1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30

Ответ: С Рамосом я познакомился во время моей поездки в Санта-Крус вместе с техническим консультантом министерства внутренних дел Габриэлем Гарсиа. Он мне сказал, что Рамос является одним из наиболее крупных экспертов американской разведывательной службы... Я располагаю сведениями, что Рамос сфотографировал дневник Че Гевары после его пленения. Фотоснимков было очень много, и их послали для проявления в Соединенные Штаты.

Вопрос: Что вы знаете о присвоении армейским командованием званий капитанов агентам ЦРУ Гонсалесу, Рамосу и Гарсиа?

Ответ: Я абсолютно ничего не знаю. Гарсиа и Гонсалес представились в качестве докторов наук. Гарсиа мне сказал, что Рамос – армейский офицер в чине капитана. Но он не добавил, капитана какой армии...

Вопрос: Когда вы посетили район боевых действий вместе с одним из вышеупомянутых лиц, его деятельность не вызвала у вас подозрения?

Ответ: Естественно, с того времени, как я узнал, что эти люди служат в разведке иностранного государства, вся их деятельность стала подозрительной. Например, занимаясь контрразведывательной работой в нашей армии, я установил, что вся информация министерства внутренних дел, прежде чем поступить в разведывательный отдел армии, направлялась в американское посольство через сотрудника Центрального разведывательного управления Соединенных Штатов капитана Хьюго Мэррея. Эта информация предоставлялась его агентами, работавшими в министерстве внутренних дел под замком, ключ от которого имел агент Гарсиа.

Вопрос: Все ли захваченные у бандитов материалы, снаряжение, вооружение и документы были переданы разведывательному отделу?

Ответ: Скажу о бое в Игере. Четыре дня назад полковник Сауседо (начальник разведывательного отдела 8-й армейской дивизии. – К.Х.) мне сообщил, что, по словам одного солдата, дезертировавшего из роты капитана Гарри Прадо, в бою, где был сражен Гевара, солдаты захватили несколько вещмешков. В одном из них было большое количество денег. Этот солдат рассказал полковнику Сауседо, что он получил около 2 тысяч боливийских песо и 100 долл. и что офицеры роты капитана Прадо получили около 2 тысяч долл. каждый. По словам солдата-дезертира, всего в вещмешке было около 20 тысяч долл. Капитан Рико Торро, который также принимал участие в антипартизанских действиях, обратился в разведывательный отдел с требованием вернуть ему радиоприемник, который, по его словам, захватил он и который должен принадлежать ему в качестве трофея.

(Многие свидетели были вынуждены признать, что каратели открыто занимались мародерством.)

РЕМАРКА. В зале суда были не только пигмеи. Здесь незримо присутствовал гигант. Еще при жизни его имя стало легендой.

...Август 1961 года. Расположенный на стыке Ла-Платы и Атлантического океана фешенебельный уругвайский курорт Пунта-дель-Эсте – «южноамериканская Мекка» игроков в рулетку – стал местом проведения чрезвычайной сессии межамериканского совещания. Именно там состоялось крещение провозглашенной Джоном Кеннеди программы «Союз ради прогресса» в обмен за отлучение Кубы от семьи латиноамериканских народов. Молодой министр молодого Революционного правительства Республики Куба Че Гевара страстно разоблачает закулисные махинации организаторов крестового похода против «первой свободной территории Америки». Участников конференции, соблюдавших безукоризненный дипломатический этикет, он шокировал даже своей одеждой: оливкового цвета походной формой без знаков различия. Невысокого роста, коренастый, с доверчивым, слегка насмешливым выражением прекрасных глаз, – таким мне запомнился Че. И еще запомнился его так называемый креольский акцент – ведь Эрнесто Гевара по национальности аргентинец и имя Че получено им не от родителей. Просто он пересыпал этим непереводимым обращением («ну», «эй») свою речь, и оно стало частью его бессмертного имени.

Эрнесто Че Гевару вновь довелось встретить вскоре после конференции в Пунта-дель-Эсте. В актовом зале университета Монтевидео состоялась его публичная лекция. Когда она закончилась, на расходившихся по домам студентов и преподавателей обрушилась полиция. Вдруг грянул выстрел, на мостовую упал человек. При фактическом содействии полиции автомашина с наемниками беспрепятственно скрылась. Убитый был профессором университета, и местная реакционная печать цинично назвала его гибель «роковой ошибкой»: бандитская пуля предназначалась Че. Выстрел у стен университета потряс весь Уругвай: под лозунгом «Фашизм не пройдет!» состоялись митинги и демонстрации протеста.

Через несколько месяцев в порту Гаваны теплоход «Грузия» с сотнями молодых кубинцев готовился к отплытию в СССР. Внезапно раздались бурные аплодисменты. На импровизированной трибуне в нескольких метрах от борта советского теплохода появился Эрнесто Че Гевара. Обращаясь к юношам и девушкам, он призывал их настойчиво овладевать знаниями.

И, наконец, пасмурный октябрьский вечер 1967 года в зале гостиничного ресторана эквадорской столицы Кито. Хотя город и расположен на линии экватора, высота потухших вулканов стирает привычное представление о тропиках. За соседним столом среди обладателей дорогих смокингов царит радостное возбуждение, они требуют шампанского. Долетают обрывки фраз: «Че Гевара... Наконец-то свершилось...»

Трудно было поверить, что Че погиб, но об этом кричали заголовки вечерних газет. Их предлагали редким прохожим мальчишки-продавцы. Обычно они пронзительными голосами сообщали последние новости – действительные и мнимые, – в силу профессионального цинизма не делая разницы между скандальными похождениями кинозвезды, государственным переворотом и землетрясением. Но в тот вечер малограмотные подростки, молчаливо протягивая газету, проявили столь несвойственную их профессии деликатность.

Между прочим, Эрнесто Че Гевара был по профессии врач, как и убитый шесть лет спустя президент Чили Сальвадор Альенде.

Че Гевара мечтал быть лепрологом, облегчать страдания прокаженных. Судьба уготовила ему иное – бороться с проказой социальной. Интеллигент в лучшем смысле этого слова, книголюб, тонкий ценитель поэзии, прекрасный шахматист, он стал волонтером революции, ее преданным солдатом.

В традициях революционного движения Латинской Америки еще со времен борьбы против испанского колониального ига – взаимовыручка патриотов разных стран, спаянных общностью языка, культуры, судьбы. Че исколесил многие латиноамериканские страны, охваченные революционным брожением, но звездным часом его жизни стала борьба за свободу кубинского народа.

Началось все в ноябрьский день 1956 года, когда яхта «Гранма» взяла курс из Мексики на остров в Карибском море. Сейчас «Гранма», бережно укрытая стеклянным колпаком мемориала, стоит на вечном приколе в центре Гаваны. Трудно представить, что экипаж этой миниатюрной яхты состоял из 82 кубинских повстанцев. Среди них был единственный иностранец – Че. Два долгих года, полных лишений и смертельной опасности, шла партизанская война под предводительством Фиделя Кастро. По его словам, образцом для партизан был Че – никогда не унывавший (хотя его постоянно мучила астма), всегда готовый прийти на помощь товарищу, добровольно взвалить на себя самую тяжелую ношу. Под его командованием был совершен героический бросок из главной партизанской базы – Сьерра-Маэстры – на запад, в покрытые густыми лесами горные кручи Эскамбрая, очищена от батистовской опричнины провинция Лас-Вильяс. Ему первому Фидель присвоил звание команданте, или майора, – высшее воинское звание Повстанческой армии.

После победы кубинской революции Че был на переднем крае строительства первого социалистического государства в Западном полушарии. Руководил экономикой, финансовым делом, возглавлял важные дипломатические миссии. Но прежде всего был революционером без страха и упрека. В прощальном письме своим пяти детям он писал: «Помните, что самое главное – это революция и что каждый из нас в отдельности ничего не значит. Будьте всегда способны самым глубоким образом почувствовать любую несправедливость, совершаемую где бы то ни было в мире. Это самая прекрасная черта революционера». Именно эта черта прежде всего характеризует самого Че. Он был удивительно цельной натурой, образцом единства слова и дела. Чуждый рисовки, позы, он словно стыдился своей огромной популярности и на Кубе и за ее пределами.

Были ли заблуждения у Че? Да, были. Че ясно понимал роковые последствия термоядерной катастрофы, военной конфронтации между СССР и США, но считал, что «много Вьетнамов», очагов вооруженной борьбы позволят дать победоносный бой империализму на его глухой периферии. И еще Че верил в магическую силу «партизанского очага» в Латинской Америке. Готовый штурмовать само небо, он искренне верил, что из искры, брошенной в стог сена, возгорится пламя победоносной народной борьбы. Так созрело его решение покинуть Кубу и повторить подвиг Сьерра-Маэстры в Боливии.

Он не учел лишь, что стог сена мог оказаться сырым.

В самом центре южноамериканского континента на высоте без малого четыре тысячи метров раскинулась столица Боливии Ла-Пас. Ворота боливийской столицы – самый высокогорный в мире коммерческий аэропорт. Каждый приезжий остро ощущает кислородное голодание. Говорят, что Ла-Пас – единственная столица в мире, где нет пожарных.

Город окружает горная цепь снежных Анд. Ярко сверкает под лучами солнца снеговая шапка горы Ильимани, прозванной самими боливийцами «шкатулкой сокровищ». Несметно богата боливийская земля золотом и серебром, вольфрамом и нефтью, а особенно оловом. Но природные богатства страны хищнически эксплуатируются иностранными монополиями.

Удел тружеников Боливии – в прошлом и сегодня – беспросветная нищета. На улицах Ла-Паса всюду, кроме района фешенебельных особняков Мирафлорес, – индианки в черных фетровых шляпах с высокой тульей и загнутыми вверх полями. На плечах цветастая домотканая накидка ауайо, а в ее складках на материнской спине часто покоится малыш. За пределами Ла-Паса практически все население – индейские народности кечуа, гуарани и аймара.

Из года в год, из поколения в поколение боливийский крестьянин живет впроголодь. Редко он может вдоволь поесть чуно – обезвоженный на морозе картофель и еще реже чарке – вяленое мясо лам. Сельскую местность покрывает низкорослый кустарник, мелкие сухие листья которого для многих крестьян – основная еда. Полынная горечь листьев коки притупляет постоянное чувство голода, как бы согревает, но за иллюзию люди расплачиваются тяжелыми болезнями, преждевременной старостью и ранней смертью. Ведь безобидные на вид листья содержат кокаин.

В 1952 году доведенные до отчаяния невыносимыми условиями жизни боливийцы подняли знамя всенародного восстания. Горняки, крестьяне, студенты в жестоких боях свергли гнет тирании, сбросили с трона «оловянных баронов» Патиньо, Хохшильда, Арамайо. Через год после этих событий в Боливии впервые побывал юный Че и проникся верой в ее революционное будущее.

Со времен завоевания политической независимости борьба народных масс не знала такого размаха. И эта борьба увенчалась победой. Впервые в истории Южной Америки был обнародован декрет об аграрной реформе, приняты законы о национализации оловянных рудников и нефтяной промышленности. Однако прошло немного времени, и к власти пришли новые тираны. Вырванные ценой неимоверных усилий демократические завоевания были сведены на нет.

Не всегда человек может обнаружить момент отлива революционной волны. Именно такой момент наступил в Латинской Америке к апрелю 1965 года, когда Че принял решение покинуть Кубу. В прощальном письме к «дорогим старикам», своим родителям, он писал, шутливо сравнивая себя с Дон Кихотом: «Я снова чувствую своими коленями ребра Росинанта, снова я, облачившись в доспехи, пускаюсь в путь... Не поминайте лихом скромного кондотьера XX века...»

Через полтора года Че возглавил в Боливии партизанский отряд из 40 человек. В тот период американский империализм, устрашенный силой «кубинского примера», перешел в контрнаступление к югу от своих границ. В январе 1964 года американская военщина потопила в крови выступление патриотов Панамы, в апреле того же года было свергнуто гражданское правительство крупнейшей страны континента – Бразилии, в декабре ликвидировано прогрессивное правительство Гайаны, в апреле 1965 года состоялась вооруженная интервенция против Доминиканской Республики. Тогда главная задача всех сил социального прогресса заключалась в том, чтобы отстоять революционные завоевания на Кубе, прорвать кольцо блокады, предотвратить вооруженную агрессию. Эта задача была успешно выполнена.

А охваченный революционным нетерпением Че, которому тогда не было и 40 лет, торопил своего Росинанта...

Но вернемся в зал военного трибунала в Ла-Паса. С 19 по 25 июля 1968 г. шел интенсивный допрос свидетелей. Трибунал торопился: в Боливии накалялась внутриполитическая обстановка, разгоралась массовая борьба шахтеров за свои права. 14 июня, в традиционный католический праздник св. Хуана, рейнджеры устраивают кровавое побоище, жертвой которого стали безоружные горняки крупного оловянного рудника «Сигло XX», их жены и дети. 16 человек были убиты, 70 ранены. Через два дня каратели вновь обрушиваются на горняков. 22 июля в стране введено чрезвычайное положение, а через три дня начался правительственный кризис. Только спустя два с половиной месяца возобновился допрос свидетелей. Можно догадываться, что этот срок был использован для «обработки» Аргедаса, которая, судя по его показаниям, оказалась безуспешной.

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30