1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | 35

Моя собеседница задумалась, еще больше наморщив лоб, и со всей серьезностью спросила:

– Значит, главное – эмоции в передаче?

– Это, знаете ли, из разряда вопросов: кого ты больше любишь, маму или папу. Что важнее – левая рука или правая нога. К эмоциям хорошо бы еще интеллект добавить. И волевые качества. Нас ведь на экране по этим трем параметрам оценивают: интеллект, воля, наличие совести – отсюда и эмоции получаются. А эмоции без интеллекта – это будет глупость одна, не так ли?

– Так вы журналист? – вдруг изумилась моя интервьюерша.

Я, признаюсь, изумился не меньше. И стал как-то неловко оправдываться: дескать, ежели мне дали в этом году премию за журналистское мастерство, то, смею надеяться, принадлежу еще к пишущей братии и сюда призван не только в качестве ученой обезьяны... Расстались. Побрел я над водой, солнцем палимый. Ну, в самом деле, кто я такой, почему эта девушка должна была знать мою биографию? Готовиться к встрече со мной? Не много ли чести?

Они теперь с налета задают всем одинаковые вопросы. И даже теоретическое обоснование нашли: ведь и зритель тоже ничего не знает. «Мы – как зритель».

На следующий день, уже на официальной встрече членов жюри с участниками фестиваля под теми же соснами, я опять уловил отношение к себе как к «теоретику», «оторванному от жизни». У нас, дескать, бензина нет, камеры плохие, операторы нас не слушаются, а вы что-то требуете высокохудожественное. Денег платят мало. Вот если бы платили как в Америке, мы бы тогда...

– Хоть миллион вам дай – вы будете гнать ту же халтуру, к которой привыкли – иначе ведь не умеете. Сознайтесь, коллеги. Даже для фестиваля, один раз в год – не смогли интересно сработать.

– А вы сами попробовали бы. Критиковать из Москвы легко.

Ну ладно, думаю. Надо для пользы дела заняться саморекламой.

– Вы думаете, я прямо на кафедре родился? Я такой же провинциальный репортер, как и вы. Только мне всегда хотелось немного большего – и риска, и удовольствия. Журналистика позволяет жить нескучно. В Самаре – тогда это был город Куйбышев – поручили мне однажды написать текст выступления для секретаря обкома. На радио. Дело было во времена косыгинской реформы в экономике, надежда на жизнь по правде и совести была примерно такая же, как потом в горбачевскую перестройку. Написал я текст, пришел секретарь и прочитал его в студии. И тут я говорю: а давайте попробуем без текста поговорить, ну почему вы должны читать то, что я написал? Вы же в сто раз больше меня знаете, вот и расскажите. Подаю знак звукооператору и задаю первый вопрос... Короче говоря, вышли мы из студии через полтора часа. Главный редактор радио расплылся в улыбке: Виталий Иванович, вы так замечательно говорили, разрешите сделать из этой записи две передачи по 30 минут. Секретарь на меня кивает: это Кузнецов виноват, он на меня смотрит, ему интересно – вот я и рассказал. Фамилия секретаря была Воротников. Потом он разрешил мне побывать на разных важных объектах и заседаниях бюро – только тогда я понял, как эта партийная власть была устроена. Но какой-то ресурс, видимо, был у меня в двадцать семь лет, если смог удержать внимание высокого собеседника своей скромной персоной. Уроки старых журналистов гласили: ты должен доказать любому собеседнику, что ты личность, а не подставка для микрофона. Вы же, ребята, простите, очень часто ограничиваетесь ролью подставки, да еще и важничаете при этом.

– Да с нами наш губернатор разговаривать не станет!

– А вы знаете, чем кошка отличается от собаки? Нет? Тем, что кошка умеет себя поставить. И гуляет, как известно, сама по себе. Учитесь у кошки. В том числе и падать из любого положения на четыре лапы.

0

По-моему, главная задача всевозможных фестивалей и телефорумов, а также краткосрочных школ «Интерньюса» и Владимира Познера – в том, чтобы молодые люди точнее определились в профессиональном мире. Кому-то надо быть раскованнее, а другому, наоборот, стать поскромнее, не переоценивать свою роль в истории современности.

Есть в Хабаровске хороший парень. Пишет песни, на этом я его и «зацепил»:

– Ну, представьте, что Юра Визбор делал бы ваш фильм. Неужели вы думаете, что он задавал бы такие же суконные вопросы? Вы прошли по реке в отрогах Сихотэ-Алиня на лодках вместе с другими ребятами, ваша камера поработала неплохо. Но что за вопросы вы им задавали в конце? «Чем запомнился данный поход?», «Что было самое сложное?», «Чем эта речка отличается от других?». Да такие вопросы могла задать любая дурочка с микрофоном. Вы же были с ними – к чему прикидываться, разве нельзя было спросить: «А помнишь, старик, тот перекат» или признаться: «А мне страшно было вот в такой-то момент...». В самом деле, если бы на вашем месте был Юра Визбор – уж он нашел бы живую интонацию.

– Так то Визбор! А я кто такой?

– Вот именно. Визбор был тихим столичным человеком, студентом пединститута. И он вполне осознанно делал из себя супермена – друга альпинистов, летчиков, полярников и подводников. Поставьте и вы перед собой такую цель – задатки для этого есть!

Разговор наш происходил на фестивале «Вся Россия» в апреле 1999 г., а в мае состоялся еще один фестиваль прессы – экологический. Плыли на теплоходе «Рылеев» и газетчики, и телевизионщики. Вдруг догоняет нас «Ракета» – это московское «Народное радио» опоздавшую корреспондентку прислало. Знакомимся. Говорю что-то про Остапа Бендера и Кису Воробьянинова – они примерно в этих местах на пароход садились.

– А я не читала эту книгу, – с вызовом заявляет «Народное радио».

Опять же смущаюсь, произношу что-то из Маяковского...

– А я не читала Маяковского. Его теперь не заставляют читать, – с видом превосходства говорит девица.

Может, она права? Многое знание умножает скорбь, а она так мила в своей уверенности. Вот другая девушка позвонила мне из Новороссийска: меня, говорит, после ваших курсов с работы уволили. Ты, сказали, теперь очень умная стала, нам такие не нужны. И ушла я с телевидения на радио, на «Европу плюс».

Как Окуджава пел: «Умным быть хлопотно, дураком плохо, нужно что-то среднее, да где же его взять?».

На корме теплохода тем временем назревала пресс-конференция. Пришли важные газетчики из поволжского города. Я давно понял, что заниматься телевидением в таких редакциях поручают людям, которые ни о чем другом писать не могут, – пробовали, не получается. Вот и бросили их ругать телевизор – дело беспроигрышное. Взгляды сверху вниз. Вопрос: «Что вы для себя узнали нового, сидя в жюри этого фестиваля?». А ведь рассказал я уже про состав участников, что необычные это журналисты, экологи-подвижники. Вот Михаил Житько и Александр Блинов из московской студии «Пеликен» с большим риском проникли в тот район, где ежегодно совершается убийство бельков – новорожденных детенышей тюленей. Фильмы об этом вышли такими потрясающими, что я теперь такую тюленью шапку не то что носить – видеть не могу. Павел Царьков из Дудинки ходил по Таймыру с экологической экспедицией. Три дня приучал к себе редкую розовую чайку, чтобы снять ее крупные планы на гнезде. На чистом энтузиазме выходит в республике Коми еженедельная экологическая программа, адресованная, прежде всего школьникам. Для всех этих людей впервые пройти на теплоходе по Волге, пообщаться с единомышленниками и коллегами – вот главный приз. «Золотую Нику» мы послали во Владивосток, в тюрьму, Григорию Пасько. Он поставил интересы планеты Земля выше интересов собственного начальства, он стремился рассказать правду о той опасности, которую накопила наша страна за 70 лет противостояния с остальным миром. Пасько был в тюрьме, темные силы из прошлого пока правят бал, и наша премия – прямой вызов этим силам и поддержка Пасько.

Местные короли прессы слушали невнимательно. Вот если бы мы про какую-нибудь звезду эстрады говорили, а еще лучше привезли бы с собой Сюткина или Пенкина – вот это был бы им подарок.

Каждый день телевизионщики-экологи собирались в салоне теплохода, ставили кассеты в видеомагнитофон – и конкурсные, и просто привезенные с собой. Обменялись адресами. И вот я уже вижу знакомые фамилии в программе международного телефорума. Роберт Хисамов из Казани. Сколько споров было вокруг его работы о слабоумных детях – имеет это отношение к экологии или нет? Роберт создал «спровоцированную ситуацию» – дети-дебилы на концерте, смотрят на выступления своих нормальных сверстников. Это был сильный удар по зрительским нервам. За кадром автор говорил: вот так природа отвечает нам за то, что мы с нею делаем. Дебилов среди наших детей все больше. Так природа защищает себя. Ведь дебилы не будут преобразовывать природу...

В этом фильме не было ни одного интервью. Не было их и во многих других программах на экологические темы. Не было журналистов – подставок для микрофона. Были проповедники и борцы, четко знающие, за что и против чего они выступают. Впечатляющие кадры и взволнованная авторская речь... Значит, можно без интервью?

Можно и нужно, если самому журналисту есть что сказать людям.

... А у меня самое интересное интервью состоялось в городке Козьмодемьянске. Мы сидели в подвальчике с молодым сотрудником краеведческого музея. Пили пиво и съели по две порции пельменей – рукотворных, не комбинатских. Мой собеседник рассказывал, как делал для музея фигуру стрельца в полный рост, как шил для него костюм. Сам он из горных марийцев, имеет гектар земли, сажает на нем картошку. Он единственный мужчина в доме, кроме него три женщины. Выращивает картошку и пишет диссертацию на соискание степени кандидата исторических наук.

Это было не интервью, поскольку рядом с нами не стояла телекамера. А была бы камера – это называлось бы интервью.

Потому что интервью – это нормальный человеческий разговор, одинаково интересный для обоих собеседников. Такой вот у меня на это дело ненаучный взгляд.

0

Интервью – непременная часть почти любого репортерского сюжета для новостей. Проблемные передачи выявляют разные точки зрения опять же методом интервью. Наконец, интервью как жанр большой самостоятельной передачи расцвело в связи с именами У. Отта, А. Караулова, Д. Диброва. В годы «перестройки и гласности» они успешно освоили жанр, принесший славу многим зарубежным коллегам.

Процитируем одного из них – англичанина Б. Мейджи: «Нехватка хороших интервьюеров в ТВ настолько велика, что ни один человек с подлинным талантом интервьюера не встретит серьезных трудностей, если захочет испытать свои силы. Но интервью – не продукт интуиции. Подобно игре на музыкальном инструменте, которой, несмотря на врожденный талант, всегда приходится учиться, овладение мастерством интервьюирования требует времени. Оно превратилось в полноправную профессию со своими сложными приемами, со своей профессиональной этикой и высокими стандартами».

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | 35