1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27

– Это у нее пройдет, она же добрая.

– Ничего я не добрая, вы только посмотрите, как мы живем! Везде только кошки, одни кошки – его хищники, не повернуться; а он все не уймется. Семью разоряет! Уйду от тебя! Все кончено! Вот где твои кошки! И она показала на свою шею и ушла, хлопнув дверью.

– Да не волнуйтесь! Никуда она не уйдет. Жена всегда скандалит, когда я приношу свою очередную покупку. Вы лучше посмотрите, какое это чудо!

Я посмотрела на это фарфоровое сокровище. На меня исподлобья глядела рассерженная представительница семейства кошачьих. Да уж, она была из отряда тех хищных животных, к которым относятся лев, тигр, ягуар, рысь и, увы, наши домашние кошки.

– А вот эти – мои подружки. Смотрите, какие котятки веселенькие.

Беляйкин метался по комнате, где действительно было не повернуться. Кошки стояли, сидели, вальяжно лежали на полках, шкафах, подоконниках, на письменном столе, на спинке дивана, на книгах... да везде! Раздался звонок, пришла дочка-школьница, спросила:

– А где мама?

– Ушла разводиться, вздохнул Беляйкин. Девочка рассмеялась:

– Ты, папуля, наверно, много денег на очередную кошку потратил? Значит, мамины сапоги опять откладываются? Владимир Юрьевич смущенно замотал головой:

– Понимаешь, детка, не удержался, а то бы ее один антиквар перехватил.

Ох, сколько было этих кошек у Беляйкина! Больших, маленьких, стеклянных, фарфоровых, гипсовых, металлических, пластмассовых, меховых, из полудрагоценных камней с глазами бриллиантами, изумрудами, с золотыми цепочками на шее. Причем они были непохожи друг на друга. Кошки представляли разные породы: сибирские, европейские, вьетнамские, сиамские, ирландские, китайские, арабские; обычные наши – помоечные, кошки без хвоста. Видно было, что Беляйкин собирал их с выдумкой, тщательностью настоящего коллекционера. А, между прочим, был он всего лишь шофер.

Кошки открыли для него весь мир. Он их покупал, привозили друзья из разных стран, обменивал, вымогал у детей на всякие сладости.

– Смотрите, вот эта выгнулась как тигрица. Ее родина Шри Ланка. А эта, бедная, с помойки. Какая застенчивая. Как здорово мастер подметил эту черту.

Беляйкин любовался кошкой. Потом рассказал, как выменял один стеклянный экземпляр на колесо от «Волги». Не хотел человек отдавать свою разноцветную игрушку. Этот фанат кошачий и так и эдак просил продать кошку – она была эмментальской породы, но сошлись на колесе, которых в свое время было не достать. По правде говоря, мне это скопище кошачьих стало чуточку надоедать, ведь хозяин дома сказал, что у него этих кошек около десяти тысяч, но тут Владимир Юрьевич с пафосом произнес:

– А теперь посмотрим мои открытки. У меня их пять с половиной тысяч!

Он вытащил огромные толстые альбомы и стал показывать кошек, изображенных на монетах, поздравительных открытках, на всяких вышивках. Все это было создано художниками XIX–XX вв. Это были всевозможные кошки: светские дамы, в роскошных шляпах; коты-чиновники, толстые, важные, самоуверенные. Кошки-повара, слуги, приживалки... одни были запечатлены веселящимися на балах, другие – в деревне на покосе, отдыхающими с балалайкой или гармошкой, но все имели свой ярко выраженный характер.

По этим открыткам можно было представить жизнь разных слоев общества. Одни играют в карты, едят ананасы. А вот – бедняга. Его жизнь – стоять у дверей трактира, ловить мышей. Показал мне Беляйкин и еще один интересный экспонат своей коллекции – открытку, которая на английском острове Мен служила банкнотой. На этом острове очень уважали кошек. И тут я спросила:

– А у вас дома есть настоящая, живая кошка и, наверно, очень дорогая, особая?

– Да вы что? – изумился Беляйкин, – эта наша кошка не потерпела бы такой конкуренции. Она бы вмиг все раскидала, испортила. Нет уж, мы любим этих животных, но то, что я собирал всю жизнь, – нам дорого!

Юрий Владимирович сказал «нам», и я поняла – здесь все живут его увлечением. Оказывается, было много выставок у Беляйкина: в Доме ученых, в различных издательствах, библиотеках. Однако его мечта – создать в Петербурге «Дом кошек» и подарить ему свою коллекцию.

Пришла его жена, принесла небольшой тортик.

– Будем пить чай, – сказала она очень приветливо. Беляйкин посмотрел на нее виновато и влюбленно. И мы пили чай на маленькой кухне и весело разговаривали.

в начало

ОСТОРОЖНО, ФОКУСНИК

Когда я жила в коммунальной квартире, был у меня сосед Вовка Трусов. Ему было лет двенадцать, и мы его дразнили кривоногой балериной. Он хотел научиться бить чечетку. Потом ему попался журнал «Наука и жизнь», где Арутюн Акопян рассказывал о некоторых своих фокусах. Вовка окунулся в эти рассказы с головой, он изучал все секреты фокусника, очень мучился, но кое-что у него получалось. И мы, девчонки, собирались на его представления в нашем большом коридоре.

Это я вспомнила, когда в наш город приехал знаменитый Арутюн Акопян. Билеты на его представления во Дворец культуры им. Горького, раскупались, как горячие пирожки. С этим артистом я договорилась по телефону об интервью. Он согласился встретиться в антракте между двумя отделениями.

Зрелище это было очень занимательное. Артист мастерски проделывал фокусы с веревками, которые из целых превращались в куски и наоборот. Он вытаскивал из карманов яркие длинные ленты, потом они куда-то исчезали, показывал ящики, в которых были разные вещи, и они вдруг оказывались совершенно в других местах. При этом артист напевал что-то восточное, рассказывал, что на всяких смотрах получил звание самого элегантного мастера, и его фокусы с картами удивляли зрителей и коллег из разных стран.

Когда начался антракт, я полетела в гримерную, но вышла, словно царица, его супруга и сказала, что он принять меня сейчас не сможет, «приходите после концерта». Я злилась, хотя понимала – артист устал – ничего страшного, досмотрю все до конца. Второе отделение было еще интереснее.

И вдруг я вспомнила Вовкины фокусы. Где он сейчас, этот Вовка?

Представление под бурные аплодисменты закончилось, и я снова побрела в гримерную. Акопян снимал грим, на ходу переодевался, спрашивал, понравилось ли мне представление. Я приготовила уже свой магнитофон, но в это время в гримерную влетел какой-то мужчина, они с Акопяном обнялись; обо мне забыли и от интервью этот противный фокусник снова отказался. Я была в бешенстве! Вот ведь негодяй, козел! Трижды обещал мне рассказать о своей профессии и так нахально отказался. Подумаешь, знаменитость! Да я и не у таких деятелей интервью брала: Мравинский, Образцова, Биешу... И все они с уважением относились если не ко мне, то к редакции, которую я представляла.

Я ехала домой злая, как собака. Впрочем, о собаках я была особого мнения, они мне нравились, и я частенько даже подумывала завести себе какого-нибудь не очень породистого, но веселого маленького песика. Боже мой, сколько же я времени потратила на этого козла? Что я скажу в редакции? Мне, видите ли, не дали интервью. Ах, бедная! Ну, как это не дали? Не уговорила.

Тут я вспомнила, который сейчас час? И увидела, что на руке нет часов. Как же так? Без них я нигде не появляюсь. Для меня, репортера, время – деньги! Значит, или я их потеряла, или их украли. Я еще пошарила глазами в салоне метро, может, и найдутся, но часов не было. Полезла в сумочку достать носовой платок и платка не нашла, поэтому раздумала проливать слезы и стала еще раз поносить фокусника-иллюзиониста всякими ругательствами. Козел чертов! Все из-за тебя!

Утром, когда я в отвратительном настроении пришла в редакцию, мне передали записку с номером телефона и просили срочно позвонить. Звонили мне часто, и я ничуть не удивилась. Чей-то приятный голос назвал меня по имени.

– Я и мой супруг, Арутюн Арташесович, приглашаем вас на чай. Мы будем очень рады, если вы придете!

О, господи, откуда они узнали мой телефон? Ах да, я вчера им дала свою визитку.

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27