1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29

2)      отмена всех видов цензуры;

3)      ответственность за преступления, совершаемые путем печати, «исключительно по суду с подсудностью суду присяжных».

Во 2-й части документа речь шла о мерах, обеспечивающих свободу в создавшихся условиях до появления нового закона:

1)      отмена предварительной цензуры для всей журналистики, включая и национальную;

2)      отмена требования предъявлять в цензуру номера изданий, книг, брошюр до их сдачи на почту;

3)      отмена использования административных взысканий, запрета таким образом книг и др.

С 19 октября по 24 ноября, когда вышли Временные правила о периодических изданиях, господствовала бесцензурность, названная явочным периодом свободы, когда издания выходили без всяких разрешений. Особенно много в это время появилось юмористических и сатирических листков и журналов. Вообще же в 1905–1907 гг. в стране издавалось, по подсчетам историка журналистики С.В. Смирнова, 3310 газет и журналов, среди них – вновь возникших 1143 общественно-политических. Выходили газеты и журналы самых различных политических направлений, появились первые партийные легальные органы печати.

Журналистика в этих условиях проявила новые качества: солидарность и объединение в борьбе за свои права. Союз в защиту свободы печати охватывал большую часть периодики – до 36 изданий. Даже Союз владельцев печатных заведений Петербурга обратился к правительству с предложением отменить цензуру и упразднить Главное управление по делам печати и его цензурные комитеты. Эстляндский губернатор А.А. Лопухин заявил об отмене цензуры в своем регионе, хотя она по-прежнему действовала в большинстве провинций страны по-старому.

Вместе с тем готовились изменения в законодательстве. 24 ноября 1905 г. император, направляя в Сенат Высочайший указ о повременных изданиях, так комментировал этот документ: «Ныне, впредь до издания общего о печати закона, признали мы за благо преподать правила о повременных изданиях, выработанные Советом министров и рассмотренные в Государственном совете. Правилами этими устраняется применение в области периодической печати административного воздействия, с восстановлением порядка разрешения судам дел о совершенных путем печатного слова преступных деяний».

Временные правила о повременных изданиях отменяли «предварительную как общую, так и духовную цензуры» газет и журналов, выходивших в городах, оставляя ее «в отношении изданий, выходивших вне городов». Отменялись постановления об административных взысканиях, правила о залогах, статья 140. «Ответственность за преступные деяния, учиненные посредством печати в повременных изданиях» определялась в судебном порядке. По суду издание могло быть запрещено, приостановлено или арестовано, нарушители закона штрафовались (до 500 руб.), арестовывались (до 3 месяцев), заключались в тюрьму (на срок от 2 до 16 месяцев) или исправительный дом, ссылались на поселение. Большинство статей устава о цензуре и печати 1890 г., охраняющие основы самодержавия, оставались в силе.

Карнавал свободы слова начал затухать. 26 ноября МВД предложило губернаторам, чтобы местные цензоры «под личной ответственностью наблюдали» за своими изданиями и «по всем, обнаруженным ими нарушениям закона немедленно» возбуждали судебное преследование, донося об этом в Главное управление по делам печати. С 22 октября по 2 декабря 1905 г. в Петербурге и Москве было возбуждено уголовное преследование в 92 случаях за нарушение прессой законов. За 2,5 месяца свободы слова (17 октября – 31 декабря 1905 г.):

w         были подвергнуты репрессиям 278 редакторов, издателей, журналистов, изданий, типографий;

w         конфисковано 16 номеров газет и журналов;

w         арестовано 26;

w         закрыто, приостановлено 44.

Темпы репрессий нарастали: с 15 декабря 1905 г. по 25 января 1906 г. (по данным газеты «Русь») было закрыто 78 изданий, арестовано 58 редакторов. С 17 октября 1905 г. по декабрь 1906 г.:

w         были закрыты 370 изданий;

w         конфискованы более 430;

w         опечатаны 97 типографий;

w         арестованы и оштрафованы 607 редакторов и издателей (Былое. 1907. № 3).

Особое внимание было обращено на местную журналистику. Министр внутренних дел А.Г. Булыгин инструктировал губернаторов в секретной телеграмме: «В случае появления в печати дерзостного неуважения к Верховной власти, открытого призыва к революции или совершения других тяжелых преступлений необходимо просить прокурора о приостановлении издания в судебном порядке на основании новых правил. В местностях же, объявленных на исключительном положении, в этих случаях надлежит закрывать типографии и подвергать аресту виновных с применением административной высылки».

2 декабря 1905 г. за публикацию документов Совета рабочих депутатов, крестьянского союза и левых партий были конфискованы цензурным ведомством газеты «Сын Отечества», «Русь», «Русская газета», «Новая жизнь», «Начало», «Свобода народа». Петербургская судебная палата, собрав экстренное заседание, поддержала действия цензуры. Фактически этим было сразу покончено с оппозиционной прессой столицы, что послужило для всей журналистики сигналом: закон вступил в силу. Закончил свою деятельность Союз в защиту свободы печати. М.Н. Ганфман, анализируя эту ситуацию в 1912 г., приходит к выводу, что «мероприятие 2 декабря» стало «гранью от «явочного времени» свободы столичной печати и новой ее жизнью под сенью правил 24 ноября».

Однако и в это время власти еще пребывали в растерянности и большом испуге, что хорошо отражает записка 1906 г. И.Л. Горемыкина, председателя Совета министров, к Николаю II: «Приемлю долг всеподданнейше доложить, что резкая революционная деятельность значительной части нашей периодической печати в столице и почти всей мелкой провинциальной печати чрезвычайно озабочивает меня и служила уже неоднократно предметом серьезного обсуждения с министром внутренних дел и другими членами Совета». Они пришли к заключению, что «сидеть только на законе нельзя». Судебные преследования не достигают цели, так как приостановленные газеты почти сразу выходят под другими названиями. «Зло растет и в последние дни приняло нестерпимый анархический характер». «По соглашению моему с министром внутренних дел, – докладывает Горемыкин, – будет ежедневно накладываем арест на следующие газеты: «Курьер», «Голос труда», «Россия», «Призыв», «Современная жизнь» и имеющуюся появиться на днях новую социал-демократическую газету». Последнее замечание председателя Совета министров особенно любопытно: издания еще нет, а его уже ждет кара.

И власть шаг за шагом восстанавливала давший трещины цензурный режим в государстве. В 1906 г. последовали 18 марта Именной указ «Дополнения временных правил о повременных изданиях» и 26 апреля – Временные правила о непериодической печати.

Естественно, правительство опиралось и на старый опыт цензурного ведомства, предпринимая меры по нейтрализации влияния оппозиционной журналистики, подкупая газеты и журналы. Оно стремилось вдохнуть жизнь в свои официальные органы печати. «Сельский вестник» становится якобы «самостоятельным» изданием, выходящим 3 раза в неделю как «общедоступная народная газета», с 1906 г. – ежедневная. Было заявлено об отделении ее от «Правительственного вестника», и даже печатали ее уже не в типографии МВД, а в частной. Короткое время выходила под непосредственным руководством С.Ю. Витте газета «Русское государство» (февраль – май 1906 г.). В этом же году правительство в своих целях стало использовать частную газету «Россия». Этим занимался созданный при Главном управлении цензуры по делам печати отдел повременной печати. В секретном циркуляре губернаторы обязывались посылать в «Россию» информацию с мест.

С 1 сентября 1906 г. по распоряжению Совета министров и МВД создается Осведомительное бюро, действующее в интересах правительства, обслуживающее прессу «достоверными сведениями» о его действиях, важнейших событиях в государстве. Им был налажен выпуск специальных бюллетеней, делались обзоры печати для ежедневных докладов председателю Совета министров и в МВД, начальнику Главного управления цензуры по делам печати, сводки мнений столичных газет по наиболее важным вопросам. Позднее в 1915г. Осведомительное бюро было переименовано в Бюро печати.

По распоряжению П.А. Столыпина, бывшего с 26 апреля 1906 г. министром внутренних дел, а с 8 июля и председателем Совета министров, Отдел иностранной и инородческой печати Архива Департамента полиции передается в Главное управление цензуры по делам печати с тем, чтобы осведомлять правительство, подготавливая для него сводки и обзоры печати общего характера и секретные – только для министров (с критикой их работы).

Исторический опыт первой русской революции показал, что основным ее итогом была невозможность власти вернуться к старым порядкам. Во всех сферах жизни, получив мощный революционный заряд, Россия сделала шаг вперед. Общественная мысль страны за короткий срок проделала гигантскую работу. Казалось, политики, публицисты, журналисты пытались наверстать упущенное в прошлом. В периодике обсуждались вопросы управления государством, парламентаризма, конституционности, прав человека, свободы слова и печати и т.д. В наиболее популярной газете «Русское слово» ее основной публицист и редактор Влас Дорошевич выступил с серией статей о цензуре: «Управление по делам печати», «Статья 140», «По делам печати» и др. В журнале «Право» развернулась дискуссия о свободе слова и печати, велась хроника репрессий против журналистики. В свет вышли книги, посвященные этим же вопросам: в 1905 г. – «В защиту слова», В.Н. Розенберг и В.Е. Якушкин «Русская печать и цензура в прошлом и настоящем» с приложением «Списка периодических изданий, подвергшихся административным взысканиям в 1865–1904 гг.» и «Свода данных о мотивах предостережений, полученных журналами и газетами в 1865–1904 гг.» (с. 227–250); в 1906 г. – Е.А. Валле-де-Барр «Свобода» русской печати (после 17 октября 1905 г.)», М.Л. Гольдштейн «Печать перед судом», С. Некрасов «Кому польза и кому вред от свободы печати», Ю. Скобельцин «Свобода слова и печати» и др.

Среди этих работ особо выделяется сборник статей «В защиту слова», авторы которого (К.К. Арсеньев, В.А. Мякотин, В.Н. Розенберг, С.Н. Прокопович, П.Н. Милюков, Н.А. Рубакин и др.) впервые дают всестороннее представление о проблеме, обобщая практику и делая определенные теоретические выводы. Диапазон тем статей был разнообразен и широк: бесцензурность и подцензурность, цензура и рубль, цензура национальной прессы, политика и цензура, свобода критики, зашита свободы слова в русской лирике и даже цензура в музыке. «Одной из величайших аномалий современного положения нашей печати, – замечает К.К. Арсеньев, – представляется существование подцензурных периодических изданий рядом с бесцензурными». «Таких изданий, которые могли бы дойти до читателя, не пройдя ранее цензуру, в России не существует совершенно», – утверждает В.А. Мякотин. Интересные размышления содержала статья П.Н. Милюкова: «Пресса есть тончайшая, наиболее совершенная из существующих форм общественно-психологического взаимодействия». Ее нарушение ведет «к омертвлению общественной традиции и социальным потрясениям». Цензура может только расстроить это взаимодействие, «нарушенная функция восстанавливается «обходным» путем, выполняя жизненную потребность общественного организма». В статье «Свобода печати» С.Н. Прокопович обобщает: «Неразрешение политических газет, преследование, и, при случае, закрытие существующих, строгий контроль над внутренними отделами толстых журналов – таковы характерные черты нашего цензурного режима. С помощью этих мер задерживается и ограничивается распространение политических идей в русском народе, замедляется и ослабляется рост общественного сознания. Конечной целью подобных мероприятий является полное уничтожение общественной инициативы и общественного творчества».

Одновременно вопросы прав человека, свободы печати нашли отражение в документах различных партий и при обсуждении их в журналах, на съездах, в Государственной думе и др. Так, 4 июля 1906 г. фракция партии народной свободы (кадеты) внесла на рассмотрение Государственной думы свой законопроект о печати. Вообще все партии заявили о необходимости в обществе свободы слова и печати, но трактовали ее по-разному. Союз русского народа в своих «основных положениях» для выборов в Государственную думу записал: «Свобода печати есть главное средство борьбы с злоупотреблениями по службе и административным произволом», средство обнародования «своих мыслей и исправления недостатков социально-политической жизни».

в начало

ЦЕНЗУРА И ЖУРНАЛИСТИКА ПРИ «ОБНОВЛЕННОМ СТРОЕ»

Процесс капитализации журналистики и его влияние на цензуру. Попытки разработать вопросы о правовом положении журналистов. Расцвет русской печати. Военная цензура.

Послереволюционный период истории России, получивший затем разные характеристики в литературе, наиболее точно, на наш взгляд, был назван теми, кто тогда жил и мог сравнить то, что было до и после революции: обновленный строй – довольно емкое понятие, включающее экономический, социальный и культурный рывок России в число наиболее развитых государств мира. Именно это время становится расцветом русской журналистики, который был обеспечен материально развитием капитализма и в ее сфере, когда предприниматели, бизнесмены, финансисты осознали, что в новых условиях можно и нужно вкладывать средства в производство не только книг, но и другой печатной продукции. Во-вторых, он был обеспечен процессом демократизации общества, когда в социальной жизни страны стали все больше участвовать трудящиеся классы, рабочие, масса средних и мелких предпринимателей, крестьяне, т.е. бурно развивалась аудитория, потреблявшая разнообразную информацию. В-третьих, русская культура вступила в свой «серебряный век». В научной литературе этот век обычно связывают с расцветом поэзии и искусства, забывая об их бытовании в журналистике, забывая о расцвете русской политической мысли, раздвоенной на внутреннюю и эмиграционную, давшую крупнейшие имена в истории человечества.

В России на протяжении всего времени до Первой мировой войны на страницах периодики, на различных форумах, в Государственной думе происходили дискуссии о свободе слова и печати, шла борьба с цензурой. На общем собрании С.-Петербургского литературного общества 6 ноября 1909 г. после доклада П.М. Толстого было принято решение «приступить к разработке вопроса о правовом положении печати в нашем представительном строе сравнительно с положением печати в иностранных государствах, в связи с выяснением неотложных ее правовых нужд и степени их удовлетворения правительственным законопроектом». Затем была создана комиссия о правовом положении печати. Ею в начале 1911 г. был разработан подробный «Вопросник о правовом положении периодической печати после манифеста 17 октября и Временных правил 24 ноября 1905 г.». Он был распространен по редакциям газет и журналов. «Русское богатство» и «Русская мысль» опубликовали вопросник. Материалы, полученные с помощью этой анкеты, были использованы в докладах и статьях членов литературного общества. В 1912 г. вышел интересный и содержательный сборник статей «Свобода печати при обновленном строе».

Общество деятелей периодической печати, организованное в 1907 г. и издававшее журнал «Журналист» (1913–1914), также активно обсуждало эти же проблемы и готовившийся МВД новый закон о печати. С. Ордынский, анализируя в январском номере «Журналиста» за 1914 г. правительственный документ, приходит к выводу, что он фактически восстанавливает предварительную цензуру и является «небывалой еще угрозой русской литературе». Но и всякие проекты и всякие обсуждения были прерваны надвигающейся на страну трагедией, начавшейся Первой мировой войной. В России вводится «Временное положение о военной цензуре», соответствующее требованиям этого типа цензуры.

Следует отметить, что властные структуры после революции 1905 г. все чаще и чаще стали практиковать в мирное время разновидность военной цензуры, объявляя «чрезвычайные условия» в том или ином регионе и вводя в действие «положение о чрезвычайной охране», когда все вопросы о журналистике решались губернатором или градоначальником. На этом настоял председатель Совета министров 1906–1911 гг. П.А. Столыпин, заявивший, что «в столицах и других крупных городах всегда можно держать исключительное положение» и «можно штрафовать газеты по усмотрению». Чрезвычайная или усиленная охрана коснулась к 1912 г., по подсчетам журнала «Запросы жизни» (1912. № 1. С. 22), более 157 миллионов человек. В связи с этим в 1913 г. было:

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29