1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30

Отъехав несколько сот метров от заводских ворот, мы увидели, как автомашина с надписью «Петробраз» заправлялась горючим у бензоколонки со щитом «ЭССО» (торговая марка американской нефтяной монополии «Стандарт ойл оф Нью-Джерси»). Эта нелепость имела свое объяснение. До сих пор лишь иностранные компании занимаются продажей нефтепродуктов в Бразилии.

Водитель автомашины «Петробраза», молодой мулат, негромко пел в ритме бразильской самбы:

Стоит на улице, стоит на улице

Дом под названьем «ЭССО»,

«ЭССО».

Там обитает богатый янки.

Вот он – «Союз ради прогресса».

Не так уж намертво впаяны в бразильскую землю цистерны «ЭССО». Наступит день, и их украсит гордое слово «Петробраз»...

– Бразилия – это конгломерат районов – сверхотсталых, замечу – их подавляющее большинство, и сверхразвитых, с гаммой переходных оттенков. Относительно недалеко отсюда, на берегах реки Амазонки, люди живут в каменном веке, а наша новая столица потрясает воображение даже цивилизованных людей и служит вдохновляющим примером для зодчих всего мира, – рассказывал начальник гражданской канцелярии президента Бразилии Дарси Рибейру. Непринужденная беседа происходила в резиденции правительства «Планалто» в городе Бразилиа.

– Наша страна заселялась вдоль побережья, а огромные глубинные просторы оставались нетронутыми. Город Бразилиа призван открыть «марш на Запад», связать все районы в единое целое и, в конечном счете, завершить процесс консолидации нации. Для нас Бразилиа – символ нашего неистребимого желания разорвать путы отсталости и твердо стать на путь прогресса, – взволнованно сказал Дарси Рибейру.

Дарси Рибейру – крупнейший бразильский этнограф, один из основателей столичного университета.

– Для нас, – говорил он, – первостепенное значение имеет подготовка квалифицированных кадров. Сейчас в нашем университете обучаются всего 800 студентов, но к 1970 году их будет в 15 раз больше. Мы высоко ценим достижения Советского Союза в области науки и культуры и с благодарностью приняли бы ваши советы по улучшению работы нашего университета.

Мы посетили одно из строящихся зданий университета, легкое, с передвижными внутренними перегородками из «воздушного» кирпича – пенопласта. Напротив расположилась просторная мастерская человека, который вложил всю силу своего таланта в строительство города, – замечательного зодчего Оскара Нимейера. В мастерской мы застали его ближайшего помощника молодого архитектора Жоао Филгейраса, которого товарищи ласково называют Леле.

Когда всматриваешься в облик новой бразильской столицы, тебя не покидает ощущение чего-то нереального. Кроваво-красная земля. Режущая глаз синь неба. А на фоне всего этого – причудливые очертания жилых домов, церкви, больше напоминающей языческую молельню, здание конгресса, похожее на скользящий по водной глади белоснежный парусник...

Новая столица – это яркий символ тех огромных потенциальных возможностей, которые таит в себе просыпающийся гигант.

«Литературная газета», 19 октября.

P.S. Менее чем через полгода в результате путча к власти пришел военный режим, правивший Бразилией более двадцати лет.

в начало

1964

Кризис «банановой дипломатии»

Это было два года назад. Аэропорт Панама-сити встретил нас обычной даже в зимний сезон жарой. Горячий воздух, обильно насыщенный влагой, гнал транзитных пассажиров в уютное и прохладное помещение аэропорта. Там уже шла бойкая торговля импортными товарами, которые в местном аэропорту не облагаются пошлиной. Мой попутчик – преуспевающий делец из Чикаго, совершавший вояж по латиноамериканским странам, – любовно щупал пузатую бутыль с царскими вензелями и этикеткой «Лучшая в мире русская водка. Из погребов светлейшего князя Николая Александровича Эристова», растроганно говорил:

– Милейшая страна, эта наша Панама. Тишь и благодать, глубокое уважение к закону...

Оптимизм чикагского бизнесмена был столь же призрачен и фальшив, как содержимое купленной по дешевке бутылки с красочной этикеткой.

Гневная и борющаяся Панама – это еще одно крушение иллюзий для всех тех, кто предупредительность таможенных чиновников и заискивающий тон приказчиков отождествлял с отношением народа к тем, кто смотрел на Латинскую Америку как на дойную корову. Героическая Куба своим примером доказала беспочвенность подобных иллюзий. Панама лишний раз подтвердила ту незыблемую истину, что в наше время нельзя безнаказанно попирать суверенную волю народов.

Но не только этот вывод диктуют последние события в Панаме. Зверская расправа над панамским народом воочию показала, что пресловутый «новый курс в Латинской Америке», что «Союз ради прогресса» – не что иное, как мишурная упаковка, скрывающая дурно пахнущий залежалый товарец: старую колонизаторскую политику «большой дубинки».

Психологию колонизаторов отличает не только жестокость, но и цинизм, склонность считать совершенное злодеяние как нечто само собой разумеющееся. Послушайте, каким эхом отозвались в Вашингтоне автоматные очереди и орудийные залпы против безоружных панамских патриотов. «Аналогичные беспорядки, вызванные присутствием североамериканцев в этой стране Центральной Америки, происходили и прежде», – констатирует агентство ЮПИ. По словам государственного секретаря Раска, налицо «минимальное применение насилия», да и сама кровавая бойня, как изволил выразиться делегат США в ООН Эдлай Стивенсон, не более как «временный эпизод в отношениях между США и Панамой». К этим выдержанным в мажорном ключе размышлениям с упрямым лейтмотивом «так было и так будет» нельзя не добавить призыв газеты «Нью-Йорк геральд трибюн» к тому, чтобы США «проявили великодушие к Панаме». Какая трогающая до слез гуманность! Как будто Панама должна на коленях вымаливать прощение за то, что она стала жертвой вооруженной агрессии.

Уже первой реакцией американской печати на события в Панаме было поползновение усмотреть их причину в ординарной «мальчишеской стычке». Оказывается, дело не стоит и выеденного яйца: недостаточно расторопные учащиеся американской школы в Бальбоа «не успели вывесить» панамский флаг, а их панамские сверстники проявили несдержанность. Только-то и всего. К юным гражданам Соединенных Штатов, обитающим в зоне Панамского канала, следует быть снисходительными, тем более, что их родители, по твердому мнению американской печати, являются «добропорядочными, религиозными и трудолюбивыми людьми», в отличие от «несправедливых, нечестных и неблагодарных» панамцев. Открытое глумление над памятью многочисленных жертв усугубляется грязным слушком о том, что в «разжигании страстей», как именуется взрыв народного возмущения в Панаме, якобы повинны кубинцы. Да что говорить об инсинуациях по адресу Кубы, когда газета «Нью-Йорк Уорлд телеграмм энд сан», окончательно расставшись с чувством здравого смысла, истерически заявляет: «Ключ к трагедии в Панаме, возможно, надо искать в Москве».

Нет, искомый ключ надо усматривать лишь в колонизаторской политике США, которые попрали права Панамы, как и многих других стран Латинской Америки. Разве не бард американского империализма бывший президент США Теодор Рузвельт похвалялся на жаргоне корсара: «Я забрал Панаму»? Разве не США силой навязали Панаме кабальное соглашение о бессрочной аренде части ее национальной территории, которое даже реакционный американский журнал «Ньюсуик» назвал «беспрецедентным в международных соглашениях»? Разве не США, открыв ровно полвека назад судоходство по Панамскому каналу, превратили его в неистощимый золотой прииск и выплачивали панамцам, как нищим на церковной паперти, лишь жалкие гроши? Разве не США превратили зону канала в военную базу, нацеленную против безопасности других стран Латинской Америки, в гигантский инкубатор диверсантов без рода и племени? Наконец, разве не США в лице банановой монополии «Юнайтед фрут компани» высасывали жизненные соки из всей панамской земли, не раз подвергали ее опустошительным набегам распоясавшейся солдатни?

Колонизаторы, помимо всего прочего, неспособны осмыслить перемены, происшедшие в последние годы в Латинской Америке, ощутить дыхание очистительной бури, которая все больше обрекает на провал, казалось бы, вечную «банановую дипломатию» и «политику канонерок». Они с удивительным упрямством не желают уступить ни в чем, даже соблюдать внешние приличия и согласиться на присутствие панамского флага в зоне канала. Американский сенатор Даниель Флад несколько лет назад изрек: «Слава Богу, США не дадут водрузить панамский флаг, это было бы ослаблением нашей власти... Если панамский флаг взовьется, нам будет крыша». Сводя все к эпизоду с флагом, ставшему поводом для грозных событий, колонизаторы не желают признаться в том, что конфликт был неизбежен, ибо их политика пришла в непримиримое противоречие с волей панамского народа.

События в Панаме неразрывно связаны со всей нынешней политикой США в Латинской Америке: грабежом природных богатств, третированием требований народов, поддержкой милитаристских клик, стремлением любыми способами сохранить незаконные привилегии. Последние события в Панаме не отрезвили колонизаторов. С трибуны конгресса, со страниц реакционной печати, из кабинетов Пентагона, банков и монополий несется воинственный клич: «Не уступать ни в чем!» Над американскими «ультра» незримо витает тень Теодора Рузвельта...

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30