1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21

P.S. В одной из клеток «полесского» зоопарка сидят два маленьких барсука. Напряженных, измотанных. В соседних вольерах – рысь и мечущаяся по клетке енотовидная собака, давно бы растерзавшие барсуков, если бы не железные прутья. Жертвы в постоянном окружении хищников. Раненый и уставший взгляд глаз-пуговок. «У них депрессия», – поясняет экскурсовод.

Газета «Орловские новости», 11 августа 2004 г.

в начало

АЛЕКСАНДР ГОЛЬЦ

В феврале 2004 года вышла в свет книга Александра Гольца «Армия России: 11 потерянных лет», написанная на основе его публикаций в нашем журнале. В книге анализируется один из наиболее острых вопросов политической и общественной жизни современной России – почему провалились неоднократные попытки реформирования армии. Автор подробно, с привлечением большого фактического материала показывает, что Вооруженные Силы, вообще вся военная система России не только не решает задачи обеспечения безопасности страны, но и представляет собой острейшую социальную болезнь российского общества. Разъедающие армию дедовщина и коррупция, как убедительно доказывает A.M. Гольц, являются закономерным следствием подспудного намерения сохранить советскую модель Вооруженных сил – при всех громких словах о приверженности реформам. Автор показывает, что война в Чечне могла начаться и вестись только при нарушении базовых принципов гражданского контроля над армией. В книге рассказано о различных концепциях военной реформы, об острых конфликтах в военно-политическом руководстве страны вокруг модернизации армии. К достоинствам исследования можно отнести яркие портреты руководителей Министерства обороны, написанные на основе интервью и личных встреч.

В итоге A.M. Гольц делает смелый вывод о том, что послужило причиной провала военной реформы. По его мнению, это глубокая милитаризация сознания российской политической элиты и общества в целом. В книге содержится исторический очерк российского милитаризма как явления, со всеми его специфическими чертами, с аргументированным выводом о том, что российский милитаризм – одна из главных угроз свободам и правам граждан нашей страны.

A.M. Гольц больше двадцати лет проработал военным обозревателем. В качестве корреспондента освещал боевые действия в Афганистане, Таджикистане, Приднестровье, Боснии и Косово. Его статьи широко известны в России и за рубежом.

С уважением, главный редактор «Еженедельного журнала» Михаил Бергер

в начало

СОТРЯСЕНИЕ МОЗГА

Почему российская военная мысль так сбивчива и непоследовательна

Казалось бы, следует радоваться. В кои-то веки глава военного ведомства Сергей Иванов высказал в высшей степени здравые идеи. Выступая на прошлой неделе на ежегодном собрании Академии военных наук (оно было посвящено совершенствованию системы военного управления), министр говорил о роли и месте Генерального штаба в этой системе. Вспомнив, что Генштаб именуют «мозгом армии», Сергей Иванов абсолютно обоснованно предложил ему отказаться от оперативного управления войсками и администрирования и взамен этого стать подлинным «интеллектуальным центром» и сконцентрироваться на стратегическом планировании.

Еще три года назад известный военный эксперт (и постоянный автор «Журнала») Виталий Шлыков написал брошюру, в которой доказывал: попытки Генштаба замкнуть на себя управление войсками, оставив Минобороны лишь расплывчатые политические функции, не только вредны, но и просто опасны. Мировой опыт показывает, что, как только орган, планирующий ведение будущих войн, получает командные и управленческие полномочия, он начинает подталкивать государство к развязыванию таких войн. (Недавняя российская история полна подобными примерами. Вспомним хотя бы продавленное генералами решение о переходе Терека в 1999 году, а также генштабовские предложения 2002 года о проведении «антитеррористической» операции в Панкисском ущелье.)

Так вот, теперь уже Иванов недвусмысленно дал понять, что подобное расширение генштабовских функций есть не что иное, как прямое нарушение принципа единоначалия, и ведет к дезорганизации деятельности военного ведомства. Впрочем, сделав столь решительное заявление, Сергей Иванов не потрудился объяснить, почему в течение трех лет, что он руководил ведомством, он не возражал, когда «мозг армии» присваивал себе новые полномочия. Ведь еще в сентябре 2003 года его власть распространилась за пределы Вооруженных сил: при полном одобрении Иванова был подписан президентский указ, возложивший на Генштаб координирование действий всех силовых ведомств. Можно только догадываться, что именно заставило Сергея Иванова изменить мнение на прямо противоположное. Многие видели здесь явное свидетельство того, что близка отставка Квашнина. Само предположение, что человек, неспособный хоть сколько-нибудь связно сформулировать самую простую мысль, будет организовывать интеллектуальную деятельность, выглядит насмешкой над здравым смыслом. В этом случае изменение функций – отличный повод для отстранения Квашнина.

Другое дело, если Кремль после войны в Ираке, которая шла совсем не так, как предсказывал российский Генштаб, в самом деле вознамерился создать действительно серьезную аналитическую и планирующую структуру, способную прогнозировать развитие ситуации в сфере безопасности, находить ответы на возникающие угрозы. Есть основания думать, что попытка эта заранее обречена на провал, как и попытка создания отборных, сформированных из контрактников соединений «внутри» призывной армии советского образца. Современный Генеральный штаб невозможен без офицеров совершенно особого склада. Речь даже не об интеллекте, военных знаниях, опыте и пресловутой «штабной культуре», хотя они, разумеется, необходимы, а в первую очередь – о подлинном военном профессионализме. Офицер-профессионал не только считает, что его знания и опыт дают ему право на собственное мнение, – он уверен, что это мнение будет обязательно учтено высшим руководством. За каждое решение он готов нести ответственность, а каждая ошибка – профессиональная трагедия. Вспомним хотя бы апокрифическую историю о том, как Сталин выгонял Жукова и Василевского из кабинета, требуя переделать план операции, а они упорно возвращались, доказывая, что их предложения единственно верные.

Чтобы вырастить такого офицера, необходимо кардинально изменить систему военного образования и прохождения службы. Ведь сегодняшний офицер находится практически в феодальной зависимости от своих непосредственных начальников, вся его служба – многолетняя дорога унижений и низкопоклонства. В нынешнем Генштабе высокие должности занимают люди, которые в 1997 году объясняли, почему объединение Ракетных войск стратегического назначения с Космическими войсками, а также ликвидация главного командования Сухопутных войск являются важнейшим шагом военной реформы. Тремя годами позже те же люди убедительно доказывали, что военной реформой является выделение Космических войск из РВСН и воссоздание главкомата Сухопутных войск. Их работа заключалась не в том, чтобы предвидеть будущее, а в том, чтобы угадать желания наиболее влиятельного на тот момент начальника. Вчера они доказывали, что Генштабу следует отдать все оперативное управление войсками, завтра обоснуют необходимость превращения его в интеллектуальный центр. Так что без кардинальной военной реформы (о завершении которой Сергей Иванов объявлял неоднократно) любое сотрясение мозга армии совершенно бесполезно.

«Еженедельный журнал», 3 февраля 2004 г.

в начало

ПРИЗЫВ НАВСЕГДА

Этой весной на рекрутов охотятся демонстративно. Военные решили преподать всем урок

На первый взгляд весенний призыв 2004 года в вооруженные силы ничем не отличается от тех, что проходили в прошлом и позапрошлом году. Количество потенциальных рекрутов – 166 тысяч 50 человек – примерно то же. При этом не следует думать, что военные точно подсчитали, сколько им нужно солдат. Просто именно столько молодых мужчин в возрасте от 18 до 27 лет не имеют отсрочек от призыва. В результате, по мнению начальника Главного организационно-мобилизационного управления Генштаба Василия Смирнова, армия будет укомплектована на 95–97%. Посему, как и прежде, в ее славные ряды попадут больные (осенью 2003-го их было больше половины), не получившие даже среднего образования (21%), с уголовным прошлым (около 5%).

Как и прежде, то ли стремясь выполнить разнарядку, то ли желая пополнить собственный карман, военкоматовские чиновники гребут в армию даже тех, кто еще учится. В общем, все как обычно. Кроме одного. Как раз с 2004 года должна начаться реализация программы по частичному переводу наших вооруженных сил на службу по контракту. Как раз с нынешнего года, если верить министру обороны Сергею Иванову, после завершения болезненных реформ, должно начаться строительство нормальных современных вооруженных сил. Наконец, именно с этого года должна заработать система альтернативной гражданской службы.

И поэтому у военных, ответственных за очередной набор в вооруженные силы, помимо необходимости забрить лоб всем, кто не спрятался, есть еще и, так сказать, сверхзадача. Они должны продемонстрировать, что никакие новшества не отменяют главного – того, что служба в вооруженных силах и в будущем останется одной из самых тяжких повинностей и так никогда и не станет профессией. Именно ради этого военное лобби ведет активную атаку на общественное сознание. Порой это напоминает психологическую войну. Так, еще до начала призыва генералы сообщили, что альтернативная служба этой весной не заработает: мол, заявку следовало подавать за полгода, а тогда еще закон не вступил в силу. Многих удалось обмануть. Однако 216 призывников проявили упорство и через суд добились возможности проходить альтернативную службу. Похоже, альтернативная служба (даже в ее теперешнем виде, когда она выглядит как наказание за отказ от армейской) стала для наших военных угрозой пострашнее НАТО. По крайней мере, военкомы при докладе министру обороны первым делом спешат заверить, что никаких альтернативщиков на вверенных им территориях не наблюдается. Мало того, высокопоставленные чины Минобороны всерьез озаботились образовательным уровнем населения – как гражданского, так и военного. Ведь около двух миллионов человек имеют сегодня отсрочки для получения образования. А нужно ли России такое количество образованных людей, задается вопросом член думского комитета по обороне генерал Николай Безбородов? Тем более что четверть этих молодых людей, утверждает он, работает затем не по специальности. Еще хуже обстоит дело с аспирантами, вторит Безбородову другой генерал – Василий Смирнов. Целых 17 тысяч получили отсрочки, а защитилась лишь тысяча человек (генералу, очевидно, невдомек, что работа над диссертацией может длиться гораздо дольше учебы в аспирантуре). В довершение заместитель главкома Сухопутных войск Владимир Молтенской пообещал урезать на треть число военных кафедр в гражданских вузах. Военачальники кричат на каждом шагу, что армия вот-вот рухнет в «демографическую яму» и только отмена отсрочек спасет нашу обороноспособность.

При этом они вовсе не озабочены тем, что, если в армии окажется такое количество юношей, в «демографическую яму» рухнет российская экономика. Ведь кто-то должен кормить и поить все это воинство. И это, не говоря о том, что, если государство погонит в армию студентов и аспирантов, президентские призывы о прорыве на мировой рынок за счет подъема конкурентоспособности так и останутся благими пожеланиями.

Сохранение призыва нужно только для одного – чтобы сохранить должности российских генералов, которые просто не представляют, как можно обеспечивать обороноспособность страны без всеобщей мобилизации. Они не представляют, как можно защищать страну, полагаясь на качество, а не количество вооруженных сил. Непонятно только, почему страна должна платить этот налог своему генералитету.

«Еженедельный журнал», 11 мая 2004 г.

в начало

МИНОБОРОНОВА ПОБЕДА

Российские милитаристы одержали важную победу над российским народом. Все заметили, что вопрос о профессионализации армии, еще недавно считавшийся ключевым для реформирования Вооруженных сил, аккуратно обойден в президентском послании. Все стало на свои места на прошлой неделе, когда министр обороны Сергей Иванов сообщил журналистам: «В России выбрана смешанная система комплектования Вооруженных сил. Никто задачи по переходу полностью на контрактную систему комплектования армии и флота не ставил и ставить не собирается».

Если раньше глава военного ведомства говорил, что полный переход к профессиональной армии – дело отдаленного будущего, то теперь он высказался со всей определенностью: призыв, по его мнению, сохранится навсегда. При этом, судя по всему, военное ведомство планирует решительно увеличить количество призывников. Всерьез обсуждается план, согласно которому к 2008 году срок обязательной службы будет сокращен до одного года, однако взамен отменят все отсрочки, предоставляемые для получения образования. Разумеется, эти меры вряд ли приведут к тому, что в армии окажутся здоровые и образованные юноши. Просто вырастут размеры взяток медицинским чиновникам.

Социологи не исключают, что начнется массовая эмиграция.

Что до армии, то лучше она, скорее всего, не станет. Дисциплину в ней и впредь будут поддерживать не профессиональные сержанты, а «деды». Вроде бы согласившись с тем, что нашей армии необходимо срочно создавать институт профессиональных сержантов, Минобороны пока не сделало никаких конкретных шагов в этом направлении. Более того, по планам военных, к 2008 году половина младших командиров будут военнослужащими срочной службы. То есть система комплектования по сути останется сугубо советской.

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21