1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29

В связи с этими задачами журнал большое внимание уделял вопросам культуры. На его страницах обсуждались сущность русской культуры, ее будущее возрождение, взаимосвязь с другими культурами; история древнерусской, византийской церковной мысли и жизни, церкви, монашества; положение церкви в СССР, теологические вопросы. Многие из этих тем рассматривались лишь в церковной печати дореволюционной России. «Путь» как светский журнал стал в этом смысле первопроходцем.

Редакция, осознавая тот факт, что журнал выходит во Франции, выступала в качестве просветителя, публикуя материалы о событиях и явлениях культурной жизни других стран: о европейских идейных социалистических течениях, религиозных мыслителях и традициях, о новом характере жизни церкви разных конфессий. По подсчетам Марка Раева, «Путь» прорецензировал сто шестьдесят зарубежных изданий и только семьдесят пять русских (рубрика «Новые книги»).

В конце 30-х годов журнал занимает непримиримую антифашистскую позицию. Он выступает за сопротивление гитлеровской экспансии, франкизму. Патриотизм Н.А. Бердяева сказался на позиции журнала, когда фашистская Германия напала на СССР. Он призывал к защите Родины против немецкой агрессии.

М. Раев, уделивший в своей книге «Россия за рубежом» наибольшее внимание журналу «Путь», приходит к выводу, с которым нельзя не согласиться: «...на его страницах была представлена исключительно религиозная, философская и общественная мысль, причем публикации отличались высоким интеллектуальным и научным уровнем. Он собрал все лучшее, что было в интеллектуальной жизни русского зарубежья»[136].

«Новый град» – журнал, устремленный в будущее. Духовные поиски, рост религиозных настроений в среде русской эмиграции способствовали появлению в Париже еще одного интересного, значительного издания – журнала «Новый град» (1931–1939)[137]. И.И. Фондамипский, Ф.А. Степун, Г.П. Федотов – публицисты, тонко чувствовавшие настроения аудитории, веяния времени, – не могли с достаточной полнотой реализовать свой творческий потенциал в «Современных записках». Они решили выпускать новый журнал, который отразил бы их программу строительства будущей России – Нового града. При этом пришлось преодолеть значительные препятствия. Во-первых, негативное отношение редакции «Современных записок» к факту создания нового печатного органа и участия в нем своих главных сотрудников. И.И. Фондаминский был одним из самых деятельных редакторов «Современных записок», и его постепенный отход от них, конечно, не шел на пользу столь популярному журналу, что вызывало соответствующую реакцию других редакторов[138]. Во-вторых, необходимо было найти свою нишу в сети эмигрантских изданий, которая к этому времени уже устоялась и сложилась, а также создать соответствующий тип журнала, который не дублировал бы «Путь».

Новое предприятие не обещало доходов. Заинтересованность проявила YMCA, которая его и поддержала материально. YMCA гарантировала закупку журнала в количестве 350–500 экземпляров. Поэтому тираж «Нового града» держался в пределах 800 экземпляров[139]. Журнал выходил с конца 1931 до начала войны в 1939 г. И.И. Фондаминский со свойственной ему энергией стал заниматься финансовой стороной дела: производством, распространением, подпиской журнала, установлением связей с аудиторией, привлечением сотрудников. Благодаря его энергии в журнале стали сотрудничать известные публицисты, философы, которых привлекала широкая программа издания (Н.А. Бердяев, Н.О. Лосский, С.Н. Булгаков, профессор П.М. Бицилли, Б.И. Вышеславцев, Е. Кускова и др.).

В программном заявлении редакции, написанном Г.П. Федотовым, обозначен ряд новых мировых тенденций, которые стали еще только-только проявляться. Роль России в мировом сообществе становилась более весомой. «Изолированное существование наций стало давно невозможным. Более чем когда-либо мир, при всей раздирающей его ненависти, живет связанной жизнью. Уже Европа становится тесной для нового понятия политического человечества Наше внимание приковывают к себе Запад и Восток, и на рубеже их Россия» (1931. №1. С. 6). Этим же определялось пристальное внимание «Нового града» к процессам, протекавшим в США.

«Старый град» мало пригоден для жизни. Он несет духовное опустошение. Цель журнала – поиск и определение основ Нового града, заложенного на фундаменте христианской веры и универсальных духовных ценностей. Момент дискуссионности и полемики – непременное условие, предшествующее утверждению идеалов, предназначенных служить основой Нового града. Журнал в подобной ситуации становится трибуной, его страницы открыты для обсуждения самых разных проблем.

В первом номере была помещена статья Ф.А. Степуна «Пути творческой революции». В ней предлагалась платформа для объединения всех мыслителей, чьи взгляды были созвучны идейному направлению журнала: «...основные идеи абсолютной истины, гуманистически-просвещенческая идея политической свободы и социалистическая идея социально-экономической справедливости – не только не утверждают своего существенного единства, но упорно ведут озлобленную борьбу между собой» (там же, с. 18). Это приводит общество ко многим болезням. «Безрелигиозная культура» утверждает «свободу лишь в образе хищнического капитализма», а «справедливость в образе социальной революции». «Выход из этого положения, по мысли Ф.А. Степуна, в органическом, творческом сращении всех трех идей».

Капитализм, переживавший в те годы эпоху «великой депрессии», подвергался острой критике на страницах журнала (Н.А. Бердяев, Ф.А. Степун). Ф.А. Степун писал: «...превращение России в типично капиталистическую страну было бы величайшим преступлением, как перед идеей социалистического христианства, так и перед всеми пережитыми Россией муками»[140]. Большевизм, естественно, был также неприемлем. Н.А. Бердяев в статье «Христианство и революция» замечает: «Фашизм и коммунизм – переходные формы разложения старого изолгавшегося буржуазного мира, они стоят в отрицательной зависимости от капиталистического мира и наследуют его вражду к человечности» (1937. №12. С. 53).

Журнал отличался особой позицией по отношению к Советской России[141]. Его редакция приняла свершившуюся в стране революцию как исторический факт. Считая большевизм временным явлением, порожденным переходным периодом, публицисты «Нового града» пытались, анализируя внутреннее положение Советского Союза, представить модель будущей России. Они подвергли критической оценке все основные процессы, происходившие в СССР. Говоря о экономической политике страны, Г.П. Федотов замечает, что нормальному развитию хозяйства мешает уничтожение «личного интереса» в советском государстве, а страхом и принуждением его не заменить[142]. Но «наработанное народами России в период, когда у власти были большевики, должно быть использовано». В статье «Хозяйственный строй будущей России» И.И. Фондаминский пишет, что «советская коллективизация русского сельского хозяйства – безумное преступление», но «переворот в русском сельском хозяйстве уже произведен», и в будущем нет необходимости «возвращаться к дореволюционным формам хозяйствования», поскольку те формы экономики, которые публицисты «Нового града» видят на Западе, находятся в кризисном состоянии, и уповать на них в будущем нельзя (1932. №5. С. 20–21).

Одновременно публицисты журнала высоко ценили свободу индивида на Западе, достижения демократии, которые должны быть использованы при строительстве нового политического строя России. Политическое общественное устройство СССР, наоборот, подвергалось резкой критике. Здесь идеал мог быть достигнут лишь при соединении идеи социальной правды с духом христианства. Н.А. Бердяев в статье «Христианство и революция» настаивал: «Христиане не должны были бы допускать, чтобы безбожники осуществляли социальную правду...» (1937. №12. С. 53). Поэтому новоградцы занимали активную социальную позицию, считая необходимым для христиан «самим осуществлять эту социальную правду» – «без злобы и мести».

Журнал «Новый град» был пронизан духом полемичности. Это была острая полемика со сменовеховцами; в евразийцах публицисты журнала видели отчасти союзников: некоторые представители этого течения (Л.П. Карсавин, П.Н. Савицкий) печатались в «Новом граде». Сами новоградцы, оригинальные мыслители, высказывали резкие, порой противоречивые и даже парадоксальные суждения, вызывавшие в обществе неоднозначный резонанс. Само появление журнала и его программа стали предметом полемики. Инициативу проявили «Современные записки». Один из редакторов журнала В.В. Руднев выступил с рецензией первого номера «Нового града». Поток критических замечаний обрушился на статьи Ф.А. Степуна и Н.А. Бердяева. В.В. Руднев обвинил их в «постоянном стремлении приписывать большевизму “религиозную” природу», считая их доводы «пустой игрой слов», «вредной схоластикой»: «...нам трудно без очень тяжелого и горького чувства читать эти измышления об энтузиазме и религиозном пафосе у палачей, о неслыханной свободе коллективного творчества у обращенного в рабство народа»[143].

Через год в «Политических заметках» В.В. Руднев писал, что «Новый град» «оказался как бы общественно изолированным», вызвал отрицательное отношение большинства «политически оформленной эмиграции». На этот раз В.В. Руднев обвинил новоградцев в «идейном сползании к сменовеховству»[144]. Другой редактор «Современных записок» М.В. Вишняк использовал для критики «Нового града» трибуну еженедельника А.Ф. Керенского «Дни», где поместил статьи «Орфей в аду» («Дни». 1931. 21 нояб.), «О людях “Нового града”» (22 мая). Редактор «Дней» А.Ф. Керенский и редактор «Последних новостей» П.Н. Милюков предъявили свой счет новому журналу. Правая эмиграция проявляла враждебность по отношению к идеям, которые проповедовали авторы «Нового града».

Редакция сознательно поддерживала полемический дух в журнале. С этой же целью использовались заседания кружка «Круг», на которых обсуждались многие проблемы философии, религии, истории, вопросы творчества. Протоколы этих заседаний печатались на страницах «Нового града»[145].

В отличие от журнала «Путь» «Новый град» стал летописью важнейших событий общественно-политической жизни 30-х годов: захват власти в Германии Гитлером; приход к власти во Франции правительства народного фронта; сталинские процессы, проходившие в СССР; гражданская война в Испании; новый курс Ф.Д. Рузвельта в США и т.д. К концу 30-х годов международные проблемы приобретают особую остроту и их удельный вес в журнале увеличивается. Ф.А. Степун остается в Германии и после прихода к власти фашистов. Он и Б. Ижболдин присылали из Германии в журнал подробную информацию. Антифашистская позиция «Нового града» способствовала тому, что многие его сотрудники, молодежь эмиграции активно участвовали в движении Сопротивления. Погибли в фашистских лагерях И.И. Фондаминский, мать Мария.

Таким образом, журнал «Новый град» был единственным в своем роде духовным изданием, для которого характерны устремленность в будущее и глубокий анализ проблем современности, дискуссионность и теоретизация, широкий диапазон информации и проблематики. Помимо тех вопросов, о которых уже шла речь, в «Новом граде» постоянно освещались темы культуры, искусства, литературы. П.М. Бицилли делал обзоры эмигрантской литературы, Г.П. Федотов выступал по вопросам искусства. В 1939 г. в седьмом номере журнала появилась статья М. Цветаевой «Эпос и лирика в современной России». «Об исторической мысли тридцатых годов, – замечает исследовательница М.Г. Вандалковская, – яркое представление дает выходивший в Париже журнал “Новый град”, издаваемый Ф.А. Степуном, Г.П. Федотовым и И.И. Бунаковым-Фондаминским. Воскрешая традиции В.С. Соловьева и Н.Ф. Федорова, журнал в значительной мере синтезировал постреволюционные эмигрантские и дореволюционные научно-политические мысли и дал ответы на многие вопросы современности»[146].

в начало

Жирков Г.В.

6. ВЕДУЩИЕ ГАЗЕТЫ РУССКОГО ЗАРУБЕЖЬЯ

«Последние новости». Центральным органом русской эмиграции называют ежедневную газету «Последние новости», выходившую в Париже с 27 апреля 1920 г. по 11 мая 1940 г. Газета была основана М.Л. Гольдштейном, опытным журналистом, бывшим редактором «Вечернего времени» (Петроград). Но в новых условиях создать интересную газету ему не удалось. Расцвет «Последних новостей» связан с именем Павла Николаевича Милюкова (1859–1943), ставшего вместе с М.М. Винавером и В.А. Харламовым редактором газеты и ее основной публицистической силой с февраля 1921 г. П.Н. Милюков – известный историк, общественный деятель, политик и публицист, один из организаторов и лидеров партии конституционных демократов (кадетов), депутат Государственной думы III (1907) и IV (1912), возглавлял думскую фракцию кадетов, в марте-мае 1917 г. – министр иностранных дел во Временном правительстве[147]. Одновременно П.Н. Милюков был одним из основных публицистов и редакторов партийных газет кадетов («Свободный народ», «Народная свобода», «Речь»). В 1920 г. он эмигрировал в Англию, где выпускал, по словам И.В. Гессена, на средства П.Н. Врангеля[148] двухнедельный журнал «New Russia» на английском языке[149]. Переехав во Францию, П.Н. Милюков на долгие годы стал одним из виднейших деятелей эмиграции. Он, без сомнения, определял политическое направление газеты «Последние новости», характер ее содержания, не занимаясь производственной стороной дела. Для этого у него был помощник – А.А. Поляков. Андрей Седых, двадцать лет проработавший в газете, свидетельствует: «У нас был выдающийся русский журналист – Александр Абрамович Поляков. Он был тоже моим учителем. Мастер своего дела, он был фактически редактором “Последних новостей”, если уж говорить правду, потому что Милюков следил больше за политической линией газеты»[150]. Создавая своеобразный портрет П.Н. Милюкова, А. Седых утверждает: «Милюков был капитаном судна, но руль всегда был в твердых руках А.А. Полякова». Но так или иначе «Последние новости» называли газетой Милюкова, и это действительно было так.

Интересна в связи с этим творческая эволюция П.Н. Милюкова: до Октября 1917 г. он был ученым и историком, политиком и публицистом, в ходе революции – более всего политиком, в годы эмиграции – редактором-публицистом, оставаясь по-прежнему и политиком, и историком. В этом смысле А. Седых прав, называя его профессиональным журналистом: «...газетную работу любил по-настоящему и в последний период жизни считал ее своим основным занятием».

Как редактор П.Н. Милюков был уникальной фигурой. Поражал своей эрудицией, тактом, гибкостью ума, широтой интересов, работоспособностью, трудолюбием. Он читал на 10–12 языках, читал жадно и много – книги, газеты, журналы. Ежедневно писал передовые статьи в «Последние новости», блестящие книги. Основная проблематика его публицистики – политическая, но он легко мог написать эссе, статью о греческой архитектуре, итальянской живописи эпохи Ренессанса или о русской музыке, причем со знанием дела. «Писал он очень быстро, почти без помарок, но обязательно перечитывал написанное и только тогда начинал делать многочисленные исправления и вставки на полях, сверху и снизу». По мнению А. Седых, он писал «просто, деловито, временами суховато... И несмотря на внешнее отсутствие блеска, статьи его, как и речи, даже со стилистической точки зрения выходили безукоризненными – так проста, ясна и логически обоснована была мысль Милюкова».

Как редактор он просматривал почту, правил рукописи, при этом, по свидетельству очевидца, временами его перо по ним «беспощадно гуляло», «выправляя политическую линию». Приемная редактора была открыта для всех. Он был доступен, не амбициозен, «стоял выше оскорблений». «Меня всегда поражало в Милюкове, – признается А. Седых, – его личное мужество, полное презрение к опасности и к оскорблениям противников»[151].

В «Последних новостях» работал слаженный ансамбль опытных журналистов: Марк Алданов, М.Ю. Бенедиктов, Н.П. Вакар (информация и эмигрантский репортаж), Н.В. Калишевич, А.Б. Петрищев, Андрей Седых (Яков Цвибак), С.Г. Сумской и др. П.Н. Милюков сумел собрать в редакции и вокруг нее видные интеллектуальные силы русской эмиграции. Сам он, как правило, писал в газету передовую статью. Первую страницу, где помещался репортаж из Палаты депутатов, Сената, Елисейского дворца, готовили Андрей Седых и Марк Алданов, которому тогда приходилось подрабатывать на журналистской ниве. В отделе публицистики сотрудничали известные публицисты разной политической окраски: Е.Д. Кускова, В.А. Мякотин, В.А. Оболенский, С.Н. Прокопович, С.Л. Поляков-Литовцев, Бор. Мирский, Л.М. Неманов, А.М. Кулишер (Юниус), В.Е. Жаботинский, Ст. Иванович (В. Талин), Дионео (лондонский корреспондент). Научным обозревателем был эрудит Ю. Делевский, фельетонистами – Дон Аминадо и Вл. Азов. Литературный отдел вел поэт и литературный критик Г.В. Адамович. В нем сотрудничали В. Вейдле, Г. Лозинский, некоторое время В. Ходасевич и Антон Крайний (З. Гиппиус). Театральным рецензентом был князь С.М. Волконский, потомок декабристов, бывший директор императорских театров. О балете писал Андрей Левинсон, непревзойденный балетный критик, мнением которого дорожили французские газеты, о музыке – Б.Ф. Шлецер. Художественным критиком был А.Н. Бенуа – признанный авторитет в этой области. Шахматный раздел вел гроссмейстер М. Зноско-Боровский.

Каждый четверг в «Последних новостях» выходила литературная страница. Здесь блистали имена И.А. Бунина, М.А. Алданова, А.М. Ремизова, Н.А. Тэффи, К.Д. Бальмонта, Б.К. Зайцева, С.С. Юшкевича, В.В. Набокова-Сирина, Г.В. Иванова, М.О. Цетлина, Саши Черного, М.А. Осоргина. Печатались молодые литераторы: Б.Ю. Поплавский, Д. Кнут, Л.Ф.Зуров, Галина Кузнецова, Михаил Струве, Н.Н. Берберова и др.

На первых порах газета получала субсидии из разных источников (помощь русских капиталистов, поддержка некоторых правительств). В 1924–1940 гг. представителем ее правления был крупный текстильный фабрикант А.И. Коновалов (1875–1948)[152]. Но довольно быстро газета добилась финансовой независимости, хотя реклама и не занимала на ее страницах большого объема. Уже в начале 30-х годов тираж «Последних новостей» составлял более 30 тыс. экземпляров, а порой доходил до 35 тыс. Н. Берберова, проработавшая в газете пятнадцать лет, пишет, что «Последние новости» «читали буквально все, и не только в Париже»[153].

Дон Аминадо, который бывал в редакции два-три раза в неделю, приносил стихи или фельетон и иронизировал: «Число поклонников росло постепенно, а количество читателей достигло поистине легендарных для эмиграции цифр. Ненавидели, но запоем читали».

Политическое направление газеты определялось как либеральное, левое по отношению к монархистам и правой части кадетов. А. Седых прямо говорит: «Милюков был человеком по тем временам левым, но у него были свои счеты с вождями, с руководителями Белой армии. Его не любили, но тем не менее все читали “Последние новости” в Париже, все – профессора, инженеры, работники заводов и шоферы такси»[154]. Парижская газета «Возрождение» даже называла «Последние новости» жидо-масонским, просоветским изданием[155]. По своей партийной принадлежности газета начинала путь как орган кадетов. Ее редактор П.Н. Милюков стал основателем особой политической линии – новой тактики по отношению к Советской России, которую обнародовал в статье «Что делать после Крымской катастрофы» (1920. 19 дек.). Он предлагал извлечь уроки из поражения белых армий, смириться с тем, что народ принял Советы.

Вот как понимал новое направление политики журналист «Последних новостей» А. Седых (взгляд эмигранта), считавший это время «опасным периодом» в истории газеты: «“Новая тактика” Милюкова сводилась к отказу от гражданской войны и интервенции. Большевистское иго должно быть сброшено... внутренними силами страны», причем за довольно длительный срок[156].

В.И. Ленин в своих выступлениях сразу же оценил «новую тактику»: «Умный вождь буржуазии и помещиков, кадет Милюков терпеливо разъясняет дурачку Виктору Чернову... что не к чему торопиться с учредилкой, что можно и должно высказаться за советскую власть – только без большевиков...: “Лишь бы передвижка власти от большевиков, все равно, немного вправо или немного влево, а остальное приложится”. В этом Милюков совершенно прав»[157]. Сам П.Н. Милюков позднее замечал: «Я и мои единомышленники перенесли свои надежды на развитие внутренних процессов в самой России»[158]. Надежды на изменения в России связывались не только с новой экономической политикой, но и с кронштадскими событиями, волнениями крестьян. 16 октября 1921 г. П.Н. Милюков заявлял в своей газете: «Мы отстаивали крестьянство и его интересы как социальную базу во имя общего, мы враждебны классовой психологии».

Идеи Милюкова вызывали острую полемику прежде всего среди самих кадетов. Его сторонники в 1921 г. образовали особую Демократическую группу партии народной свободы, позднее создали республиканско-демократическое объединение (РДО). Они пользовались поддержкой французских либералов[159]. В самой партии произошел окончательный раскол, который в конце концов привел ее к гибели.

«Новая тактика» позволяла придать газете не узко партийное, а широкое демократическое направление, которое привлекало к газете даже оппонентов, обеспечивая определенный плюрализм мнений на ее страницах. «Это была газета замечательная в своем роде, – пишет Андрей Седых, – где могли печатать свои статьи одновременно и социалисты, и генерал А.И. Деникин, конечно, поскольку взгляды их совпадали с точкой зрения П.Н. Милюкова. В военных кругах П.Н. Милюкова ненавидели за “новую тактику”, но газету читали от доски до доски»[160]. П.Н. Милюков, анализируя русские политические силы как определенное единство, включающее и зарубежье, дифференцирует их по трем основным направлениям – «позициям» (большевистская, демократическая и реставрационно-монархическая) и двум «полупозициям» («Смена вех» – средняя между большевизмом и демократизмом, кадетский «Руль» – средняя между демократизмом и реставрацией). Таким образом, свое направление Милюков называет демократическим (1923. 7 апр.). Конечно, общей платформой политических сил зарубежья было неприятие большевизма, позднее – разоблачение сталинизма и всякого рода диктатур (Гитлера, Муссолини, Франко). Возражая своим критикам, Милюков писал, что он никогда не считал «продолжение большевистской власти в России полезным. Спасение России, спасение даже физических жизней ее населения возможно только при гибели этой власти» (там же).

«Газета честно и объективно, – приходит к выводу историк М. Раев, – отражала события международной жизни; внутренние, французские, проблемы отнюдь не занимали основного места на ее страницах, хотя постоянно обсуждались в период кризисов. Газета могла гордиться тем, что она следила и полно освещала события и положение в Советском Союзе. Эта информация носила в основном резко критический и негативный характер, хотя «газета должным образом замечала и подчеркивала все позитивные моменты, имевшие место на советской родине: например, международную позицию и отношение к войне, реформы в системе образования, различные мероприятия социального плана и т.д.»[161]. 27 апреля 1920 г. «Последние новости», например, поместили сообщение советского правительства об амнистии всем социалистам, бывшим в годы гражданской войны на стороне белых.

В освещении событий на Родине редакции помогало умелое реферирование советской периодики, публикация обзоров. Так, 25 октября 1925 г. целый подвал газеты занимало обозрение «Советская пресса», в котором рассказывалось о новых явлениях в журналистике (рост числа публикаций с критикой бюрократии, развитие рабселькоровского движения и др.). В то же время газета постоянно отмечала «оказенивание» советской журналистики и литературы, их несвободу, гнет цензуры в СССР. Именно здесь 10 июля 1927 г. появилось эмоциональное обращение «Писателям мира» – анонимное письмо из Москвы. В нем приводились факты, характеризующие советское государство как тюрьму для свободного слова. Из всех библиотек страны изымались произведения по идеализму: «Идеализм, огромное течение русской художественной литературы, считается государственным преступлением», «заподозренные в идеализме изгоняются со службы», «лишаются всякого заработка». Все произведения подлежали строгой цензуре, без разрешения цензора ничего не могло быть напечатано. Для открытия частного или общественного издательства требовалось специальное разрешение властей, причем оно давалось не более чем на два года. Разрешение было очень трудно получить, но и после получения издательство могло действовать лишь в рамках одобренной цензурой программы. Письмо «Писателям мира» призывало европейскую интеллигенцию поднять голос в защиту русского писателя.

Значительное место «Последние новости» уделяли проблемам культуры. Они стали летописью художественной, литературной, музыкальной, театральной жизни русского зарубежья. Целые страницы отводились поэзии, художественной прозе, литературной критике, публиковались статьи по истории, истории литературы. При этом давалась возможность выступать авторам разных направлений, несмотря на известный консерватизм Милюкова в вопросах литературы и искусства. Не совсем права Н. Берберова по отношению к редактору газеты, когда, иронизируя, сводит его требования к литературе (рассказам, стихам) как к произведениям обязательно «с сюжетцем». «Я сама слышала, – пишет Н. Берберова, – как Милюков говорил: “Окончил гимназию, окончил университет, а Цветаеву не понимаю”. Если человек не понимает чего-то, значит, он не годится для того места, на котором он сидит, но на это дерзкое замечание, сделанное за его спиной вполголоса, ответ был один: “Газета, прежде всего, политическое (и коммерческое) дело, литературу мы только терпим”»[162]. Однако то многоцветье имен блестящих литераторов и критиков, которое встречается на страницах «Последних новостей», свидетельствует о том, что Н. Берберова пристрастна в своих воспоминаниях.

Газета стремилась не обойти ни одного существенного события в общественной, политической, социальной жизни эмиграции. Для примера остановимся на статье Н. Бердяева «Вопль русской церкви», появившейся на страницах «Последних новостей» 13 сентября 1927 г.[163] Она была ответом на Послание от 16 июля 1927 г. заместителя патриаршего местоблюстителя митрополита Нижегородского Сергия, с которым он обратился к русскому зарубежью и которое получило название «Декларации митрополита».

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29

• Утеплитель для стен купить в Иркутске

  в Иркутске. Забронируй онлайн быстро и надежно

  kapitel38.ru