикации настраивает читателя на то, что ждать ему от автора «черно-белого расклада» описываемого случая не приходится. Автор как бы предупреждает об этом обстоятельным, похожим на начало детектива, вводом в историю преступления. Причем описание его идет поначалу так, как события разворачивались для родственников убитого, то есть в чисто эмоциональном плане. Конкретные сведения об обстоятельствах преступления (дата случившегося, процесс опознания тела, вывод о нечеловеческой жестокости преступника) появляются в тексте постепенно. При этом они не оторваны от описания прочих «бытовых» обстоятельств происшествия.

По ходу описания становится вполне понятно, что автор заинтересован в как можно более полном изложении ситуации не случайно. Она, как станет ясно позже, далеко не однозначна. В процессе авторского рассуждения и преступник и жертва будут несколько раз обвинены и оправданы. И оправдано это не только стремлением журналиста объективно оценить ситуацию и объективно же познакомить с ней читателя. Но и попыткой не ограничиваться объяснением типа: «очень разозлился и поэтому убил человека». Об этом читательскую аудиторию «предупреждает» и содержание подзаголовков к частям текста («Признание нетипичного убийцы», «Чужая роль», «Лишний рот в семье», «Картошка – не больше, чем жизнь, но почти равна ей», «Незамеченное самоубийство», «Эффект “состояния аффекта”»). Аудитории как бы дается понять, что дело не ограничится вынесением однозначного приговора (судом или журналистом). Постепенно проявляется главное желание автора выйти на глубинные социально-психологические причины происшедшего. Именно последние в гораздо большей мере, чем обстоятельства преступления, становятся предметом исследования журналиста.

Журналист пытается выяснить, что же происходит в настоящее время с вполне нормальными людьми, подобными учителю Озорнову, который всю жизнь честно трудился, был добрым, отзывчивым человеком и вдруг, в один миг, превратился в жестокого убийцу. Что стало причиной перерождения людей, доведения их до такого состояния, когда они перестают контролировать свои действия и способны за ведро картошки убить другого человека, к которому никогда не испытывали никаких отрицательных чувств? Журналист в ходе расследования приходит к твердому выводу, что такой причиной прежде всего является социальная катастрофа, суть которой в неумении и нежелании, государства в первую очередь, защитить от нищеты и связанных с этим унижений очень важные для страны профессиональные сообщества (в частности – учительский корпус).

Прорвавшиеся к власти криминальные «братки», с помощью коррумпированной верхушки «перестройщиков», выражаясь присущим им языком, нагло «опустили» (прежде всего посредством пресловутой «приватизации») отечественную интеллигенцию, ученых, учителей, не говоря уже о других категориях граждан, создав невыносимые для них условия существования. Именно в этом кроется объяснение бесчисленных бед, которые сопровождают их нынешнюю жизнь. Именно это общезначимое «обстоятельство» (так назвал эти причины сам автор) превращает многих из них, как это произошло с Озорновым, в преступников, а через них «в полный голос заявляет о драме миллионов». Именно с этой причиной надо бороться, чтобы предотвратить нечто, подобное тому, что произошло в Ивановской области. В этом главный результат, главный вывод журналистского расследования, проведенного А. Плутником.

По сути дела, журналист расследует не преступление Озорнова. Он использует пример совершенного им убийства и понесенного наказания лишь для того, чтобы расследовать более важное, более фундаментальное с точки зрения влияния на процессы, происходящие в обществе, социальное преступление. Преступление, совершенное лицами, которые, в отличие от Озорнова, отнюдь не сидят в тюрьме, а ворочают миллионами и миллиардами долларов, купаются в роскоши, с презрением взирая на тех, кто пытается жить честным трудом, выполняя свой долг так, например, как выполняет его подавляющее число тех же учителей.

Нетрудно сделать вывод о том, что расследования по социально-бытовой тематике требуют от журналиста хорошей подготовки в роли не столько «Шерлока Холмса», сколько социального психолога, социального педагога и диагноста. Только в этом случае его работы в этой сфере могут получиться действительно интересными и полезными как для аудитории отдельного СМИ, так и для общества в целом.

в начало главы << >> в начало

ГЛАВА 6.

ТЕКСТ ЖУРНАЛИСТСКОГО РАССЛЕДОВАНИЯ

«Констатирующий» подход к построению текстов

«Драматургический» подход к построению текстов

Результат любой деятельности, в том числе и журналиста-расследователя, как принято говорить, «объективируется» в некоем продукте. Таким продуктом в результате журналистского расследования становится текст. Именно он должен донести до аудитории факты и выводы, которые были получены журналистом в ходе поиска. Поэтому вопрос о том, как изложить полученную информацию, будет вставать перед журналистом в каждом конкретном случае. Конечно же, чем опытнее журналист, тем меньше ему приходится над этим размышлять. Однако начинающему журналисту совсем не помешает получить определенные представления о том, каким образом может быть изложен результат расследования при подготовке к опубликованию.

Надо иметь в виду, что проблеме подготовки журналистских текстов посвящено достаточно много работ, анализирующих самые разные их аспекты. При желании каждый студент-журналист может найти в таких работах то, что его больше всего интересует. Поэтому в данном разделе мы остановимся на самом важном, на наш взгляд, моменте, предопределяющем доступность, понятность текста для аудитории. Этот момент – построение текста. Именно в его структуре, как это установлено современной психологией, содержится программа для организации восприятия[39], а значит – понимания текста. Адекватное восприятие того, что хотел рассказать журналист-расследователь, состоится лишь тогда, когда эта структура, «программа», в свою очередь, окажется ясной для аудитории.

Каким образом возникает замысел, план построения текста? В том случае, когда журналист, уподобляя себя, скажем, следователю, ориентируется лишь на объективное описание хода расследования (его элементов), структура текста возникает непроизвольно, как результат такого описания. В данном случае журналист специально не раздумывает над тем, с чего начать материал и чем закончить, какой язык использовать, чтобы он был понятен конкретной аудитории. Автор как бы заведомо считает, что она примет все, что он напишет. Это не означает, что его ждет неуспех, поскольку, будучи все же не следователем, а журналистом, он использует формы, методы, язык познания, присущие повседневному, обыденному мышлению, понятному, как правило, каждому нормальному человеку. Привычный автору и читателю ход, методы обыденного познания порождают привычные структуры его продукта – текста.

В данном случае, тем не менее, может и не произойти эффективной коммуникации. Читателю может показаться скучной привычная структура текста, а значит, и неинтересной. Существует другой пример, когда автор, ориентируясь лишь на выяснение связей предмета отображения, может использовать непривычные для аудитории формы, методы, язык, в результате чего возникает сложная для восприятия конкретных читателей структура изложения, текст окажется непонятным, а значит, не будет ими принят.

Но журналист может ориентироваться не только на констатацию (фиксацию) хода познания (или его элементов), на познавательные потребности читателей, но и на требования к тексту как средству общения с автором (назовем их коммуникативными). В этом случае он не просто излагает процесс познания, осознанно строит текст, специально делает его структуру максимально способствующей адекватному восприятию, пониманию аудиторией. Поскольку структура журналистского произведения обладает многоуровневым характером, ориентация на построение текста, учитывающая требования общения, должна помогать достижению понимания читателем текста. Очевидно, на каждом уровне текст будет воспринят и понят только тогда, когда соответствует целой гамме требований, ожиданий, стереотипов восприятия, которые будут предъявлены ему аудиторией. И поэтому автор, стремящийся к тому, чтобы его текст был адекватно понят читателем, будет изучать, прогнозировать эти требования, ожидания, стереотипы восприятия, с тем чтобы создать текст, обладающий соответствующей структурой.

Хотя, естественно, в основной массе своей журналисты обходятся собственным эмпирическим опытом, интуицией. Однако это не исключает возможности использования ряда уже имеющихся научно обоснованных представлений об ожиданиях, требованиях, стереотипах конкретной аудитории, адресованных структуре журналистских текстов.

Формирование структур, удовлетворяющих те или иные требования, ожидания аудитории и создающих, таким образом, предпосылки для положительной оценки текста, осуществляется соответствующими методами, которые учитывают такие требования и ожидания. Рассмотрим их.

в начало главы << >> в начало

«Констатирующий» подход к построению текстов

Современная наука установила, что существуют различные типы читателей, телезрителей, радиослушателей. В качестве исходных называют две группы потребителей информации: 1) рационально (когнитивно) ориентированные; 2) эмоционально (аффективно) ориентированные. Из этого следует, что различны и ожидания, связанные с журналистским текстом. Можно предположить, что «рациональные» потребители информации ориентированы главным образом на публикации, констатирующие акты познания объектов реальности. Если автор сознательно учитывает ожидания «рациональных» реципиентов, их нацеленность на объективную информацию об отображаемом предмете и строит свой текст, ориентируясь на эти ожидания, можно считать, что он осуществляет, условно говоря, «констатирующий» подход в построении текстов.

Основой такого подхода будет служить описание, фиксация акта познания журналистом предмета реального мира. В том случае, когда описание используется для последовательного запечатления познавательного акта с целью создания текста, можно говорить о последовательно-описательном построении текста. Чтобы представить себе, какая структура публикации может возникнуть в результате фиксации познавательного акта, вспомним, что собой представляют процесс познания, познавательная деятельность (в том числе и расследовательская), каковы их состав и структура. Как полагают гносеологи, процесс познания есть результат взаимодействия следующих основных элементов:

1)       познавательной деятельности людей;

2)       средств познания;

3)       объектов и предметов познания;

4)       знаний.

Познавательная деятельность является элементом процесса познания и в то же время связывает все элементы воедино. Она направлена на реально существующие вещи, явления, свойства, связи, взаимодействия, поведение и действия самих людей. Эти объекты и их свойства становятся предметами познавательной деятельности.

Любое познание может быть рассмотрено в разных аспектах: со стороны целей, процесса, средств, методов, результатов. В ходе создания текста журналист может фиксировать как один, так и несколько аспектов познания предмета. Важнейшей, определяющей для него, естественно, является фиксация познания реальности в виде его результатов (это и есть ответы на часть отнесенных к универсальной формуле коммуникации вопросов: что? где? когда?). Выявляя реальные стороны предмета, познание создает информационный аналог действительности. И в этом случае фиксация, описание в тексте познаваемого, воссоздает структуру, диктуемую в той или иной мере структурой отображаемого предмета.

Отображаемые журналистом предметы имеют самый разный, подчас очень сложный характер. Предметом отображения в журналистике могут быть, как известно, события, явления; производственные процессы, творческая деятельность людей; личность человека. В том случае, когда описывается познание такого предмета, как отдельное событие (явление), структура текста формируется как ответ на вопросы: что? где? когда? как? Если описывается производственная деятельность людей, то в тексте отображается структура деятельности (цель – средство – условия, ход деятельности – результат). Причем описание осуществляется как ответ на вопросы: какова цель деятельности? каковы средства? каковы условия (что способствует или препятствует деятельности, то есть каковы проблемы?), каков результат? каковы оценки и самооценки деятельности и деятелей? каковы программы дальнейшей деятельности?

Если же автор рассказывает о человеке, то структура текста формируется как ответ на вопросы: что сделал человек? где? когда? зачем (цель)? что способствует его успехам? что мешает его деятельности? каковы его самооценки? оценки его другими? Причем структура текста может отображать ответ не обязательно на все перечисленные вопросы, а лишь на те, которые окажутся наиболее актуальными, интересными в той или иной области.

Результатом познания, конечно, может быть не только фиксация каких-то изученных граней отображения предмета, но и объяснение, оценка, предписание действия в связи с этим предметом. Естественно, при описании такого, например, результата познания, как объяснение, в структуре текста будет просвечивать структура объяснения. Если же фиксируются оценка, предписание, то, соответственно, в тексте будут присутствовать их структуры. Таким образом, общая структура текста, взятая со стороны прежде всего запечатленного в нем познавательного процесса, направленного на объект расследования, может быть описана следующими основными слагаемыми: описание фактов – объяснение – оценка – предписание.

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33

• Тут

  Ароматизаторы, пищевые добавки

  gosmoke.ru