1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26

Несмотря на всю свою «славу» и самодурство Красовский успешно продвигался по служебной лестнице. Мало того, ему было доверено руководство всей иностранной цензурой страны: с 1833 г. и до конца жизни он был председателем Комитета цензуры иностранной (КЦИ). Своей репрессивной деятельностью Красовский оставил значительный негативный след в российской культуре того времени. Вот его характеристика, данная ему одним из современников, хорошо знавшим его, секретарем КЦИ А.И. Рыжовым: «Это был казенный человек, как понимали казенного человека в старину, и он шел к своей казенной добыче всегда верхним чутьем, которое его никогда не обманывало. В нем было все напоказ: его тело и душа в мундире, набожность, православие, человеческие чувства, служба – все форменного покроя. Водотолченное усердие, принизительное смирение, угодливость перед высшими, рассчитанное ханжество – все это служило ему ходулями в продолжении всей его деятельности».

Трудно перечислить все негативные характеристики, которые давали этому цензору А.С. Пушкин, Н.И. Греч, И.С. Аксаков и др. Последний замечал, что Красовский «в качестве председателя Комитета цензуры иностранной 30 лет сряду чудесил и куролесил в этой немаловажной, кажется, области управления... 30 лет почти полновластного над Русскою и Европейскою литературою беснования этого маньяка, одержимого свободобоязнью и какою-то гипертрофиею подозрительности, представляют, конечно, немалый интерес для патологической истории современного общества, но вместе с тем и один из самых мрачных эпизодов в истории русского просвещения». Фигура Красовского в общественном мнении как бы олицетворяла собой все отрицательное в цензуре. О нем в литературных кругах ходили анекдоты, слагались эпиграммы. П.А. Вяземский посвятил ему басню «Цензор», А.Ф. Воейков поместил его в своем «Доме сумасшедших»:

Ба! Зачем здесь князь Ширинский?

Как палач умов здесь тих!

Это что? «Устав Алжирский

О печатании книг»!

Вкруг него кнуты, батоги

И Красовский – ноздри рвать!

Я, скорей, – давай Бог ноги!

Здесь не место рассуждать!

В архиве поэта А.Н. Майкова, служившего под началом А.И. Красовского, исследователи поэтики обнаружили несвойственный для Майкова стих:

Но тут встает как демон злой

Муж с конской мордою, с улыбкою бесовской

И вислоухий, как осел:

Сам Александр Иванович Красовский –

«Читай! Читай! Трудись! Пошел! Пошел!»

И мысль моя опять под игом чуждых бредней!

Служебные качества А.И. Красовского во многом были типичны чиновничеству тех лет. Умный граф С.С. Уваров говорил, что «Красовский у меня как цепная собака, за которою я сплю спокойно». По мнению А.И. Рыжова, Красовский испытывал омерзение к иностранной литературе, которую он называл «смердящим гноищем, распространяющим душегубительное зловоние». Особенно доставалось от председателя КЦИ французским сочинениям, так как он считал Париж – «любимым местопребыванием дьявола». Для его комитета по долгу службы выписывались иностранные газеты и журналы. Все цензоры, кроме Красовского, их читали. Красовский черпал все политические известия из «Северной пчелы», вообще, кроме бумаг, ничего не читал. О его культурном кругозоре свидетельствует его дневник за 1848 г. – год, когда революционные события в Европе принесли столько хлопот и царю, и полиции, и цензуре. На душе у Красовского, судя по страницам дневника, все спокойно, у него другие заботы:

«Марта 11-го. Ясно, потом облачно. У.О.У. +3х°. П. +2°. Н. + 1°. Благодарение Создателю, сон был хорош от 1-го до 7-го.

(Во сне виделся А.С. Танеев, показывающий мне указ об учреждении комитета для проверки действий Министерств народного просвещения относительно цензуры.) Отправление желудка было в 11 ч. почти обыкновенное, ужинал в 9 ч. и на ночь лег спать в 11ч., после большой усталости».

Даже во сне Красовский видит цензурные комитеты, бумаги и, помимо Танеева, других старших чиновников по службе – Д.П. Бутурлина, С.С. Уварова, которые делают ему внушения, дают указания. Впрочем, эти сны председателя КЦИ имели под собой реальную почву, так как Министерство графа С.С. Уварова в 1848 г. буквально регламентировало каждое движение цензора. Так, 21 марта последовал запрет прессе помещать фельетоны из иностранной печати, где публиковались романы, еще неодобренные цензурой. 6 апреля С.С. Уваров обязал цензоров заранее представлять ему заглавие каждого романа, разрешенного к переводу на русский язык, и ожидать по поводу его публикации окончательного решения. Наконец, 11 августа министр народного просвещения распорядился, чтобы издатели переводных с французского языка романов заблаговременно предоставляли ему заглавия выбираемых ими произведений, так чтобы к переводу и набору они могли приступить уже по получении министерского разрешения. Все эти предписания явно противоречили уставу цензуры. Последнее было даже отменено новым министром народного просвещения П.А. Ширинским-Шихматовым.

Наяву же председатель Комитета цензуры иностранной расплодил бесконечное море бумаг. «Бедные чиновники над этой сизифовою работой денно и нощно мозолили себе пальцы», – свидетельствует А.И. Рыжов.

После смерти А.И. Красовского в 1857 г. его преемник, исполнявший короткое время обязанности председателя КЦИ, Г. Дукшта-Дукшинский дважды подавал докладные начальству о тех беспорядках, которые были обнаружены в делах комитета. В квартире А.И. Красовского, бывшего председателя КЦИ, были найдены 340 подлинных непереплетенных журналов заседаний комитета, 7 тысяч рапортов о рассмотренных иностранных книгах, причем 3 тысячи из них не имели резолюций, «более 3 тысяч бумаг разного рода и времени, вынутых из дел Комитета, около 200 связок карточек о книгах, рассмотренных в Комитете, и др.». Этот эпизод характеризует чисто бюрократический подход Красовского. Другой эпизод красноречиво высвечивает бесплодность бюрократической деятельности такого рода. Когда в 1850 г. Министерство народного просвещения запросило А.И. Красовского дать предложения по совершенствованию деятельности иностранной цензуры, тот предоставил подробные «Замечания председателя КЦИ», где критиковал существующий цензурный устав, требовал новых предписаний. В числе его предложений: «Сожжение выписанных из-за границы запрещенных книг, вынужденная мера злоупотреблениями со стороны книгопродавцев доверенности к ним Правительства, может быть, по моему мнению, допущена с тем, чтобы таким образом поступлено было с книгами, о запрещении которых объявлено было книгопродавцам по крайней мере за 6 месяцев до ввоза их в Россию». Такие ограничительные меры по отношению к книгам предпринимались еще в средние века.

Цензор А.И. Красовский призывал «к возвышению степени взыскания с книгопродавцев за выписку запрещенных книг», а также предлагал то, что уже практиковалось, в частности, привлекать к цензуре профессоров университетов с тем, чтобы они могли «указывать на погрешительные начала и опровергнуть ложные умствования».

В КЦИ, как положено, велись журналы (протоколы) заседаний, во время которых цензоры докладывали результаты работы, высказывали предложения. Почти под каждой записью с предложением цензора дозволить то или иное сочинение к распространению в России стояло вето Красовского: «А г. Председатель полагает безопаснее запретить».

«Подлежит суду потомства» как «человек с дикими понятиями, фанатик и вместе лицемер, всю жизнь гасивший просвещение», – такова оценка результатов деятельности А.И. Красовского, которую дал ему А.В. Никитенко, его современник и опытнейший цензор. И оказался прав.

в начало

«ЭПОХА ЦЕНЗУРНОГО ТЕРРОРА» (1848–1855)

Николай I: «...рассмотреть, правильно ли действует цензура и издаваемое журналы соблюдают ли данные каждому программы». Расширение участия различных ведомств в цензуровании и попытки укрепить цензурный аппарат.

Произошедшие в Европе события в конце 1840-х годов негативно сказались на внутренней политике Николая I, что привело к ужесточению цензурного режима. Были запрещены целые разделы знаний для преподавания, установлен строгий контроль за лекциями профессоров, предпринимались попытки насильственного руководства общим направлением преподавания в духе «видов правительства» и казенно-патриотической доктрины. Император Николай I хотел подчинить всю культурную работу, академию, университеты «строгой, на армейский манер, дисциплине». В цензуре изменения шли в двух направлениях: усиление цензурного режима сопровождалось совершенствованием цензурного аппарата за счет профессионализации цензоров. В научной исторической литературе период 1848–1855 гг. называют «эпохой цензурного террора», по словам историка и публициста М.К. Лемке, это «едва ли ни самый мрачный и тяжелый период всей истории русской журналистики. Помимо обыкновенной, официальной и весьма строгой цензуры, в это время и над печатным словом тяготела еще другая цензура – негласная и неофициальная, находившаяся в руках учреждений, обличенных самыми широкими полномочиями и не стесненных в своих действиях никакими рамками закона».

Сразу же после начала европейских революционных событий по распоряжению Николая I стали готовиться контрмеры против их влияния на Россию. 27 февраля 1848 г. Министерство народного просвещения получило «собственноручно написанное» императором распоряжение: «Необходимо составить комитет, чтобы рассмотреть, правильно ли действует цензура, и издаваемые журналы соблюдают ли данные каждому программы. Комитету донести мне с доказательствами, где найдет какие упущения цензуры и ее начальства, т.е. Министерства народного просвещения, и которые журналы и в чем вышли из своей программы». Как видим, Николай 1 четко определил основные направления работы нового управленческого звена, предполагая передать ему часть выполняемых им самим функций цензора цензоров; особое внимание он обратил на развивающуюся, несмотря на все ограничения, журналистику. Далее в документе императора назывался состав комитета: председатель генерал-адъютант А.С. Меншиков, члены комитета действительный тайный советник Д.П. Бутурлин, статс-секретарь барон М.А. Корф, генерал-адъютант граф А.Г. Строганов, генерал-лейтенант Л.В. Дубельт, статс-секретарь П.И. Дегай. Распоряжение заканчивалось приказом: «Занятия Комитета начать немедля».

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26