<<<     ΛΛΛ     >>>   

().около половины ВВП перераспределялось через бюджет №47, с. 682]. Хорватия в полной мере воспроизвела старую сербско-югославскую милитаристскую традицию, что, с одной стороны, создавало серьезные социальные проблемы, а с другой - ограничивало размеры внутреннего спроса.

288
стала больше соответствовать стандартам, принятым в развитых странах.

Стабилизационный эффект от проведенных в 1993-1994гг. действий был столь сильным, что в целом на протяжении 1994 г. в Хорватии отмечалась дефляция - уникальный случай в экономике конца XX века, тем более в экономике переходной. Тем не менее, несмотря на восстановившуюся финансовую стабильность, инвестиционная ситуация в Хорватии оставалась в 1994-1996 гг. весьма неблагоприятной. В реальном выражении объем инвестиций продолжал снижаться[347, с. 673]. В отличие, скажем, от соседней Венгрии, куда иностранный капитал интенсивно стал приходить фактически сразу же после обеспечения нормальных принципов работы рыночной экономики, Хорватия по-прежнему продолжала рассматриваться в качестве зоны существенного риска.

Объяснялось это отнюдь не экономическими причинами, а возобновлением в 1995 г. войны с Югославией(1) и, кроме того, сохраняющейся напряженностью в соседней Боснии и Герцеговине, где значительная по численности хорватская община также фактически находилась в состоянии войны с сербами. Неурегулированность политических проблем продолжала быть настоящим бичом хорватской экономики даже после того, как пришли в порядок финансы. Любой инвестор опасался за сохранность своих вложений, а также испытывал неуверенность относительно доходности ведения бизнеса в подобных условиях. В частности, одна из наиболее привлекательных отраслей хорватской экономики, иностранный туризм, терпела колоссальные убытки из-за отсутствия желающих отдыхать по соседству с ведением боевых действий.
Серьезные проблемы сохранялись в Хорватии и применительно к процессу приватизации. К концу 1993 г. только в четы-

(1). После проведения хорватскими войсками операции "Молния" (май) и "Буря" (август), результатом которых стало изгнание из страны более 200 тыс. хорватских сербов, страна подверглась санкциям со стороны Запада, заморозив реализацию обещанной ранее помощи [231, с. 341].

289
рёх процентах сделок по приватизации были в полной мере осуществлены необходимые платежи [528, с. 495-496]. Разгосударствление шло крайне медленно, и к 1996 г. вся экономика фактически оставалась под контролем государства, за исключением вновь возникавших фирм, развитие которых из-за отсутствия необходимого капитала не могло осуществляться достаточно быстрыми темпами. Причины медленного хода приватизации, думается, состояли в своеобразном сочетании авторитарной власти (бесспорного политического доминирования президента Туджмана, а также ХДС) и проблем, связанных с войной.
Как и в Словении, после обретения независимости в Хорватии была предложена модель осуществления приватизации за выкуп с минимальным участием менеджеров и трудовых коллективов. Идея, бесспорно, была здравая, поскольку требовалось разрушить то деструктивное воздействие, которое оказывало на предприятия рабочее самоуправление. Причем у Хорватии имелось даже больше шансов, чем у Словении, двигаться, условно говоря, по венгерскому пути.
Если в Словении постепенно были сделаны серьезные уступки популизму и приватизация в основном стала осуществляться в интересах не стратегического инвестора, а широких народных масс, то в Хорватии авторитарная власть сумела в известной степени после 1993 г. приостановить спонтанную приватизацию (конечно, не полностью) и попыталась сделать упор на осуществление политики приобретения акций предприятий за реальные деньги [347, с. 675]. Однако хорватские политические условия, столь сильно отличающиеся от венгерских, обусловили полный провал курса на привлечение стратегического инвестора, что является ярким примером того, насколько важно сочетать правильные теоретические установки с учетом реальных фактов.

Длительная финансовая нестабильность в сочетании с военными действиями, продолжавшимися даже после стабилизации , поставили преграду на пути иностранного инвестора. Внутренний же потенциальный инвестор не располагал капиталом, необходимым для выкупа крупных пакетов акций и осуществления реструктуризации. Кроме того, политика

290
поддержания низкой реальной зарплаты, проводившаяся хорватскими властями в первой половине 90-х гг., стала дополнительным фактором замедления приватизации. Хорватам и так почти нечего было вкладывать в приобретение собственности, а после падения реальной зарплаты их возможности еще более сузились.
"Приватизация в основном рассматривалась как процесс социальной инженерии, основывающийся на использовании критериев, спущенных сверху,- отмечают В. Франичевич и Е. Крафт,- а не как эволюционный рыночный процесс" [347 с. 675]. Иначе говоря, хорватские реформаторы полагали, что можно добиться позитивного результата, используя стандартные шаблонные схемы построения некоего идеального рыночного хозяйства, вне зависимости от того, каковы исходные условия функционирования экономики. В итоге оказалось, что Словения, двинувшаяся после длительных споров по пути использования компромиссов, добилась больших успехов в осуществлении приватизации, нежели Хорватия, формально избравшая самый правильный путь передачи имущества в руки частных собственников.
В условиях возникшего противоречия между тем, что теоретически правильно, и тем, что реализуемо на практике, собственность продолжала в основном оставаться государственной. Сектор, в котором государство осуществляло свой контроль над предприятиями либо полностью, либо через фонд имущества, владеющий более чем половиной акций конкретного предприятия, составлял в 1994 г. около 80% национальной экономики. Недостаток инвесторов осложнил ход приватизации, но застопорившаяся приватизация стала в итоге еще одним фактором замедления инвестиционного процесса помимо связанной с войной нестабильности.

Капиталы, требующиеся для реконструкции экономики, в эту самую экономику не шли. Формально отсутствие нормально работающего фондового рынка могло бы быть так или иначе заменено широким использованием банковских кредитов, как это делалось еще в самоуправленческой Югославии. Однако коммерческие банки оставались тоже государствен-

291
ными , как и большинство предприятий, а распад федерации, естественно, усилил банковский монополизм.
В 1995 г., например, два крупнейших хорватских банка контролировали 54,7% всех банковских активов страны, а вместе с тремя региональными финансовыми институтами на долю монополистов приходилось почти три четверти активов [347 с. 676]. Такого рода монополизм привел к низкому качеству кредитования, большому объему плохих ссуд и фактической недоступности кредита для ряда эффективно работающих предприятий. В отличие от Словении, где была похожая ситуация в финансовом секторе экономики, но зато существовала международная конкуренция, в Хорватии монополизм банков оказался практически абсолютным из-за полного отсутствия иностранных кредитов.

Только с 1996 г. (при новом хорватском премьер-министре Златко Матеши) план осуществления приватизации был существенно изменен. Власти пошли на расширение возможностей доступа населения к собственности. Стал использоваться ваучерный механизм, льготы для участия в приватизации получили люди, пострадавшие в ходе военных действий. Государство облегчило механизм осуществления оплаты приобретаемых акций для мелких инвесторов. В январе 1997 г., после того как в Хорватии полностью возобновилась мирная жизнь, сразу три крупных международных рейтинговых агентства присвоили стране инвестиционный рейтинг [347, с. 679, 681].
К середине 1998 г. ваучеры получили 230 тыс. человек (преимущественно солдаты, участвовавшие в боевых действиях, и беженцы). С этого момента началось проведение ваучерных аукционов. Как и в Чехословакии за пять лет до этого, ваучеры были в основном вложены гражданами в инвестиционные фонды [486, с. 40].
Таким образом, положение в хорватской экономике второй половины 90-х гг. было весьма противоречивым: серьезные успехи в деле финансовой стабилизации сочетались с нерешенностью ряда важных проблем. Какими же при таких условиях были результаты восстановления страны после гиперинфляции и военных разрушений?

292
Имеющиеся данные весьма противоречивы. Одни авторы отмечают, что в 1994-1995 гг. в Хорватии практически не было экономического роста [347, с. 672]. Другие показывают в 1994- 1995 гг. очень медленный рост, который, правда, ускоряется к концу десятилетия до 5,5% [90, с. 362]. Третьи отмечают , что высокие темпы роста ВВП (около 6% годовых) появились уже в 1994 г. и сохранялись до 1997 г., но при этом в тех же источниках отмечается полная стагнация промышленности в 1994-1995 гг. Получается, что динамика ВВП определялась сначала развитием торговли и транспорта, а затем уже - промышленности и строительства [486, с. 2-3,41 ].
Статистика МВФ, которой мы, как правило, пользуемся в данной книге, напротив, говорит о том, что в Хорватии уже в начале реформ были достигнуты позитивные результаты. Рост ВВП сразу же составил почти 6%. В среднем за период 1994-1997 гг. среднегодовой рост ВВП был уже 6,3%.- и это оказался один из лучших результатов в Европе того времени. Инфляция хотя и появилась снова, но все это время держалась на уровне, не превышающем 3% годовых [386, с. 38].
Думается, что именно последние данные наиболее адекватны, причем не только в силу авторитета представляющей их организации. Колоссальное падение ВВП в период распада федерации и в период гиперинфляции в сочетании с военными разрушениями должно было после стабилизации, как показывает мировой опыт, обернуться быстрым восстановлением. Но во всяком случае, даже если согласиться со скептиками в том, что период 1994-1995 гг. (пока шла война) был еще кризисным, трудно усомниться в реальных успехах хорватской экономики 1996-1997 гг.

Однако в период финансового кризиса 1998-1999 гг., столь памятного россиянам, Хорватия ощутила серьезный шок. В 1998 г. рост ВВП упал до 2,3%, а в 1999 г. он даже сменился небольшим спадом. Значительный по силе удар испытал на себе в этот период чересчур монополизированный банковский сектор экономики. Достижения стабилизации оказались непрочными. После того как экономика восстановила лишь свои самые основные хозяйственные связи (причем далеко не полностью: ВВП 1997 г. составил чуть более 80 % от

293

уровня 1990 г.), сказались нехватка инвестиций и слабое развитие частной собственности [478, с. 53].
Более того, Хорватия в период 1994-1998 гг. сумела создать себе еще и дополнительные проблемы - теперь в финансовом секторе. Если в 1994 г. государственные расходы составляли лишь 44% ВВП, что примерно соответствовало уровню Словении, то в 1998 г. они возросли до 52 %. С учетом того, что Венгрия в это время активно снижала участие государства в хозяйственной системе, Хорватия оказалась "лидером" среди стран с переходной экономикой по масштабу государственных расходов [477, с. 6-7].
В основном это увеличение произошло за счет роста государственных инвестиций с 3,1% ВВП в 1994 г. до 6,9% в 1998 г. (очевидно, правительство пыталось компенсировать таким образом нехватку инвестиций частных) и за счет увеличения трансфертов населению с 11,2 до 15,7%. Крупнейшими получателями денег оказались государственные железные дороги, инвалиды и жертвы войны, а также регионы, в которых требовалось восстанавливать разрушенное хозяйство. Трансферты шли также в аграрный сектор и в соседнюю Боснию для проживающих и воюющих там хорватов [477, с. 8-9, 23].
Правда, надо отметить, что хорватский поворот к этатизму носил в значительной степени вынужденный характер. По большей части крупные расходы государства определялись последствиями войны. Если взять социальные расходы в Хорватии, очищенные от разного рода военных и послевоенных обязательств, то они окажутся даже более низкими, чем расходы в других странах Центральной и Восточной Европы. Более того, Хорватия сумела на 3,4% снизить за этот период времени военные расходы как таковые [477, с. 10, 12]. Тем не менее такого рода оправдания не имеют значения для реального развития национальной экономики.
Для того чтобы финансировать столь высокие государственные расходы приходилось ужесточать фискальное бремя. Так например, в 1997 г. была повышена с 25 до 35% ставка корпоративного налога. В итоге он стал в два раза больше венгерского. В то же время в регионах, пострадавших от войны,

294
ставка была существенно меньше, и это в целом приводило к тому, что сбор данного налога оказывался не столь уж велик в сравнении с другими странами [477, с. 16].
Следует выделить еще одну проблемную черту хорватской экономики. Несмотря на сравнительно низкую зарплату, Хорватия в отличие от других государств с переходной экономикой не смогла сделать ставку на экспорт. Доля экспорта в ВВП в 1994-1999 гг. сократилась. Структура экспорта почти не изменилась. Иначе говоря, Хорватия продолжала торговать той продукцией, на которой специализировалась еще во времена рыночного социализма, и значительная ее доля поступала на рынки стран - наследников бывшей Югославии. Контакты с Евросоюзом устанавливались гораздо хуже, чем у других государств с переходной экономикой [477, с. 67-68]. И это неудивительно: ведь отсутствие частных инвестиций как раз и тормозит структурную перестройку, делая экспорт конкурентоспособным лишь в некоторых узких сферах.
Слабое развитие экспорта привело к возникновению серьезных проблем с торговым балансом. Он ухудшался каждый год, и к 1997 г. его дефицит достиг колоссальной величины - 26,9% [386, с. 38]. Неудивительно, что при такой организации внешнеэкономических связей, как только произошло некоторое насыщение товарами внутреннего рынка и сократился спрос на хорватскую продукцию у нищих соседей, экономика сразу же вошла в серьезный кризис.

Таким образом, можно сказать, что Хорватия, хотя и сумевшая в отличие от Югославии наладить отношения с международным сообществом, все же развивалась во второй половине 90-х гг. совсем не по тому сценарию, который был общим для остальных реформирующихся стран Центральной и Восточной Европы. Во многом ее сценарий оставался близким к сценарию югославскому, хотя вмешательство политики в экономическую жизнь было все же в Загребе значительно менее грубым, нежели в Белграде.
Кризис конца прошлого столетия привел к падению налоговых поступлений, а потому и к резкому росту бюджетного дефицита, от которого Хорватия почти избавилась в 1994г.

295
В 1995-1998 гг. он был крайне мал, но в 1999-2001 гг. дефицит составлял от 6,3 до 8,2% ВВП. Резко стал нарастать и государственный долг, поскольку дефицит бюджета финансировался посредством займов. Если в 1997 г. долг составлял лишь 29,3% ВВП страны, то в 2001 г. достиг уже 51,3%, серьезно приблизившись к тому уровню, за которым появляются большие трудности с его обслуживанием [478, с. 6, 75, 77].
Столь всеобъемлющий кризис в экономике и финансах заставил Хорватию всерьез пересмотреть стратегию своего хозяйственного развития. В известной степени выбор новых ориентиров определялся и важнейшим событием политической жизни страны. В конце 1999 г. скончался Туджман - бессменный президент Хорватии, ее отец-основатель. Страна подвела итоги почти десятилетнего периода авторитарного развития. На очередных парламентских выборах победу одержали оппозиционные по отношению к ХДС силы, сформировавшие коалиционное правительство, во главе которого встал лидер социал-демократической партии Ивица Рачан. Представитель другой оппозиционной силы - Хорватской народной партии - Степан Месич в 2000 г. стал очередным президентом страны. Новые лидеры обеспечили вступление в ВТО и получение Хорватией статуса ассоциированного члена Евросоюза [231, с. 343].
С 2000 г. началось снижение доли государственных расходов в ВВП. Пока этот показатель снизился незначительно: до 50,2% ВВП. Но в 2002 г. должно было происходить дальнейшее сокращение социальных трансфертов. Возможность такого снижения определяется тем, что в 2000-2001 гг. восстановился экономический рост, хотя теперь он уже не столь велик, как раньше: 3,7% и 4,0% соответственно [478, с. 9, 53, 75].
Другим важнейшим либеральным начинанием нового правительства стало снижение импортных таможенных пошлин в среднем на 40%. Усиление конкурентных начал в

экономике привело к значительному росту безработицы, но данный факт свидетельствует, скорее не о слабости хозяйственной системы, а о том, что в ней осуществляется структурная перестройка - столь необходимая Хорватии [231,с.348-349].

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

политологии Травин Д. Европейская модернизация 12 правительство
По ряду показателей Чехословакия смогла войти в десятку самых развитых стран мира
Продемонстрированного наполеоном
Давала центральная ассоциация за свободу обмена в честь прибывшего во францию кобдена франции торговли
Объем несельскохозяйственной частной