1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27

– Делаете такие чудеса, сколько фантазии, сколько вкуса! Вы же художник!

– Ну и что. Прихожу на работу с таким чувством, что простым людям от моей работы ни холодно ни жарко.

– Да вы что! Все красивое обязательно будет востребовано, если не сегодня, то потом, позже. Все в нашем обществе наладится наконец. От ваших шляпок все с ума будут сходить. Это ведь такая прелесть!

– Вы знаете, такие модели и сейчас покупаются, но сколько это стоит! Впрочем, мои шляпы берут для кинофильмов, приезжают их посмотреть и зарубежные гости.

Что-то не вырисовывалось у меня в этом интервью. Уже рассказала мне Марина Стерина о том, что ее шляпы зависят от болванки, которые делает специальный мастер (я уже мысленно назвала его «болванщиком»). Эти болванки делают из липы, дерево просушивается несколько лет, и вот формовщик ищет иной раз по миллиметру на этой болванке то, что нужно для фантазии художника. Этому, можно сказать, искусству нигде не учат. Все идет от интуиции, а потом нужно учиться у хороших художников.

Я как-то пропустила эту фразу и задала свой поспешный вопрос:

– А были ваши шляпы на выставках?

– Да, были, – ответила Марина Стерина неохотно, – в «Ленэкспо».

– А за границей?

– И там тоже.

– Где же? – спросила я нетерпеливо.

– В Мадриде я получила «Золотой приз».

– О, господи, да из вас клещами нужно вытаскивать то, что интересно.

– В Париже моя шляпка получила «Золотой кубок» за качество. Там просто все с ума сходили от моей работы.

– А дальше, дальше...

– Дальше ничего интересного. Одна моя модель пришлась по вкусу некой высокопоставленной чиновнице, а модель была представлена на выставку в Брюссель, но туда я не поехала. Эта дама купила-таки шляпку. Дорого, видимо, заплатила! Мне сказали, подумаешь, сделаешь другую такую же. Такой у меня не было. Понимаете, каждая шляпка – это как картина. Копия уже будет хуже. Вы уж простите меня за такое сравнение. Теперь я на выставки ничего не представляю.

– Нет, подробнее об этой шляпке, – настаивала я.

– Понимаете, та скандальная шляпка, что-то сломала в моей судьбе. Марина Стерина рассказала, что ту самую шляпку она сочиняла (она так и сказала – сочиняла) потому, что увлеклась творчеством художника Александра Мурашко, его нет уже на свете, но это был хороший художник. И в Париже он создал одно из своих лучших произведений – «Портрет девушки в красной шляпе». Тут была такая праздничная яркость красок, такое восхищение от образа юной девушки, что не залюбоваться этой картиной люди не могли.

– И вот я создавала такую шляпку из крупных красных и черных пятен, ах, да это нужно было видеть!

– Вы назвали ее скандальной шляпкой, почему?

– Да разве непонятно? Не хотела я ее отдавать! Билась, как могла, но во мне не захотели увидеть художника. А знаете, кому я поклоняюсь? Микалоюсу Чурленису. Вот его живопись «Соната весны», «Соната лета» – это же и живопись и музыка одновременно.

Я пыталась ободрить Марину Викторовну, хотела, чтобы один печальный случай не подавил у нее стремление создавать свои прекрасные модели. Ведь она художник!

На этом и распрощались. Распрощались как-то очень грустно. Мне запомнились глаза этой женщины, в которых была какая-то зыбкая, неуловимая музыка.

в начало

КОТЫ – ДРУЗЬЯ НАУК

Первого апреля Государственный Эрмитаж пригласил журналистскую братию на День смеха. Мы недоумевали: Эрмитаж – и День смеха. А впрочем, наверно, там нам покажут смешные творения художников, ну скажем, голландских мастеров семнадцатого века: Дирка, Халса, Виллема (они изображали всякие шутливые общества, веселящихся офицеров, подгулявших бюргеров) или известную картину Яна Стена – тоже голландца: «Гуляки». Но то, что мы увидели, превзошло все ожидания. Это была выставка «... Коты – друзья наук и сладостных забав...» Такую однодневную выставку Эрмитаж проводил впервые, и состоялась она в читальном зале научной библиотеки музея.

На стендах этой выставки висело множество портретов, рисунков, фотографий котов, владельцы которых были сотрудники музея; было много шаржей, стихов. Мы хохотали над шутливыми комментариями к этим экспонатам. Вот, например, герб с двуглавой кошкой в мантии; изображения котов на старых смешных фотографиях, в детских книжках, экслибрисах собирателей книг.

Выставка включала целый ряд разделов, носящих забавные названия: «Кот в геральдике», «Кот в высоком изобразительном искусстве», «Кот в рисунках детей сотрудников музея». Особое место занимали стенды «Кот в научной библиотеке Эрмитажа: Кош-Мяу-Шоу».

Составили же эту любопытную выставку работники библиотеки не случайно, а с благотворительной целью. Дело в том, что в подвалах Эрмитажа живут сотни кошек. Их, правда, если и считали, то очень приблизительно. А кошки эти – по существу хранительницы ценностей читального зала. Один и тот же рацион их не устраивает, они требуют обыкновенной кормежки, иначе забастуют. Так вот, все посетители выставки с радостью давали на прокорм «придворных котов» Эрмитажа небольшие деньги. Еще бы! Подвальные коты спасли немало редких изданий библиотеки, которая неотделима от развития русской культуры XVIII в. до наших дней.

Основой этого хранилища была «домашняя» библиотека Екатерины Второй, насчитывающая около сорока тысяч книг. Императрица постоянно расширяла свое собрание, приобретала редкие ценные издания. В ее музейную коллекцию попали библиотеки великих французских философов Дидро и Вольтера, особое внимание библиотеки Екатерины уделял ее фаворит генерал-поручик Александр Ланской.

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27