1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30

Советский Союз понес самые тяжелые потери среди всех участников войны, и он же внес решающий вклад в разгром гитлеровской Германии. Раньше других латиноамериканских стран, когда фортуна, казалось, сопутствовала фашизму, Мексика объявила войну державам оси.

В сложном послевоенном мире внешнеполитические акции Мексики, особенно направленные на защиту принципов невмешательства во внутренние дела других народов, неизменно находили понимание и поддержку Советского Союза. Мехико и Москва осудили интервенцию США против Гватемалы и Доминиканской Республики, политику создания континентального жандармского корпуса – межамериканских вооруженных сил. Мексика, будучи единственной страной Латинской Америки, сохранившей дипломатические отношения с Кубой, продемонстрировала тем самым лучшие демократические и патриотические традиции своего народа, способность дать достойный отпор империалистической политике угроз и шантажа. Позиция Мексики по вопросам мирного сосуществования, всеобщего разоружения, борьбы с колониализмом, в том числе изложенная с высокой трибуны ООН, соответствует взглядам и советских людей.

Я далек от идеализации – на многие явления современного мира мы смотрим по-разному. Но у нас нет старых взаимных векселей, нам нечего делить, кроме общей ответственности за судьбы мира и счастье грядущих поколений.

Журнал «Сьемпре» (испанский язык, Мехико), 12 июля.

в начало

1968

Под созвездием Южного креста

Рейс в Коста-Рику *

«Русский журналист отказывается отвечать» *

Обыск в отделении ДАС * Что такое СИЕСПАЛ *

Дискуссия на экваторе * «Фонд Форда» умывает руки

Из Эквадора мне нужно было попасть в Коста-Рику. Прямого авиационного сообщения между этими странами нет, и предстояло неизбежное 30-минутное пребывание в аэропорту Панамы для смены самолета. Чтобы получить символическую транзитную визу, я обратился к панамскому консулу в эквадорской столице Кито. По роду своего основного занятия консул являлся преуспевающим врачом-венерологом, а так как занимавшее одну комнату в здании банка консульство находилось на ремонте, пришлось с душевным трепетом переступить порог его частной клиники. Многочисленные пациенты, уткнув лица в газеты, ждали своей очереди. Оставалось последовать их примеру.

Консул-венеролог был несказанно смущен, узнав, что советскому гражданину нужна не медицинская помощь, а транзитная виза.

– Визу я вам дать не могу, – сказал консул, – но послушайте моего доброго совета, езжайте-ка вы в Панаму без всяких формальностей. В худшем случае вас могут отправить назад в Эквадор. Хотя постойте, – рассуждал сам с собой консул. – Обратной эквадорской визы у вас нет, и в этом случае по прибытии в Кито вас этапом отправят в Панаму. А из Панамы снова вышлют в Кито, и так, пока у вас не кончатся деньги на дорогу. Потом будет хуже. Знаете, есть идеальный выход из положения – езжайте вы домой. Впрочем, ни вы меня не видели, ни я вас не видел, – оглядываясь по сторонам, шепотом произнес консул. – Но пока вы в Кито, я к вашим услугам...

После игривого напутствия консула захотелось немедленно сложить чемодан. Но была еще одна возможность: раз в неделю из Боготы – столицы соседней с Эквадором Колумбии, шел самолет в Коста-Рику. Правда, и в этом случае маршрут был не из приятных. Из Боготы предстояло лететь до колумбийского острова Сан-Андрес, там пересесть в авиетку подозрительной компании некоего сеньора Ваноли, которая не фигурирует ни в одном авиационном справочнике, и, прыгая с одного острова на другой, добираться на перекладных до Коста-Рики. Но это был единственный, притом вполне легальный, вариант, и, предварительно получив колумбийскую транзитную визу, я летел из Боготы навстречу таинственному сеньору Ваноли. И когда все препятствия, казалось, были преодолены, случилось непредвиденное: в воздухе у самолета отказал мотор, и мы вернулись в Боготу. Встреча не состоялась ни с Коста-Рикой, ни с самим сеньором Ваноли. Оставалось с опозданием воспользоваться мудрым советом панамского консула и возвращаться домой.

Последняя ночь в респектабельном отеле Боготы «Континенталь» прошла беспокойно. На рассвете дверь моего гостиничного номера едва не сорвали с петель, и требовательный голос приказал: «Откройте, ДАС!». Потом в номер вкатился шарообразный человечек и извлек из кармана коробку, на бархате которой покоился жетон агента политической полиции.

На фасаде многих зданий Боготы я не раз видел выведенную торопливой рукой надпись «ДАС – это фашизм». ДАС – «Административный департамент безопасности», служба колумбийской политической полиции – заслуженно пользуется в стране весьма дурной репутацией.

После утомительного допроса шарообразный человечек изрек: «Вы путешествуете под двумя различными именами, следовательно, вы являетесь тайным агентом, следовательно...» Дело в том, что в паспорте принято писать фамилию с французской транскрипцией, а в корреспондентском удостоверении – с английской. Семантические нюансы не были приняты во внимание назойливым посетителем. Он брал телефонную трубку, и начинались бесконечные консультации с полицейским руководством: «Сеньорита, дайте номер 414497... Шеф, беспокоит Сабогаль, русский журналист продолжает отказываться отвечать на вопросы, жду инструкций...»

Напомнив сеньору Сабогалю, что за каждый телефонный вызов предстоит расплачиваться мне, я пригласил управляющего отелем: «Либо я, либо он, но учтите, местным журналистам немедленно станет известно, что ваш отель превратился в филиал политической полиции». Памятуя о коммерции и репутации отеля, управляющий бережно увел шарообразного человечка из моего номера. Пора было собираться в аэропорт, и досыпать оставалось в самолете.

У входа в аэропорт «Эльдорадо» два незнакомца радостно сообщили, что в местном отделении ДАС с нетерпением ждут встречи со мной. Там начался дотошный допрос и обыск с выворачиванием карманов.

– Полгода назад меня принимал ваш президент, он любезно сказал, что советские журналисты – желанные гости в Колумбии.

– Мало ли что говорит президент. Скажите лучше, с каким типом вы изображены на этой фотографии?

– Вам не стыдно не знать президента соседней и дружеской республики Эквадор? Его наверняка не порадует ваш столь нелестный отзыв...

Препирательства продолжались, и представитель компании «Эйр Франс» уведомил, что он весьма сожалеет: самолет уйдет без одного пассажира. Но коммерческие интересы компании «Эйр Франс» оказались не менее весомыми, чем у отеля «Континенталь», отлет отложили на полчаса, и меня отпустили с богом.

На следующий день местные газеты писали: «Обыск русского журналиста был произведен по указанию свыше. Он не дал никаких результатов». В тот же день газеты сообщили о совещании военных руководителей Колумбии, принявших «интегральный план уничтожения партизан». Генералы призывали «искоренять крамолу, врагов внешних и внутренних». Очевидно, я входил в эту номенклатуру...

Злоключения на воздушных трассах Латинской Америки не заслуживали бы даже упоминания, не будь они характерной чертой будней едва ли не каждого попавшего в эти края советского журналиста. Нигде не звучат так актуально слова Маяковского о «краснокожей паспортине», как перед цепенеющими от шока властями латиноамериканских стран. Нигде перед советскими журналистами не встают такие прочно сбитые шлагбаумы дремучего невежества, тупости, подозрительности и предрассудков, как во многих странах Латинской Америки. Потому что нигде так буйно не произрастает крапива антикоммунизма.

Известный бразильский журналист Нестор де Оланда недавно рассказал о таком случае. После возвращения драматурга Диаса Гомеша в Рио-де-Жанейро из поездки по Советскому Союзу один его собрат по перу, человек, очевидно, обладающий более высоким цензом грамотности, чем коренные жители Амазонии, спросил: «А правда ли, что там едят новорожденных?» Диасу Гомешу оставалось невозмутимо ответить: «Да, это правда. Перед самым отлетом из Москвы я съел младенца, приготовленного с жареным рисом. Было так вкусно!»

В конце прошлого года я оказался в Эквадоре в качестве преподавателя семинара Международного центра высших журналистских курсов для стран Латинской Америки, или сокращенно СИЕСПАЛ. Но сначала о самой этой организации.

СИЕСПАЛ создан в 1960 году как учебный и научно-исследовательский центр по проблемам массовых коммуникаций (пресса, радио, телевидение, кино) для стран Латинской Америки с постоянным местопребыванием в эквадорской столице Кито. Его патронами являются международная организация по вопросам образования, науки и культуры при ООН (ЮНЕСКО), Организация американских государств и Национальный университет Кито. Деятельность СИЕСПАЛ частично субсидирует также «Фонд Форда». Столь разношерстный состав патронов определяет противоречивый характер деятельности СИЕСПАЛ.

Ежегодно СИЕСПАЛ организует двухмесячный семинар для стипендиатов всех стран Латинской Америки и США. Стипендиаты являются преподавателями факультетов журналистики либо профессиональными журналистами, прошедшими по открытому конкурсу. Перед ними с циклами лекций выступают известные авторитеты в области массовых коммуникаций, как правило, из крупных университетских центров США и западноевропейских стран. Вот перечень некоторых курсов, прочитанных на последнем семинаре в Кито: «Социология массовых коммуникаций» (профессор Парижского университета Жофр Дюмаседье; он, кстати, подчеркнул влияние теории условных рефлексов академика Павлова на область социальной психологии), «Методология общественного мнения» (профессор Римского университета Виталиано Ровигатти), «Массовые коммуникации и общественное развитие», «Эффект массовых коммуникаций» (профессора Мичиганского университета Идейа Кумата и Давид Берло), «Общественные отношения» (профессор Висконсинского университета Скотт Кутлип).

На этих лекциях, несмотря на сугубый академизм, подчас затрудняющий их восприятие, лежала явная печать буржуазного взгляда на роль массовых коммуникаций в общественном развитии. В частности, пресса, радио и телевидение выглядели как некая самодовлеющая надклассовая сила, способная решающим образом влиять на изменение социально-экономических и политических условий общества.

Выдержанное в подобном духе выступление профессора Мичиганского университета Давида Берло неожиданно прервала гневная реплика, брошенная из зала: «Латинская Америка нуждается не в сладких побасенках, а в социальной революции!» Эти слова принадлежали одетому во все черное молодому человеку, любимцу остальных стипендиатов Хосе Гомесу Искиердо. Замечу, что он не только профессор факультета журналистики Католического университета крупнейшего эквадорского города Гуаякиль, но и «падре», как называют в Латинской Америке священника.

Экстравагантный поступок «падре» отразил умонастроения многих стипендиатов СИЕСПАЛ – людей, критически относящихся не только к идеалистическим канонам науки, но и к обществу, продуктом которого эта наука является. Я уже не говорю об антиимпериалистических настроениях подавляющего большинства слушателей. Они и определяют противоречивый характер СИЕСПАЛ.

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30